Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
даже унесены цунами в море множество домов вдоль побережья. Количество жертв и пострадавших уточняется.
Очевидно, я заснула прямо на диване. Проснулась от прикосновения Натаниэля к своему лбу. Из кухни в темную гостиную проникал призрачный свет, падая на белую рубашку Натаниэля. Натаниэль был чист – очевидно, недавно принял душ, и мне даже на мгновение показалось, что мне видится сон.
– Привет! – Он улыбнулся и бережно откинул прядь с моего лба. – Останешься спать здесь или перейдешь со мной в спальню?
– Когда ты вернулся домо… Как давно ты приехал? – Я села и принялась разминать затекшую шею. На мне оказался накинутым вязаный шерстяной плед миссис Линдхольм.
– Только что. Меня любезно сюда доставил майор Линдхольм. – Натаниэль кивнул в сторону кухни. – Сейчас он сэндвич себе там варганит.
– А ты уже что-нибудь поел?
Он кивнул.
– Нас всех на собрании накормили.
Натаниэль протянул мне руку и помог подняться на ноги. Все порезы и ушибы, полученные мною за день, немедленно дали о себе знать. Я принялась складывать плед, и мои руки тоже отозвались болью.
Не слишком ли рано было принимать еще одну таблетку аспирина?
– Сколько сейчас времени? – спросила я.
– Почти полночь.
Если муж только-только возвратился, ситуация, следовательно, в самом деле не из лучших. В сумраке прочесть что-либо по выражению его лица было толком невозможно.
Майор Линдхольм на кухне поскреб ножом по тарелке. Я опустила сложенный вчетверо плед на диван.
– Давай отправимся прямиком в спальню.
Я двинулась вперед, и он по тускло освещенному коридору последовал за мной в комнату, в которой нас поселила миссис Линдхольм. Комната принадлежала ее старшему сыну, Альфреду, сейчас учившемуся в Калифорнийском технологическом на инженера.
На стене здесь висел вымпел «Леопардов» – очевидно, спортивной команды из его средней школы; на столе располагалась частично собранная из деталей конструктора модель; на книжной полке теснилась коллекция книг Жюля Верна – наверное, такая же, что осталась и в моей детской комнате. Все остальное здесь было либо клетчатым, либо красным и появилось в этой комнате, как я подозревала, под непосредственным влиянием его матери.
Дверь закрылась, муж мой притянул меня в свои объятия, и я, прильнув к нему всем телом, прижалась щекой к его груди. Натаниэль положил подбородок мне на голову и провел руками по моим волосам. От него пахло незнакомым мятным мылом.
– Ты принимал душ на базе?
Он кивнул, и его подбородок потерся о мой затылок.
– Я заснул прямо за столом, отчего был сделан вынужденный перерыв. Я взбодрился холодным душем и больше уже на совещании не засыпал.
Отстранившись, я посмотрела на него снизу вверх. Тени вокруг его глаз, казалось, стали гораздо темнее, глубже.
Ублюдки! Отлично зная, через что он сегодня прошел, не давали ему отдохнуть!
– Но домой тебя не отправили?
– Предложили. – Он сжал мои плечи, а затем отпустил меня и, расстегивая рубашку, побрел к кровати. – Я сам отказался. Опасался, что если уйду, то полковник Паркер вытворит какую-нибудь глупость. К сожалению, он все еще это может.
– Он – придурок.
Натаниэль, перестав выпутываться из рубашки, произнес:
– Ты вроде бы упомянула, что и прежде его знала.
– На войне он был пилотом. Командовал эскадрильей и всеми фи-и-ибрами души ненавидел женщин, что летали на ЕГО, как он считал, самолетах. Ненавидел нас всех. Но каждую не обходил своим вниманием – каждую без разбора лапал, а то и силком норовил затащить в постель.
Очевидно, произносить последние слова мне не стоило. Особенно сейчас, когда мой муж был чертовски измотан.
Он выпрямился так быстро, что я даже было подумала, что он разорвет свою рубашку.
– Что?!
Успокаивая его, я воздела руки.
– Со мной он подобного себе не позволял. И ни с одной из женщин моего отряда. Во всяком случае, после того, как я поговорила с папой. – Я пожала плечами. – Все же быть дочерью генерала временами полезно.
Он фыркнул и теперь спокойно снял с себя рубашку.
– Теперь многое стало понятным. – Его спину покрывали многочисленные ссадины и синяки. – Уверен, что все же убедил его в том, что причиной катастрофы была не атомная бомба, но он вопреки моим стараниям теперь полагает, что метеорит был нацелен на нас русскими.
– Они же даже еще планету не покинули.
– Я указал на это. – Он вздохнул. – Хорошая новость заключается в том, что цепочка командования не столь глобально нарушена, как в том поначалу уверял нас полковник Паркер, и из Европы возвращается генерал Эйзенхауэр. Предполагается, он прибудет сюда уже завтра утром.
Я взяла у Натаниэля рубашку и повесила ее на спинку стула.
– Сюда? В Райт-Паттерсон или просто в Америку?
– Именно сюда, поскольку эта – ближайшая к эпицентру взрыва неповрежденная военная база.
Так, видимо, и было, поскольку мы находились чуть более чем в пятистах милях от места падения.
* * *
Утром я впервые узрела, какими мы явим себя в старости.
Натаниэль не смог самостоятельно подняться с постели с первой попытки. Во время землетрясения в него угодили пусть и мелкие, но все же в немалом количестве осколки и обломки, и теперь спина его представляла собой скопище гематом и ушибов, изображения которых отлично проиллюстрировали бы один из медицинских учебников моей мамы, но жизнь живого человека делали невыносимой. Я пребывала в состоянии немногим лучше. Единственный раз, если мне не изменяет память, я чувствовала себя хуже лишь тем злополучным летом, когда слегла с тяжелейшей формой гриппа. Тем не менее я встала и была совершенно уверена, что как только начну активно двигаться, то скоро обрету вполне пристойную форму.
Натаниэлю потребовалось целых две попытки, чтобы принять сидячее положение на краю кровати.
– Тебе необходим отдых, – заявила ему я.
Он покачал головой:
– Никак нельзя. Выйду из игры – и Паркер непременно повлияет на генерала Эйзенхауэра.
Мой глупый муж протянул руки, и я подняла его на ноги. Я немедленно его заверила:
– Генерал Эйзенхауэр, по-моему, не тот человек, повлиять на которого способен идиот.
– Даже гении, случается, совершают идиотские поступки, когда не на шутку напуганы, – возразил мне он.
Знаю я своего мужа. Он из тех, кто будет работать до самой смерти. И это одно из тех качеств, за которые я его и люблю.
Он потянулся за рубашкой и поморщился. Я подала ему банный халат, одолженный нам гостеприимными хозяевами.
– Примешь для начала душ? Глядишь, он тебя взбодрит.
Он кивнул, а затем, позволив мне оказать ему помощь, облачился в халат и зашаркал по коридору.
Я пошла на кухню в надежде отыскать там миссис Линдхольм. Безошибочно узнаваемый
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
