class="p">— Тираннозавра? — повторила я. — Ты уверен?
Динозавры, конечно, были большими, но неужели грудная клетка тираннозавра была настолько огромная, что в неё можно было войти?
— Не волнуйся, этот уже давно умер, — сказал он. — Кто бы он ни был.
Мои переживания по поводу того, что гигантский тираннозавр мог появиться здесь и схватить меня своими челюстями быстро вытеснил запах, который усиливался с каждым нашим шагом в темноту. Было сложно сказать, находились ли мы внутри какого-то мёртвого существа или зашли в пещеру.
Расмус продолжил вести меня вперёд, пока мы не оказались перед лестницей, сделанной из костей, которая спиралью уходила под землю. Чем ниже мы спускались, тем темнее становилось. И вот я уже вслепую шла за Расмусом по темноте.
Наконец мы ступили на твёрдую землю и остановились.
— Где мы? — прошептала я ему.
К счастью, запах как будто рассеялся. Но сама мысль о том, что я находилась в кромешной темноте, где-то под землей, заставила меня снова напрячься.
— Там, где живет Саммалта, — прошептал он в ответ. — Грибы питаются гнилью. И темнотой. Подожди.
Я услышала, как Расмус чем-то зашуршал, и неожиданно увидела рядом с собой яркое пятно. Наконец я смогла разглядеть очертания пальцев Расмуса и поняла, что из его сжатого кулака струится свет.
— Береги глаза, — сказал он мне, после чего разжал пальцы.
У него в руке находился сияющий сферический предмет, который становился всё ярче и ярче, заставив Расмуса поморщиться. А вот мои глаза даже не заболели.
— Что это? — удивленно спросила я.
Он как будто держал в руке солнце.
— Это солнечно-лунный камень, — сказал он.
Он раскрутил сферу в руке и кинул её вперед, точно бейсбольный мяч. Я проследила за тем, как сияющий камень пролетел по воздуху, осветив пространство на своём пути, и его свет остался там, где он только что побывал.
Я даже не поняла, где приземлилась сфера, потому что застыла и удивленно осматривала дом бесформенной дамы, освещённый мягким светом. В отличие от грязных и жутких подземных туннелей и пещер бродяг, это место выглядело абсолютно волшебно. Стены были сложены из кости и агата, грязи и мха, а от пола до потолка растянулась сеть мицелия. Он искрился и сиял в свете, создавая иллюзию того, что нас окружало множество сверкающих молний.
От этой мысли моё сердце перевернулось в груди. Эти нити напомнили мне о рунах, изображенных на теле Мора, серебряных линиях, которые пульсировали, когда какая-нибудь душа покидала землю. Мне всегда казалось, что, если я коснусь его рун, я почувствую, как сквозь моё тело пройдёт энергия, но, честно говоря, сам Мор производил на меня точно такое же впечатление. Каждый его сантиметр. Вряд ли я чувствовала себя более живой, чем тогда, когда моя кожа прижималась к его.
Эти воспоминания были такими яркими, такими реальными, что моё тело воспламенилось, и мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что кто-то сейчас говорил со мной.
— Что? — глупо спросила я, вернувшись в реальность.
— Я сказала, что ты совсем не такая, какой я тебя представляла, — это был голос бесформенной дамы, но в пещере по-прежнему было пусто.
Лишь мицелий, в очередной раз напомнивший мне о Море, сиял в темноте, пока она говорила.
— О, — сказала я, посмотрев на Расмуса. — Что ты ей обо мне рассказал?
— Он сказал, что ты красивая, — ответила она за него.
— О, — я была слегка польщена тем, что Расмус так меня описал, хотя из её уст это звучало как оскорбление.
— И полагаю, ты довольно красивая для смертной, — неохотно сказала она. — Но дело в том, что у тебя есть одно качество, о котором он даже не упомянул. Зато теперь мне понятно, ради чего он пошёл на такие жертвы, спасая тебя от Мора.
Я хотела заметить, что меня не надо было спасать, но решила проглотить свою гордость. Я покосилась на Расмуса. Он выглядел растеряно и жевал свою нижнюю губу.
— И что же это за качество? — спросила я.
— Магия, — сказала она к моему удивлению, — ей наполнена каждая клеточка в твоей крови. И она сияет, как солнце.
— Я же говорил, что она дочь могущественного шамана, — сказал Расмус. — Торбена Хейккинена.
— Я знаю Торбена, — сказала бесформенная дама с осторожностью в голосе. — Его знают в этих землях. Наши пути пересекались множество раз. Но к моему удивлению, он никогда о тебе не упоминал. Я даже толком не поверила Расмусу, когда он сказал мне, что ты его дочь, но теперь, когда ты здесь, я это ясно чувствую.
— Вероятно, он пытался меня защитить, — сказала я ей, в надежде, что это было так, и что мой отец не стыдился своей смертной дочери, не обладающей магическими способностями.
— Вероятно, — сказала она. — Или защитить самого себя.
Я нахмурилась.
— В смысле?
Несмотря на то, что я не могла сейчас видеть бесформенную даму, я почувствовала, что она колеблется.
— Кто твоя мать?
— Моя мать? Она… я не знаю. Она обычная. Слишком обычная. И смертная. Человек. Она живет в Сиэтле. Она оставила моего отца, когда я была маленькой, и перевезла меня в Соединенные Штаты. Потом снова вышла за муж за парня по имени Джордж. Она считает меня полнейшим разочарованием.
— Хм-м-м, — сказала бесформенная дама.
— Что? — спросила я.
— Что ты знаешь о Пророчестве трёх? — заговорил Расмус.
Я сердито уставилась на него, хотя его вопрос был важнее моего.
— Бродяги схватили нас, потому что решили, что Ханна — это Салайнен. Они сказали, что они выглядят абсолютно одинаково. Это магия теней или?..
— Что такое магия теней? — спросила я.
— Так много вопросов, — сухо отметила бесформенная дама.
— И вы меня ещё обвиняете? — сказала я, вскинув руки. — Это не мой мир. Я даже свой мир не знаю настолько хорошо.
— Иногда ответы на твои вопросы находятся глубоко внутри, — сказала она.
— Вот спасибо, только йогой я уже занималась, — сказала я ей. — И единственное, что я оттуда вынесла, так это то, что это чертовски скучно.
— А, может быть, это ты чертовски скучная? — отметила она.
Я громко вздохнула, и чуть не рассмеялась от её дерзости.
— Какого хрена?
Неужели этот гриб только что назвал меня скучной?
— Послушай, — сказал Расмус, взволнованно посмотрев на меня. — Бродяги упоминали что-то про тень, когда говорили о Салайнен. Они сказали, что о ней говориться в пророчестве и что она уничтожит Мора и вернёт Каос на эту землю. Но это точно не Ханна. Она никогда раньше с ними не встречалась.
— Ты уверен? — сказала бесформенная дама.
— Эм, я совершенно в этом уверена, — сказала я, подняв руку. — Я не
