(можно смеяться.) Ну, те, кто пришел с женой, они, конечно, при деньгах, да? (В несовершеннолетних рядах легкое замешательство.) А те, кто со своей женой, тоже в порядке, а?.. — Смешно, конечно. Тем более что таких свежих намеков на чужих жен эти юнцы, пожалуй, еще ни от кого не слыхали.
А то — «не о чем говорить, не о чем говорить»!.. Чего зря прибедняться-то? Еще как, оказывается, есть о чем. Особенно перед несовершеннолетними. Особенно в родном Алабинске. Тут-то, поди, любое скушают, можно особо не церемониться…
Не то что в столице. Где, кстати, уже объявлена гастроль группы-лауреата «Габриэль». Там-то, само собой, не все сойдет, потруднее придется. Это ж мы понимаем…
Но и здесь не полный тупик. Выход кое-какой просматривается: оставляем минимум конферанса, только самый главный, ударный текст — про антиалкогольную мазь. Это сегодня надо. Да еще, может, эту свежатинку про Каспарова, который поет, и про Пугачеву, которая гири выжимает. Ну, конечно, про обычай «не пить, а петь». Это тоже в духе времени. И все. Такая вот выездная модель. А про остальное полный молчок. Ни про каких там чужих жен, ни про того, который скрывается от уплаты, ни, это уж само собой, про то, что, мол, говорить не о чем…
Это вообще могут не так понять. Чего ж ты, скажут, нынче стоишь, если тебе, артисту эстрады, конферансье, гражданину, наконец, уже и поговорить с людьми не о чем?
Так вот, от греха подальше, лучше вообще без этого текста. Словом, оставить только эту самую выездную модель, и ничего кроме. И па-а-аехали!
…Итак, Москва, Государственный концертный зал, середина июня, концерт лауреата Всесоюзного конкурса алабинской группы «Габриэль». Конферансье Хорьков запускает «выездную» модель:
— Пожалуйста, не подумайте, что я путаю этот прекрасный концертный зал с Дворцом бракосочетаний, но…
…Нет, не везет мне на конферансье. А вам?
ПАРОДИИ
ИЗ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ ЛЮДОВЕДА
И ДУШЕЛЮБА ЕВГ. САЗОНОВА
Однажды, по слухам, в клубе «Двенадцать стульев» пропали двенадцать стульев. Потом два из них нашлись. На поиски третьего стула отправился знаменитый людовед, ставший на это время следоведом. Помочь ему в этом благородном деле вызвался ваш корреспондент, который провел
ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ В ТРАНСЕ
Часы пробили полдень. Я набрал номер следоведа. Несмотря на столь раннее время, мастер, похоже, уже проснулся.
— Ну? — вежливо сказал он в трубку.
— Здравствуйте, — сказал я. — Есть возможность подзаработать.
— Вы же знаете, деньги меня не волнуют, — зевнул в трубку душе-люб. — Весь вопрос в том, сколько их. И еще важно, каким способом.
— Способ как раз доступный: писать на этот раз ничего не придется.
— О, это другой разговор, — оживился писатель. — Итак, к делу…
Я поведал следоведу о том, что напал на след еще трех украденных стульев клуба.
— Рассуждаем так: если стулья украдены, значит, их скорее Всего стащили. Логично?
— Гениально! — воскликнул я. — Тем более что уже и адрес есть. Мне по блату достали. За дубленку.
— Почем? — вздрогнул голос Сазонова.
— Об этом потом. А сейчас вот что: похититель, видимо, чтобы замести следы, затеял срочный переезд на новое место жительства. И машину уже в трансагентстве заказал на сегодня. С трех до шести вечера. Боюсь не успеть.
— Ха! Если машина заказана с трех до шести, это значит, что ждать ее можно к полдевятому. Уж мне-то поверьте!..
…Еще бы не поверить Я вспомнил, что месяца этак два назад случайно встретил Евг. Сазонова, выходящего из крытого автофургона «Доставка мебели населению». Он нес на плечах цветной телевизор «Радуга-707».
— Здравствуйте, Евгений, — сказал я и кивнул на телевизор: — У вас что, завелись деньжата? Что-нибудь гениальное удалось переиздать, да? Или где-то служите?
— Служить бы рад, обслуживать вот тошно, — изрек мастер, и на мгновение глаза его загорелись цветным огнем. — У вас нет с собой листков из писательского блокнота? Надо скорей записать эту фразу. По-моему, в ней что-то есть, а?
— Я запомню наизусть. Но, простите… Как я понял, вы сейчас изучаете сферу обслуживания?
— Ее. Целый месяц вон уже подвизаюсь в трансагентстве. Завтра последний день вкалываю… Хватит. Пора за стол.
…Воспоминания об этой случайной встрече нахлынули на меня.
— А что, — сказал я, — если нам воспользоваться вашими связями в трансагентстве?
…Через несколько часов мы с людоведом уже ехали по добытому адресу в крытой машине «Доставка мебели населению» в составе бригады грузчиков трансагентства из пяти человек.
Напрочь забыв на время, что он писатель, Сазонов решительно и демократично позвонил в нужную дверь и, когда открыли, хрипло сказал:
— Здрасте. Тут, что ли, переезжают?
Старшим в бригаде был небритый человек лет за сорок по имени Серега, неустойчиво державшийся в пространстве. Он загнал заказчика в угол и, прижав его к стене, проговорил:
— Как будем расплачиваться, хозяин?
— Но… Я уже вроде расплатился. Вот же квитанция…
— Что-о-о? Ребятки, погодь кантовать, погодь! Тут хозяин что-то против нас имеет… Где у тебя телефон? Ага-а, вон он! Давай, я щас позвоню следующему заказчику, что мы к нему уже выезжаем. А этот пусть пока думает.
— Я что-то не очень понимаю вас…
— А чего тут понимать? Полтинничек подбросишь?
— В каком смысле полтинничек?
— В смысле полста.
— В смысле рублей?
— В смысле.
— Да вы что, товарищи, шутите, что ли? Я уже эти полста рублей вашей организации по квитанции уплатил! Вчера.
— Вчера это одно, а сегодня другое. Ну, ладно, жмот ты эдакий, сороковку кидай, и по рукам.
— Но, простите, за что сороковку?
— А за то, дорогуша, чтоб все с твоей рухлядью было сделано тик-в-тик! Как в аптеке. Чтоб в целости, понял?
— Ну вот что, — стал качать права заказчик. — Мало того, что вы приехали на три часа позже обещанного, еще занимаетесь вымогательством! Звоню вашему начальству…
— A-а, ну звони, звони. А мы пошли.
— В каком смысле пошли?
— В смысле уезжаем. У нас еще три заказа по наряду.
— В смысле
