а та ‒ её. Вдруг Надя уставилась в глаза Жени, перестав моргать. Та улыбнулась и приняла вызов. Так они просидели минуту, что для обеих протянулось как час.
‒ Всё, не могу. Сдаюсь, ‒ моргнула Женя и протёрла глаза.
‒ Хи! Я с самого детства выигрывала в «Гляделки» своих брата и сестру, а потом и каждую нашу девчонку в инкубаторе, которая соглашалась поиграть, ‒ похвасталась Надя.
‒ Я не понимаю, почему многие воспитанники называют наш детдом «инкубатором». Это очень неуважительно ко всей сиротской системе в целом! ‒ задумалась Женя.
Надя нахмурилась:
‒ Это самое подходящее слово для нашего заведения. Ты никогда не жила в семье, ты же с двух месяцев вращаешься, как ты сказала, в «сиротской системе», а мы, дети-отказники, жили. Поверь, я бы выбрала хоть самую худшую семью в мире, но семью, чем жить в ДД! ‒ она прикоснулась кончиком носа к носу подруги. ‒ Тебе кто-нибудь так делал?
Женя затряслась от непривычного ощущения такой необычной близости. Она потянулась к Наде, чтобы в ответ поцеловать подругу, но та остановила её, приложив пальцы к её губам:
‒ Теперь понимаешь? Ты не знала такого простейшего метода проявления ласки, а его знает каждый ребёнок, у которого есть хотя бы мама. А у меня когда-то были оба родителя. Это вдвойне больнее, когда они сидят вдвоём и всерьёз обсуждают при тебе, в какой инкубатор тебя отправят.
Надя убрала пальцы от губ Жени и приложила их к своим:
‒ Мне тоже не хватает женской ласки, потому что с шести лет никого не называла мамой, но это не повод становиться девушкой с односторонней ориентацией, какой сейчас являешься ты. Найди себе мужа, роди от него ребёнка, и ‒ я обещаю ‒ ты найдёшь свой смысл жизни. Поверь, он не в тех симпатичных певицах, с образа которых ты берёшь пример. Смысл жизни в здоровых отношениях, здоровой любви, здоровом потомстве и здоровой семье.
Надя слышала, как бешено билось сердце Жени, но она не понимала от чего ‒ подругу так затронул её монолог или та замлела от близости? Женя молчала, поэтому Надя тоже решила замолчать.
‒ Дим, плати, как договаривались! ‒ громко проговорил Глеб.
Женя с Надей продолжили слушать разговор. Мужчины вернулись с перекура, и в этот раз их речь на повышенных тонах была хорошо слышна на балконе.
‒ Ты издеваешься?! За что здесь платить?! Ну вот за что?! За двадцать раздолбанных квадратов на окраине Москвы?! За это три миллиона?! ‒ Дима, которому принадлежал низкий басовый голос, кричал на весь этаж.
‒ Я в туалет хочу, ‒ прошептала Женя.
‒ Тихо! Сейчас самое интересное у них началось! ‒ в ответ прошипела Надя.
‒ Я сработал быстро и аккуратно! Та дурочка даже не заметила, что подписала дарственную на чужое имя! Одна моя работа над этой квартирой стоит больше миллиона! ‒ кричал Глеб.
Женя побледнела. Она действительно не обратила внимание на имя в той бумаге, которую Глеб подсунул ей вчера. Надя покачала головой, критикуя Женю.
‒ Полтора миллиона твои! Всё! Больше не дам! ‒ на этих словах в комнате раздался шум. ‒ Вот твой чемодан с деньгами. Мелкими купюрами, как ты просил, ‒ уже спокойно проговорил Дима.
‒ Да пошёл ты в задницу со своей полторашкой! Я обещаю устроить тебе настоящие проблемы, если ты не вернёшься к прежним условиям! ‒ сорвано крикнул Глеб.
Жене стало интересно, куда делись остальные посетители её квартиры и почему они ни за кого из двух не заступались.
‒ Ты? Ты устроишь мне настоящие проблемы? В себя поверил, что ли? Да я ведь тебя сейчас прямо здесь завалю!
‒ Давай! Попробуй! ‒ опять сорвано выпалил Глеб. Женя поняла, что её друг больше не контролировал ситуацию, но всё равно пытался держать оборону против этого мужика.
‒ На слабо берёшь?
Женя с Надей услышали звуки борьбы, скрип пола и отчаянное мычание. Неожиданно для них дверь на балконе резко открылась, и к ним на пол упал грузный и большой Дима. Он кашлял, лежа на ноге Нади, но та лишь сдержанно стонала от боли, не смея закричать. К ним через проём выглянул Глеб, который застыл на месте, увидев на балконе Женю и Надю. Пол на балконе начал трещать, а его первые обломки уже падали вниз. Дима попытался найти опору, чтобы встать на ноги, но вместо этого случайно перекатился с Нади и упал. Внизу послышался приглушённый звук удара тела об асфальт.
И Женя, и Надя попытались как можно быстрее выбраться с балкона, но у них никак не получалось найти точку опоры.
‒ Руку нам дай! Руку! ‒ отчаянно крикнули Глебу Надя с Женей.
Глеб растерялся, не зная, кому из них подать руку в первую очередь, поэтому протянул обе руки. Девушки схватились одновременно и, запрыгнув в комнату, случайно вытолкнули из проёма Глеба. Он замер на краю балкона, теряя равновесие. Пытаясь зацепиться хоть за что-то, парень краем глаза заметил высоко торчащую арматуру. Прыгнув к ней, он попытался крепко её удержать. Он схватил её, но лишь на считанное мгновение, а в следующую секунду она вылетела из его рук.
‒ Не смотри туда! ‒ крикнула Женя, заметив, как Надя повисла над разрушенным балконом, лёжа животом в проёме и до сих пор пытаясь схватить Глеба.
Второй за минуту звук удара тела об асфальт вызвал у девушек истерику.
‒ Глеб… Глеб… ‒ со стеклянными от ужаса глазами смотрела на его тело Надя. Женя рыдала навзрыд, сидя на подоконнике в комнате.
***
Детдомовские парни забежали в квартиру к подругам, когда во дворе уже грузили тела Димы и Глеба. Женя и Надя сидели на кухне и курили в открытую форточку. Они не являлись курящими девушками, но сейчас закурили, не раздумывая. Больше всего их волновал вопрос о том, почему их парни так долго не появлялись. Они так быстро выехали из детдома в Москву, а затем будто пропали, когда компании разделились по маршрутам.
‒ Вика ждёт вас у подъезда, ‒ равнодушно сообщил один из парней и тоже достал сигарету, подойдя к форточке.
Женя переглянулась с Надей. Обе девушки никого не хотели видеть. Они потушили свои сигареты и вышли в подъезд, а затем молча прошли мимо Вики и остальных ребят. Отойдя от дома подальше, Женя обратилась к подруге:
‒ Так напиться хочется. У меня в кошельке есть немного денег, надеюсь, их хватит на ночь гулянки.
Надя вытащила свои руки из-за спины, показывая подруге чемодан:
‒ Ничего себе! Я
