у меня запястья тонкие. Синяки мне не идут.
– Это все, что тебя сейчас тревожит?
– Если честно, меня тревожит, что ваш…хухра, судя по всему, поднялся на мою…мухра.
– И что ты думаешь с этим делать?
– Я ничего. Вы как-нибудь сами, без меня.
– Разбудила меня ты. Ерзаешь и трешься об меня ты. Угадай с трех раз, кто будет решать проблему со стояком? – шепчет, намеренно касаясь губами мочки уха.
– По идее, жилищно-эксплуатационная контора. Но если бы у меня были проблемы со стояком, я бы сначала вызвала сантехника. Побоялась бы, что все затопит.
– Ни сантехника, ни ЖЭКа здесь нема. Так кто будет решать проблему со стояком?
– Ваша рука?
– Твоя.
– Я не умею.
– Сейчас научу, – от страха зажмуриваю глаза и произношу первое, что приходит на ум.
– Если отпустите меня, я вам расскажу правду про рисунок. Клянусь.
Открываю глаза, как только ощущаю, что Федор отпустил мои руки. Он садится на диван, я же принимаюсь застегивать пуговицы на платье.
– Я впервые ночевала у Люси в этом доме. И сказала: «на новом месте приснись жених невесте». Вот вы мне и приснились. Наутро я по памяти вас нарисовала. Поэтому, когда увидела вас в машине…сильно напряглась. Клянусь своей жизнью, все так и было. Но вы не переживайте, мне бандит в качестве суженого уж точно не нужен.
Сказать, что он удивлен – ничего не сказать. Он прикладывает ладонь к своему лбу и начинает его усиленно тереть. Встает с дивана и, схватив со стола ключи от машины, направляется к выходу.
Мои надежды на то, что Федор решил переночевать в машине – не оправдываются. Он возвращается в гостиную уже в джинсах и с аптечкой в руках. До меня только сейчас доходит, что у меня разбиты коленки. Но боли то ли от страха, то ли от стресса не чувствую.
Федор молча садится на диван и начинает обрабатывать мне ссадины. В голове полная неразбериха.
А может, Люся соврала, как и со своими гематомами? Федор мне коленки обрабатывает, а еще недавно замороженную курицу давал, кода я обожгла палец. Вот зачем он это делает, если собрался нас убивать? Нелогично это. А с другой стороны, зачем Люсе врать?
– Чтобы ты там ни думала, тебе со мной, как ни странно, безопаснее. А теперь давай спать.
– Я не хочу. Давайте я пока нарисую портрет знакомого Виктора. Заодно и соседям покажем и спросим был ли он здесь вчера. Давайте?
– Рисуй.
Я начинаю рисовать портрет под внимательным взглядом Федора. Финальные штрихи и вуаля – на меня смотрит знакомый Виктора.
– Ты меня удивляешь все больше и больше. Я был уверен, что это твой очередной звездеж. – удивленно бросает Федор, всматриваясь в рисунок. – И про мой портрет ты, стало быть, тоже не врала, суженая ряженая, без лифчика расхаживающая. У тебя, кстати, снова пуговица расстегнулась, когда ты полезла за карандашом.
– А раньше сказать не могли?! – возмущенно бросаю я, застегивая пуговицу.
– Мог. Но зачем? Так, ладно, дуй на диван, вставать скоро. Надо хоть пару часов покемарить.
Несмотря на самую отвратительную ночь в моей жизни, я засыпаю сразу, как только моя голова касается подушки.
***
Как провела ночь Люся, мне не удается узнать. Федор как будто специально не оставляет нас наедине. После совместного завтрака мы отправляемся с ясно зрячим, как и было обговорено ранее, к соседям напротив. Вот только оказывается, что бабуля с дедулей никого вчера не видели, так как весь день пролежали дома, чем-то отравившись.
– А давайте пойдем к первому дому? Убийца там точно проходил. А в этом доме такая женщина живет, как бы сказать… любознательная, может, кого и заметила.
– Давай.
Вот только отойти с места мы не успеваем. Перед нами останавливается еще одна обладательница огромного бюста. Но эта, в отличие от Люси, не обладает столь высоким ростом. И судя по заинтересованному взгляду ясно зрячего, эта соседушка своим видом Федора не пугает. Фу, очередной потаскун потаскунович.
– Вчера в двенадцать часов дня в Люськин дом заходила сама Люся. Я лично видела, – улыбаясь произносит женщина, покачивая при этом бедрами. Ее грудь так меня отвлекла, что я не сразу понимаю, что она только что произнесла.
– Милая леди, а вы уверены? – пф, тоже мне леди. Ой, не о том думаю, не о том.
– Конечно.
– Вот прямо-таки взяли и запомнили точное время? – не скрывая неприязни в голосе, выдаю я. К гадалке не ходи, она врет.
– А чего его запоминать. Я домой спешила, у меня в двенадцать сериал начинается. И со зрением у меня все, слава Богу, хорошо.
– А больше никого не видели?
– Неа.
– Спасибо.
Как только мы остаемся наедине, Федор зловеще улыбается, прожигая меня взглядом.
– Да на пляже мы были, клянусь! Она врет. У них с Люсей конфликты были. Она пытается ее оговорить.
– Предположим, что они действительно конфликтовали, но подумай своей прекрасной головкой, а на черта ей врать?
А действительно зачем? До дома от пляжа минут пятнадцать быстрой ходьбы. Итого, на туда и обратно – полчаса. Могла ли я заснуть на минут сорок и проворонить Люсин уход? Мамочки, могла…
– Не знаю зачем. Может, она перепутала дни. Люся была со мной на пляже, – уверенно произношу я, от чего Федор хмурится.
– Лапуль, ты отрубилась сегодня ночью как мертвец. Какова вероятность того, что ты могла заснуть на пляже? – вот же гад ясно зрячий.
– Ничтожно мала, потому что в это время я не загораю, стало быть, и не сплю. Мы в озере купались. И вообще, пойдемте к первому дому. Я этой тетке не доверяю.
– А я всем не доверяю, Элизабет Евгеньевна. И сейчас ты точно врала. Но к дому мы первому сходим, а уже после я буду разбираться с твоей подружкой, которая, вероятнее всего, и грохнула Витюшу.
– Она никого не убивала!
– Цыц, малявка.
Мысль о том, что Люся может быть убийцей, я всячески от себя отгоняю. Ну вот зачем ей это? Она своеобразная, но хорошая.
Погруженная в свои раздумья я не сразу понимаю, что Федор уже расспрашивает женщину из первого дома.
– Нет, этого я видела, но не вчера. Несколько дней назад, – отдает мне в руки портрет.
– То
