к тварям, так и не удостоив аудиенции со Львом Алексеевичем.
— Малал! — прикрикнул я.
Вряд ли Ульяна самостоятельно учинила весь этот дурдом на выезде. Скорее всего, новый сожитель во время резкого пробуждения умудрился поглотить ее разум целиком. Вопрос, смогу ли я до него достучаться, оставался открытым.
«Никогда не узнаешь, если не проверишь!»
— Малал! — повысил голос, пытаясь переорать его самого.
И лишь тогда Левина замерла на месте и медленно, в лучших традициях фильмов ужасов, повернула ко мне голову с вытаращенными глазами.
Ну нахер… — сказал бы тот самый священник, перекрестился бы и драпанул отсюда так, что пятки бы засверкали. Однако я — далеко не он, да и Ульяна была одним из тех самых людей, на которых мне было далеко не похер.
— Сгинь на второй план и оставь девушку в покое, — вскинул бровь, на что рыжуля хищно улыбнулась, облизнула пересохшие губы и зловеще захохотала. — Я серьезно. Сам ведь в курсе, что от уровня ее адекватности зависит и твоя жизнь.
— Я уже всё похерил! — завопил Малал, щуря глаза и сдавливая виски руками. — Ка-а-ак же горячо! Горячо, как в недрах Преисподни!!! А-а-а-а!!!
Что с ним происходит? И как ему помочь?
«Говорил же уже, что понятия не имею! Но он вырвался из тела, переданного ему предыдущим носителем, и уже закрепился в новом. Вряд ли так просто вернуть всё назад. Скорее всего, сдохнет…»
Ты так спокойно об этом говоришь, словно тебе на него насрать.
«Официально заявляю, что мне на него насрать, аха-ха-ха! В отличие от тебя, и только лишь потому, что твоя киска в зоне риска!»
— Успокойся и передай ей контроль, — вытянул руки перед собой. Еще бы я в тварьи психологи, блин, заделался! К такому меня жизнь явно не готовила. — Тогда тебе станет легче. Обещаю.
«Мамой клянись, малец!»
— Обещаю, слышишь? — добавил чуть тише, когда Малал заткнулся и волком уставился на меня исподлобья. — Просто передай ей контроль.
— Р-р-р… — прорычал он напоследок и прикрыл глаза.
А когда они открылись снова, по одному лишь испуганному взгляду и растерянному выражению лица понял, что Ульяна вернулась к нам. Вот только надолго ли? И как соседство с пожирающей разум тварью отразится на ней в целом? Если так же, как и на Полиночке, то… дела плохи. Даже одна обезумевшая девчонка подле меня — уже испытание, а уж если их две…
— Что… это такое? — спросила она у нас с Константином, лихорадочно переводя взгляд то на меня, то на него.
Пускаться в долгие объяснения мы не стали. Не до этого нам было, учитывая, что к пробуждению Мими тоже следовало подготовиться. Кратко рассказали ей о сожителе в чертогах разума и о «технике безопасности». Например, не слушать всю ту херню, на которую он может ее подначивать. А также несколько раз подумать, прежде чем сделать нечто, чего никогда не сделала бы раньше. Это я уже посоветовал, основываясь на собственном опыте.
«А всё потому, что вы, жалкие смертные, слишком скучно живете! Надо же вас как-то расшевелить!»
Но что касалось Градовского, то после недавних событий, его пробуждение оказалось… менее зрелищным. Я бы сказал, что вообще не отягощенным взбесившейся тварью.
— Как себя чувствуешь? — осведомился у него, как только мы втроем вошли в соседнюю комнату и застали Романа полусидящим на кровати, хлопающего глазами и уставившегося в невидимую точку перед собой.
Стервятник дремал, развалившись в кресле возле окна. Скорее, от безделья, нежели усталости, ибо конкретной помощи мы от него сегодня так и не дождались. Твари нисколько его не интересовали. По крайней мере, не настолько сильно, насколько одержимые справедливостью революционеры.
— Нормально, — как-то отстраненно ответил Градовский, казалось бы, только сейчас обратив на нас внимание. Для большей убедительности еще и улыбнувшись.
— И ничего… странного за собой не заметил?
— Во мне сидит некая тварь по имени Мими, — еще сильнее озадачил он меня. — А во всем остальном… всё вполне сносно. Что насчет аудиенции у Императора? Договорились уже или как?
«Вероятно, эта редкостная шалашовка Мими посчитала его достойным носителем и не стала излишне драматизировать… Несмотря на боль, что сжигает ее душу ежесекундно! Поразительное стремление задержаться в теле привлекательного для нее самца как можно дольше!»
— Мда-а-а… — вот и всё, что я смог выдавить, исходя из наблюдений Царя.
Так или иначе, и Градовского, и Стервятника мы пока что решили оставить в покое, так как ничего пока что не предвещало беды. Пока что…
Что ж, следующим на очереди был Дамьен. И стоило нам приоткрыть дверь выделенных ему апартаментов… картина перед нами предстала не слишком радужная.
Стоя на подоконнике спиной к нам перед распахнутым настежь окном, французик смотрел вниз. Причем в изначальном своем обличии. Мои пушистые подданные повисли на нем, упорно стараясь стащить с подоконника и приговаривая что-то на своем обезьяньем. Но парень слезать не желал и на уловки их поддаваться тоже.
— Наверное, это и есть конец… — испустил он тяжелый вздох, уже занеся ногу над «пропастью».
— Или нет, — проговорил я с порога и, вздрогнув, Дамьен обернулся к нам. Крупные слезы катились по его щекам.
— Да зачем я вообще здесь нужен⁈ — воскликнул он. — Какое место мне уготовано в мире, над которым властвуют такие красивые и ухоженные люди как… как ты! Или как… или как вот они все! — обвел он взглядом моих спутников. — И посмотри на меня! Как ничтожен я на вашем фоне! Мими была единственной, кто любил меня таким, какой я есть… Уверяла меня в моей уникальности, наставляла на верный путь, поддерживала… И пусть часто ее слова были похожи на откровенную лесть, я всё равно им верил! А теперь… теперь всё кончено, Димитрий… Наконец-то я осознал, какое же я на самом деле…
— Прекрати паясничать и слезай уже оттуда, — нахмурился, делая шаг вперед. Дамьен же крепко схватился за оконную раму. — У нас и без этого проблем хватает, если ты отсюда не слышал.
«А Мими-то его крепко так под каблук запихала! Смотри-ка, аж жить без нее перехотелось! Уверен, что в нашем стаде найдется место еще одной паршивой овце, не считая тебя⁈ Аха-ха-ха!»
— Если ты действительно такой слабак, каким себя возомнил, то прыгай, — взял я французика на слабо. — Но если же намерен изменить свою жизнь к лучшему, начать работать над собой и добиться новых высот, тогда слезай и становись сильнее. Сам. Без подначек со стороны твари, которая всего лишь старалась держать твою низкую самооценку в узде, чтобы сохранить собственную душу целой и невредимой.
Парень насупился, закусил губу.
— По большей части остальные относятся к тебе так, как ты относишься к самому себе, — встряла Ксения в нашу профилактическую беседу, так же сделав уверенный шаг вперед. — Но если же переквалифицируешься из жертвы в охотника… поверь, жизнь твоя кардинально изменится. Да и внешность не всегда имеет решающее значение. Харизма — вот, что обращает на себя всеобщее внимание. И она у тебя есть. Даже более чем.
Французик всхлипнул, поник, облокотившись на оконную створку.
— Наверное, ты права, — наконец произнес он, вытирая нос тыльной стороной ладони.
— Ну да, — уперла девушка руки в бока, поворачиваясь ко мне с улыбкой. — Не зря же психологический клуб посещаю.
— Абуга-га-га! — радостно запрыгали обезьянки.
Но вот створка, на которую облокотился незадачливый пухляш, треснула, покачнулась, а сам он поскользнулся на подоконнике, отчаянно замахал руками и соскользнул вниз. Увы, не в комнату, а какого-то хрена наружу.
Разумеется, первым на выручку подоспел Константин. Одним рывком мой ассистент сократил расстояние между порогом и окном, схватил Дамьена за руку и потянул в комнату. Обезьянки выстроились за ним в стройный рядок, схватившись друг за дружку и за край пиджака Константина, вытягивая французика, как репку в одноименной сказке.
Невероятно, но факт, что затея удалась им в кратчайшие сроки, и уже спустя несколько секунд все шестеро лежали на полу. Только одна из обезьянок верещала, придавленная пареньком. А так, вроде бы, все живы…
Вот и думай теперь, какое влияние могла оказать на Романа скользкая Королева Мимиков. Ведь его самооценка страдала почти так же сильно на фоне переоцененных старших братьев и, по его же словам, недооцененного в глазах членов семьи его самого.
«Если они оба, на пару с Малалом, в ближайшее время не сгорят дотла!»
А я был бы совсем не прочь, чтобы их души отправились туда, куда им следовало бы отправиться изначально. В том случае, если при этом они не затронут носителей. Ни ментально, ни физически.
«Вот это уже далеко не факт, аха-ха! Да-а-алеко
