что в кругу ты готов их показать? — Кехан парировал удар, отбросив молодого наемника к ногам попятившихся сплетников.
— В кругу? — названный Кемран замер, на миг разум пробился сквозь боевую ярость, но всего лишь на миг, и он буквально взревел:
— В кр-руг!
И миг спустя взорвался движением, размазываясь в воздухе. И врезался в стену. Болотное дерево встретило удар достойно и ответило, разрезая воздух с противным воем. Танец из традиционных движений мгновенно потерял ритм и превратился в слитный клубок вращений, прогибов, ударов и уклонений, в полет посоха на кончиках пальцев, во встречный пал, пожирающий пространство.
Удар, удар, удар, вращение, бесконечное вращение, древко, отполированное болотами, каждое следующее мгновение встречало бо взбешенного мальчишки.
Но в слитный ритм движений неожиданно вклинился диссонанс, бесконечное вращение разбила плеть, клацая рядом с щекой железными крючьями.
Назад!
Кехан вылетел из круга, ускользая от бо и швыряя противника на землю. Крутнулся на пятках и встретился взглядом с пылающей яростью девицей в белом, раскручивающей плеть для нового удара, прикрывая соратника.
Посох принял удар, плеть скрутилась, сцепляясь крючками, и Кехан раскрыл ладонь, выпуская дерево.
Разве девица не должна успокоить своего соратника?
В руки легли бенго, закручивая воронку из гибкого металла. Память, обдав холодком, на миг сковала руки, позволяя петлям и крюкам соскользнуть. Еще одно вращение отбило короткие прямые клинки. Сфера из раскручиваемых бенго становится агрессивнее, танец, сплетаемый на земле резче, быстрее и злее.
В круге взвихрилась пыль, голоса отдалились и крики тех, кто пытался унять бешеного Кемрана и озлобленную Гедо, притихли. Кехан сосредоточился на вихре из острого металла, ускользая и парируя в бесконечном круговороте.
Но надо это заканчивать?
Ускориться, так, что металл сливается в единый щит, искрящий от встречных ударов. Разорвать дистанцию, сплетая намертво плеть и один из клинков. Рывок, прыжок, перекат. Второй бенго летит вперед и сплетается с прямым клинком, сцепляется рукоятями, петля на запястье дергается, рывок выдирает клинок Кехана из рук, клинки взлетают вверх ровной дугой.
Шаг, второй клинок разворачивается, выкручивая запястье, рукоять плети, получая инерционный удар, под шипение Гедо падает на землю и отлетает к Кехану. Миг — застывает, придавленная сапогом.
Второй бенго падает в протянутую руку, алая кисточка на тонкой кожаной петле подметает пыль, а клинок стремительным росчерком снова летит вперед, выписывая гудящий круг натянутой петлей. Вывернутое запястье позволяет чуть изменить направление стремительного полета. И выбить сознание из бешеного наемника утяжеленной плоскостью, а не чиркнуть кончиком острия по кадыку.
Миг.
Тело падает.
Девушка, Гедо, кричит:
— Кемран!
Но ее плеть накрепко заперта под ногой. Разворот, в раскрытые ладони возвращаются клинки, по пыли змеятся кожаные петли, алые кисти на концах крутятся и сплетаются, рисуя бесконечный узор в густом горячем воздухе.
Треньканье тетивы, мягкое движение в сторону.
Короткая охотничья стрела с гудением проносится мимо, чиркая по щеке оперением. Вторая отлетает назад, безжалостно отбитая бенго, и вонзается у ног женщины, Гедо. Та замирает, остановив рывок к упавшему, как подрубленное дерево, соратнику.
Кехан оборачивается.
Стрелок возвышается над толпой почти на голову. Он угрожающе медленно отпускает тетиву короткого лука, снимая еще одну стрелу с жестким белым оперением. Мальчишка, решил Кехан. Широкоскулый смуглый джэлапэ, как и двое других, но более светлая кожа и более тонкие черты лица подсказывают, что есть в нем и кровь загорья. Но со встрепанными чернильно-черными волосами он совсем не похож на встреченную оборот назад эхли медани. Из белого на нем только простая эмблема — лист на рукаве черной рубахи, шнур, стягивающий кожаный полудоспех по бокам и теснение на колчане.
Девица Гедо была так же черноволоса, правда, ярость, страх и злость искажали приятный изгиб полных алых губ. Щуря глаза, словно хищная кошка, она все же рухнула на колени, на ощупь пытаясь понять, откуда на лице взбесившегося наемника кровь.
Ссадина на виске и лбу, всего лишь.
— Все в порядке с вашим новичком, — аккуратно наматывая на рукояти бенго кожаные петли, проговорил Кехан, — не выпускайте своего новичка в таком состоянии в город, да?
— Он не новичок! — прошипела девица, тряся потерявшего сознание в пыли Кемрана. — Палаван, помоги?
— Гедо, просто поосторожнее, — зыркнув на толпу, лучник подобрался ближе, вешая лук за спину.
— Новичок, новичок, кто под травой в толпу ломится, чувствуя себя бессмертным? Можно нарваться.
Молодой лучник посмотрел на него, гордо задрав подбородок и резкий вопрос проигнорировал. Зачем такая гордость, он и так выше всех тут? Это молодость?
Кехан все же отступил на пару шагов, сбрасывая с себя внимание, наблюдая, как расходятся люди. Рядовая стычка между наемниками, пожалуй, не привлекла особенного интереса. Никто не умер, ничего не сломано. Первыми разбежались дети, затем слились с толпой купцы, проходившие мимо, а наемники, весело обсуждая драку, двинулись дальше в поисках более интересного зрелища. Двое или трое из Кауи Рижан тоже тихо, бочком-бочком отступили в боковые проходы, скрывая странно удовлетворенные лица.
Кехан развернулся к торговке, у которой видел подходящие иглы, но краем глаза все же отслеживал Кауи Рижан. Но троица, которую безразлично обтекала толпа, не двигалась, и выглядела немного беспомощной. Девица, свернув брошенную плеть, пыталась привести в себя Кемрана, но тот только стонал, переваливаясь с бока на бок, вяло шевеля руками.
Лучник казался отчетливо защитным, возвышаясь над парочкой и сурово зыркая по сторонам темными глазами. Девица успокоилась, вдохнула, отчего жилет.
Кажется, молодая тройка, не смотря на зримую беспомощность, успокоившись, прекрасно работала совместно. Если подумать — лучник, мечник, ведь этот названный Кемран был бы хорош, если бы был в себе, и атакующий средней дистанции, если предположить, что названная Гедо не только плетью крутить умеет.
И между ними проглядывало что-то общее в чертах лица. Возможно, они не просто наемничают в одном отряде, но и родственники? Такого обычно не практикуют, наемники все же одиночки, идущие в отряды от скуки, от безысходности, как он. Но Кауи Рижан большой, именитый, старый отряд из первой десятки Гильдии, и всех его членов Кехан, конечно, не знал. А секретов и подавно. Те, что ходили в болота с Джихан Беру, были сильные, умелые, но обычные рядовые второй линии и уж точно не лучше ютамы Бхати. А эти слишком молодые для такой вылазки, наверное, не более пятнадцати-шестнадцати сезонов, но сработавшиеся, способные и умелые. Только опыта и уверенности не хватает.
Ходили слухи, что у Кауи наследники подрастают. Подрастают, не воспитываются. Может быть, отряд пытается создать династию?
Впрочем, стоить предположения на основе смутной схожести трех молодых наемников это путь ошибок.
Пожилая торговка, ловко раскрыв лотки,
