твоего приезда с момента, как я вас пригласила.
— Кто бы сомневался, — едва слышно пробормотала я, удерживая на губах дежурную улыбку.
— Вы, наверное, голодны? — поинтересовалась Ксения Александровна, глядя на Анну Николаевну. — Может, чаю?
— Было бы чудесно, — кивнула Волконская.
— Устроим легкий перекус перед обедом! — улыбнулась великая княгиня и, позвав горничную, распорядилась подать чай.
Мне же есть совершенно не хотелось — все еще сказывалось неприятное морское путешествие, — поэтому я спросила разрешения осмотреться и, получив его, отправилась на прогулку по имению.
Прогуливаясь по тихому парку, где не было никого, кроме меня и виртуозно поющих птиц, я почувствовала себя лучше и уже готова была вернуться, чтобы перекусить, как вдруг кто-то налетел на меня сзади и сдавил талию в крепких объятиях.
— Ай! — испуганно воскликнула я.
— Ой, прости, — раздался знакомый мальчишеский голос. — Я тебя напугал?
— Еще как! — Я расцепила обнимающие меня руки и повернулась к Никитке. — Ты же сын великого князя! Тебя что, не учат хорошим манерам?
Мальчишка надул губы и потупился.
— Учат, — пробормотал он. — Но я так по тебе соскучился, что не мог удержаться…
Заложив руки за спину, Никитка стоял с опущенной головой и виновато шаркал ножкой в блестящем черном ботинке. На мальчишке был светло-коричневый сюртук и такого же цвета брюки. С нашей последней встречи он немного подрос и стал похож на миниатюрного джентльмена.
— Ладно, забыли. — Долго злиться на младшего Романова я не могла. — Рассказывай, как поживал. Что нового?
Мальчишка резко выпрямился и поднял голову. Его серо-голубые глаза радостно блеснули, а пухлые алые губки растянулись в широкой улыбке.
— Мы путешествовали по Европе! Были в Париже, Риме и Англии. Везде так красиво! Особенно в Риме. Но еще там очень жарко. Под конец я захотел домой, потому что мне надоела Маша.
— Маша? Что еще за Маша?
Рядом стояла белоснежная лавочка, и я села на нее, не сводя взгляда с Никитки.
— Дочь графа Иллариона Илларионовича. — Мальчишка шмыгнул носом и сел подле меня. — Всюду бегает за мной и мешается. Она еще маленькая, ей восемь лет. Мне с ней совсем не интересно.
— Может, ты ей нравишься? — предположила я. — Поэтому она за тобой и бегает.
— Фу-у-у! — протянул Никитка, скорчив недовольную гримасу.
— Почему сразу «фу»? Она дочь графа, да и по возрасту тебе идеально подходит.
— Мне нравишься ты! — От переполняющих его эмоций Никитка даже вскочил с лавочки и топнул ногой. — Мне больше никто не нужен! Только ты!
— Тихо, тихо, — поспешила я угомонить разбушевавшегося ребенка. Не дай бог кто-то его услышит. — Не надо так кричать. Я тебя поняла.
— Так-то! — Никитка погрозил мне указательным пальцем и снова плюхнулся на лавочку. — А у тебя что нового? — уже с улыбкой спросил он. Настроение у него менялось в считанные секунды.
Я хмыкнула и, подумав немного, ответила:
— Да ничего.
— Как так? — удивился мальчишка.
— Вот так, — пожала печами я.
— Какая-то скучная у тебя жизнь.
— Согласна. — Я вздохнула и поправила подол нежно-розовой юбки с рюшами.
— Женихи к тебе еще не сватаются? — как бы между прочим спросил младший Романов.
Я удивленно взглянула на мальчишку, который выглядел совершенно невозмутимым.
— У меня большие сомнения касательно образования великокняжеских детей, — с укоризной заметила я.
— Хорошее у нас образование, — сказал Никитка, поймав мой взгляд. — Просто, когда я с тобой, то говорю сразу же все, что думаю. Мне… легко с тобой. Как с самим собой. У меня такое впервые и… мне это нравится.
Произнеся эти слова, мальчишка отвел взгляд и потупился. Я же не знала, что ему сказать. Со мной тоже было впервые, когда общение с ребенком воспринималось как с равным. Дети в моем времени совсем другие: постоянно в телефонах, не отрываются от соцсетей, видеороликов и имеют в голове запас знаний, размером с куриный мозг. В этом же времени дети — не дети вовсе, а маленькие взрослые. Разумные не по годам и могут дать фору любому, кто старше их.
— Мне кажется, тебе не стоит зацикливаться на мне. У нас все же разные положения. Сомневаюсь, что твои родовитые родители позволят тебе жениться на такой, как я. — Раз Никитка кажется таким взрослым, то и разговаривать с ним надо как с взрослым. Поэтому я и решила расставить все точки над «i».
— Ты же племянница князя Волконского, — возмущенно заметил мальчишка. Разговор ему не нравился, он даже насупился и голос понизил.
— Не кровная. И мои родители вовсе не были родовитыми. Ты же князь императорской крови. По материнской линии ты внук императора Александра II, а по отцовской — правнук Николая I! Да ты можешь претендовать на престол, если…
Я вовремя заткнулась и прикусила кончик языка.
— Если что? — потребовал продолжения Никитка.
Если что-то в плане Димки пойдет не так, и Николай II со своей семьей все же погибнут. Вот что я хотела сказать.
— Ну, если вдругчто-топроизойдет, — туманно изрекла я.
— Да что может произойти? — фыркнул Никитка. — До меня претендентов и так с лихвой хватает. Да и не хочу я быть императором. Слишком большая ответственность и жениться нельзя на той, кто нравится.
— Кто про что, а вшивый про баню, — на выдохе произнесла я едва слышно.
— Что?
— Ничего.
В моем животе раздалось протяжное урчание. Лицо Никитки вытянулось от удивления. Он посмотрел сначала на мой живот, потом на меня, и вдруг прыснул от смеха. Схватившись за живот, я тоже принялась смеяться.
— Думаю, мне надо поесть, — заметила я, отсмеявшись.
— Идем, — кивнул мальчик. — Скоро как раз обед.
Мы нехотя встали и побрели к поместью.
— Как тебе «Ай-Тодор»? — спросил у меня Никитка, когда мы миновали сад и вышли к парадному входу в поместье.
— Я в восторге, — честно призналась я.
— И я! Мы много путешествуем, но здесь мне нравится больше всего. — Никитка взлетел по ступеням и галантно открыл мне дверь.
— Благодарю вас, князь, — вежливо произнесла я, слегка склонив голову, от чего Никиткины щеки стали как помидор.
На заднем дворе активно шли приготовления к обеду. Под небольшим навесом настраивали свои инструменты приглашенные музыканты, а слуги носились вокруг большого стола, сервированного на такое большое число персон, что я даже не успела точно сосчитать.
— У вас еще кто-то гостит? — поинтересовалась я.
— Воронцовы-Дашковы, — кивнул Никитка и сразу же сморщился. — В том числе и Маша.
Он воровато огляделся, и, не найдя докучающую ему девочку, спокойно выдохнул.
— Вика! Никита! — Ксения Александровна помахала нам из беседки рукой с веером.
Вместе с ней, ожидая обеда и попивая аперитив, сидели Анна Николаевна, Ирэн и еще одна женщина с лицом одновременно наивным и
