замутить. Причём раскрутить его почти мгновенно.
Кирилл откинулся на спинку стула, оценивающе и выжидающе глядя на девушку.
– А дальше ведь уже дело техники. Главное имя создать себе, ресурсу. А потом просто поддерживать интерес, развивать проект.
Катя поставила чашку на блюдце. Помолчала, глядя куда-то в сторону. Затем посмотрела Кириллу в глаза несколько дольше, чем того требуют приличия.
– Это может быть интересно. Но я не пойму, о чём конкретно речь? Создать форум с обсуждениями судьбы невинно забальзамированного вождя и его сифилитического мозга? Флэш-игрушку сделать «Закопай Ильича»?
Катя ухмыльнулась, потом повернула голову на бок, прикусила нижнюю губу и кокетливо, но в то же время иронично спросила:
– Кирилл, а я-то здесь вообще при чём, и почему вы ко мне именно с этими идеями обратились?
Антон был похож на закипающий чайник, ёрзал беспрестанно, вращал глазами и готов был вот-вот издать свист. Ему явно не нравилось быть на вторых ролях, а уж тем более, когда речь шла об общении с такой приятной особой.
– Вообще-то не было у него никакого сифилиса, это поздняя белогвардейская пропаганда, – буквально себе под нос недовольно пробурчал он, решив продемонстрировать знание предмета, – у них и доступа-то не было ни к каким экспертизам.
Экскурс остался никем не замеченным отчасти из-за невнятности подачи, отчасти из-за явной сосредоточенности двух других собеседников друг на друге.
Кирилл снова подался телом в сторону Кати, подпёр голову руками и зовуще пропел:
– Кать.
Он смотрел на неё долго и нежно, явно переборщив с паузой, гладил взглядом её лицо, шею, волосы. И, не меняя интонации, вдруг выдал:
– Мы хотим, чтобы ты стала Лениным.
Катя картинно поперхнулась. И без того большие глаза стали похожи на блюдца и, кажется, начали отливать фиолетовым. Она ткнула себя в грудь мраморным пальчиком с аккуратным маникюром и протянула:
– Я-а-а? Лениным?
Кирилл заулыбался, продолжая, что было ему несвойственно, нескромно рассматривать девушку.
Антон же устал закипать, сменил тактику: опёрся локтем о стол и активно изображал скучающе-пренебрежительный вид, ожидая, чем всё это закончится.
– Нужен человек, разбирающийся в политологии и философии. Во-первых, ты единственная, кого мы знаем с философского факультета,– Кирилл виновато улыбнулся, аргумент получился грубоватым. Поспешил исправиться. – Во-вторых, и в главных, ты умная. Ты начитанная. Ты владеешь нужными знаниями. Ты единственная, кто может справиться!
Катя комплимент оценила, бросив кокетливый взгляд.
Кирилл вальяжно развалился на стуле, закинул ногу на ногу, почувствовав себя хозяином положения. Он раскрыл было рот, чтобы продолжить, как внезапно подал голос Антон:
– Мы хотим Ленина воскресить.
Катины брови поползли куда-то по направлению к макушке. Антон своего добился. Бросив всего одну фразу, он всё кирилловское щебетание затмил в момент.
Но соперник не сдавался. Не дав другу продолжить, он заговорил быстрее, спеша рассказать как можно больше, пока его опять не прервут:
– Мы создадим сайт от имени учёных, воскресивших Ленина. И там представим Ленина публике. Будем выкладывать его обращения, его комментарии к новостям в мире, это будет сенсация, это будет гиперпроект! Даже после того, как…
Тут Кирилл запнулся, глаза забегали, но Катя не обратила на это внимания, она была увлечена выстроенными им воздушными замками.
– Как вся эта история затихнет. Создатели такого громкого проекта, то есть мы трое, – Кирилл обвёл руками присутствующих, – мы останемся людьми, которые сделали сенсацию, ньюсмейкерами своего рода.
Он победно посмотрел на Катю. И спокойно, не терпящим возражений голосом произнес:
– А Лениным – его устами, глазами, ушами – будешь ты.
***
– Сто тысяч просмотров в первый же день! – Антон оттолкнулся от стола и проехал в кресле до самого рабочего места Кирилла, в глазах его горел пионерский огонь. – Сто тысяч! За день! Для новорождённого сайта! Ты понимаешь, что это?
– Что? – буркнул Кирилл, погружённый в модерацию комментариев.
– Что-то когда под миллион в день на Ютьюбе было, ты радовался, а теперь тебя цифра не впечатляет? – Антон горячился. – Ты понимаешь, что сто тысяч за день для сайта, где практически ничего нет, ролик старый уже, да заявления эти околонаучные – это нереальная цифра, это золотое дно?!
– И что мы в итоге делать будем со всем этим? – недовольно перебил Антона Кирилл.
Тот обомлел.
– В смысле – что будем делать? Разве мы не этого хотели? Мы же за считанные дни в Интернете целую революцию замутили, люди годами такого добиться не могут, ты что?
– Да я не про это. Вон с этим… – Кирилл кивнул на кровать, под которой всё ещё валялся в пыли футляр с Лениным, потом перевёл взгляд на стол, за которым иногда приходилось завтракать, глядя на маринованные мозги. – Что мы делать будем, Антоха? Мне как-то не по кайфу в одной комнате с трупом спать. Тем более в страхе, что завтра за нами придут, и вот они, все улики тут уже подшиты. Ты посмотри: все каналы, все сайты только про это и говорят. Делом за терроризм там пахнет уже, а не за хулиганство, как ты обещал. ФСБ хулиганством не занимается. Катю ещё впутали…
Антон сначала ухмыльнулся, потом начал говорить, на ходу распаляясь:
– Да брось ты. Что ты всё время ссышь? На площади, перед камерой, сейчас! С таким подходом к жизни ничего у нас не будет никогда, будем пробирки где-нибудь в лаборатории переставлять с места на место! – он не на шутку уже завёлся, глаза зажглись праведным огнём. – Да всё мы разрулим, вернём всё!
На секунду задумавшись, Антон продолжил, уже более спокойно, даже меланхолично:
– Ну или похороним. Тоже многие благодарны будут, даже власти – не надо с коммунистами бодаться. Типа такой гражданский поступок. За такое не сажают.
Антон на пару секунд задумался, словно споря сам с собою, посадят-таки или нет. Выглядел грустным, видимо, чаша обстоятельств склонилась в сторону бесплатного жилья с решётками на окнах. Тем не менее он глубоко вдохнул и, натянув на лицо улыбку, продолжил:
– Решим, когда время настанет. Но сначала сполна плоды пожнём. Вот увидишь, нам ещё весь наш факультет, да что там, весь универ спасибо скажет.
– За что? – с явным скепсисом в голосе спросил Кирилл.
– Да мы же раскрутим не только себя, когда раскроемся, мы же и МГУ пропиарим – какие креативные ребята учатся! – Антон был убедителен так же, как в беседе с юными барышнями, сомневающимися насчёт постели. – Да многие вообще не слышали, что факультет биоинженерии существует. Карты в итоге раскроем, и всё! Дескать, как сейчас модно – перформанс! А пока внимание к нам приковано будет, заработаем сами, потом дадим заработать факультету.
Антон
