По старой русской традиции я решил лечиться народными средствами. Начал с водки с перцем и медом. Правда, перца не нашел, а за медом пришлось бы идти к Психу, поэтому обошелся тем, что было.
После полного стакана водки по груди стало растекаться тепло, да и вообще настроение улучшилось. Как говорили у нас на районе: «С утра выпил — день свободен». Эх, мне о таком только мечтать.
На завтрак у нас по старой традиции была рисовая каша, к которой теперь добавился вчерашний хлеб, какой-то паштет из запасов Голоса, чрезвычайно пахучий, но вместе с тем вкусный, и крепкий чай. Что сказать? Да, жируем помаленьку. У меня вон даже на животе складочка начала появляться.
— Гром, пленных накормила? — спросил я.
— Нет, только еду на них переводить, — сурово зыркнула на меня исподлобья женщина. Вот тебе и вся сердобольность. С другой стороны, прожженные зэки — это не растерянная девочка на улице Города.
— Пленных надо покормить, — повторил я тоном, который Гром уже стала безошибочно определять. После него обычно споры прекращались.
Я посмотрел наверх. Плотная завеса облаков внезапно сменилась ярким куском неба, а со всех сторон меня окружили высокие глиняные стены. Холод превращал закоченевшие мышцы в бесчувственное дерево, а само тело казалось чужим и каким-то далеким. Хотя это даже хорошо. Раны от пыток уже не так болят. И еще невероятно хотелось есть. Хоть что-либо.
— Эй, русский, — крохотный кусочек неба наверху закрыла тень бородатого мужчины. — Сегодня кымандир приедет, дон, если так и будешь мылчать, дон, умрешь, как шакал.
Провел языком по губам, пытаясь разомкнуть, но трещины на них лишь разошлись, и я почувствовал железный привкус крови.
— Я ничего не знаю. Я обычный рядовой Российской армии.
— Где твой знаки отличия, рядовой?
— Потерял, — бойко соврал я. — Ночи у вас здесь очень темные.
Боевик что-то пробурчал на своем басурманском, а после сделал два шага в сторону и отдал какой-то приказ одному из охранников. Черт знает, что именно. Наверное, будьте с ним предельно вежливы, старайтесь не помять драгоценное тело нашего гостя, а также накормите и напоите его. Просто, скорее всего, эти арабские наемники не знали языка, поэтому так плохо исполняли приказы.
Я усмехнулся. Чувство юмора и предельно циничное отношение к жизни — единственное, что помогало мне выжить. Серега вон решил «сотрудничать» на второй день. Его и подняли наверх. Вот только что-то мне подсказывает, что ни хрена хорошего из их беседы не вышло. Да и не знал он ничего.
Мы должны были встретиться с информатором из местных, вот только что-то пошло не так. И вместо мудрого аксакала, жадного до российских денег, нас встретила группа моджахедов. Я даже одного успел кончить, а второго ранить. Вот они, наверное, оттого и такие злые.
Но нас не убили. Понимали, что мы можем что-то знать. И «беседовали». С присущим боевикам дикарским чувством такта. Ладно, кости есть, а мясо нарастет со временем. Вернусь обратно, а я обязательно вернусь, сразу сожру пять шампуров шашлыка с луком и помидором. И непременно с лепешкой, невероятно горячей и ароматной. Зараза, как жрать-то хочется…
— Шип, ты че тут, медитируешь, что ли? — толкнула меня в бок Алиса.
Клочок яркой синевы, который был виден из зиндана, сменился привычной серой хмарью, которую мы по ошибке называли небом. Я машинально рванул зубами кусок хлеба, уже чуть черствого, лежалого и облегченно выдохнул. Не думал, что когда-нибудь обрадуюсь, что снова в Городе.
— Пытаюсь нащупать энергию ци, чтобы ей пусто было, — ответил я. — А где Гром?
— Ты же сам ее зэков кормить отправил.
— Ааа… — протянул я.
Нет, это вставки из прошлой жизни начинают меня здорово напрягать. Почему они не приходят вечером или во сне? И еще во времени растягиваются. Раньше они хотя бы проходили в одно мгновение. Ох, не нравится мне это, очень не нравится. Как бы во время боя так не выключиться.
— Тогда собираемся, — глотнул я крепкого чаю. — Пойдут…
— Дядя Шип, разреши обратиться? — серьезно сказал Крыл.
Я чуть чашку из рук не выронил. Где только нахватался?
— Разрешаю.
— Возьми меня с собой, — почти жалобно попросил он. — Я могу прикрыть сверху.
— И меня бери, Шипаштый, — вмешался Слепой. — Мало ли, какая заварушка будет, я прикрою. Не нравятшя мне эти зэки.
— Я молчу, — миролюбиво подняла руки Алиса. Хитрая. Знает, что без нее, точнее без ее защитного круга, я не пойду.
— Да все можем пойти, — подала голос возвращающаяся с пустой кастрюлей Гром-баба. — Если это будет отвлекающий маневр и на квартал решат напасть, то будет только хуже. К тому же, продукты я все равно все спрятала. А оружие у тебя.
Собственно, я и сам придерживался подобных размышлений. Если что-то пойдет не так, то будет лучше, если в одном месте окажется собрана вся боевая группа. Ведь квартал — это не просто стены и дома. Квартал — это люди. Квартал — это мы.
— Пойдут все, — сказал я. — А в следующий раз научитесь слушать до конца.
В назначенный час, а если быть точнее, чуть раньше, мы выдвинулись на место встречи.
— Куда вы нас ведете? — спросил один из зэков, худой кашляющий тип с перебитым носом. Человек Сивого. Чувствует он, что ли?
— На прогулку, — ответил я.
— Не хочу я ни на какую прогулку.
— Оля и Маша любили Третьяковку, но возили их только в сауну. Я к тому, что твоего мнения никто не спрашивает. Двигай давай.
До места встречи, назначенной посреди руин, мы добрались без особых приключений. Алиса «починила» зэков, как смогла. То есть, без особого фанатизма. Раны не кровоточили, идти они были в состоянии, поэтому в графе «больной» появилось «к выписке». Зэки сначала пытались что-то говорить, даже требовать, видимо, свежий воздух вскружил голову, но стоило разок передернуть затвор и желание вести переговоры поубавилось.
Наконец мы добрались до перекрестка посреди руин. Чуть поодаль, сзади, на крыше своего собственного дома, нас прикрывали Слепой с Корой. У обоих по АК-74, так что при желании и определенном везении они могли прикрыть нас. С ними же Крыл, который должен вдобавок просматривать подход к дому старика, и вообще окрестные дороги в поисках незваных гостей. Ну, а мы, в привычном составе — Псих, Алиса, Гром-баба и я — остались на перекрестке. На манеже все те же.
Пленников я поставил на колени перед защитным кругом Алисы. Не потому, что хотел унизить — просто в таком случае они не смогут быстро подняться и сделать какие-нибудь глупости. Я их, конечно, предупредил со всем даром собственного убеждения, что двигаться можно лишь, когда я разрешу, но мало ли. К тому же они могут стать нашим первым защитным рубежом, если Федя решит пострелять.
— Дядя Шип, — подлетел Крыл. — Там с востока идут трое из зэков. Точнее не идут, крадутся. Я, конечно, мимо пролетел, типа не заметил.
