Леди Присцилла не утерпела:
– У меня не было никаких причин убивать свою внучатую племянницу, инспектор.
Он не дрогнул. Чуть заметно склонил голову и заверил галантно:
– Нисколько не сомневаюсь, леди Присцилла. Однако долг велит мне в этом убедиться.
Старая леди с минуту сверлила его гневным взглядом, затем расхохоталась:
– Вы мне нравитесь, милый мой.
Инспектор моргнул.
– Благодарю вас, – произнес он сухо. – Мисс Райт, полагаю, в первую очередь я поговорю с вами.
– Как вам угодно, – ответила я ему в тон.
– Однако для начала мне следует обыскать всех присутствующих. Заранее прошу прощения, но… – Он терпеливо переждал шквал возмущения и поднял руку. – Леди и джентльмены, разумеется, я понимаю ваши чувства и не вправе вас к чему-либо принуждать. Но простое согласие подвергнуться обыску здесь и сейчас, пока у виновного еще не было возможности избавиться от улик, поможет вам обелить себя. Кто-нибудь против?
Он обвел взглядом угрюмо молчащих людей.
– Вы будете обыскивать дам, инспектор? – проворковала леди Сибил, глядя на него томно и многозначительно.
По-видимому, она достаточно оправилась, чтобы вновь прибегнуть к женскому обаянию.
– Мы попросим о помощи экономку, миссис Уайльд. Боюсь, в округе не сыщется женщин-полицейских. Или вы предпочтете ждать, пока я пошлю за надзирательницей женской тюрьмы? Нет? Так я и думал.
Дверь распахнулась, и в столовую почти ввалился констебль в форме, которая была ему тесновата.
Инспектор ему кивнул.
– Я – инспектор Баррет. Убита леди Хэлкетт-Хьюз.
– Господи помилуй! – Констебль уставился на выразительный холмик на ковре. – Простите, сэр.
Он стащил каску и пристроил ее на согнутый локоть.
– Ваша задача, констебль, – никого не впускать в эту комнату. Ни слуг, ни гостей, ни хозяев. Вы меня поняли?
– Да, сэр! – гаркнул констебль, тараща глаза. – А как же?..
И скосил глаза на багрового полковника Хьюза, мрачную леди Присциллу, странно улыбающегося мистера Гилмора, бледную как смерть леди Сибил и успевшего изрядно нагрузиться (где только взял спиртное?) Родерика Хьюза.
– Сейчас вы встанете у двери и будете наблюдать. Полагаю, нам потребуется ширма.
– Да, сэр!
Констебль козырнул и с бравым видом заступил на пост…
Обыск не затянулся надолго и успехом не увенчался. Больше времени заняли попытки леди вновь привести себя в должный вид. Наконец и с этим было покончено.
Гости нехотя потянулись к выходу. Полковник Хьюз на пороге обернулся на тело жены, тяжело сглотнул и побрел прочь. Зато остальные на труп старались не смотреть. Даже накрытый скатертью, он навевал мысли о бренности всего сущего. Ну и немного о том, что один из нас – убийца. Бодрит, знаете ли.
Констебль теперь караулил снаружи.
– Полковник Хьюз, – остановил хозяина инспектор. – Где я могу устроиться? Боюсь, моя комната не слишком подходит.
Свежеиспеченный вдовец издал не то смешок, не то всхлип. Махнул рукой.
– Где вам будет угодно.
– В твоем кабинете, Бартоломью? – предложила леди Присцилла. Тот лишь кивнул, и старая леди повернулась к инспектору. – Я прикажу лакею подать вам чего-нибудь перекусить, вы ведь остались без завтрака.
– Не стоит беспокойства, леди Присцилла, – вежливо склонил голову полицейский. – Я рано встаю и успел поесть, благодарю вас.
– Как пожелаете. – Леди Присцилла ободряюще сжала мой локоть и величаво направилась к лестнице, негромко стуча тростью.
Остальные разбегались, как крысы с тонущего корабля.
Где же все-таки Роуз?..
Кабинет полковника Хьюза был типичной мужской берлогой. Массивная мебель загромождала комнату, зато не рисковала рассыпаться от неосторожного движения. Темно-оливковые стены увешаны головами животных – похоже, полковник Хьюз и впрямь был заядлым охотником, а у входа в нелепой позе застыло чучело медведя с подносом в лапах.
Инспектор поднял крышку бюро и хмыкнул. Письменный набор и стопка бумаги в идеальном порядке, карандаши выглядят так, словно их только что очинили. Похоже, полковник Хьюз не большой любитель эпистолярного жанра. Зато в ящике отыскалась целая стопка телеграмм.
Просмотрев их, инспектор удивленно присвистнул.
– Извините, мисс. Присаживайтесь.
– Прошу вас, не стесняйтесь, инспектор, – отмахнулась я. – Уверяю вас, я привыкла ко всякому.
Зрение у меня острое, а текст на телеграфных бланках оказался слишком типичным, чтобы ошибиться. Похоже, полковник Хьюз был не чужд азарта. И ставил – через посредника, разумеется, – на бегах немалые суммы.
– Вот как? – В серых глазах инспектора блеснул огонек. – Могу я узнать, где именно? Вы ведь недавно приехали в Альбион, верно?
Телеграммы он спрятал обратно в ящик, убрав одну из них (первую попавшуюся, насколько я могла судить) в карман.
– Недавно вернулась, – поправила я, опускаясь на краешек слишком большого для меня кресла. – Последние три года я путешествовала. Поначалу с миссией, а после – сама.
– Так вы из святош! – воскликнул он. – Кхм, простите, мисс Райт. Это было бестактно с моей стороны.
– Вовсе нет, – чуть улыбнулась я. – Я и впрямь была несколько… узколобой, скажем так. Но поездка расширила мой кругозор.
– Рад это слышать. – Инспектор внимательно смотрел на меня, крутя в пальцах карандаш. – Мисс Райт, собственно говоря, мы с вами сейчас просто беседуем. Никто не записывает ваши слова, поэтому я прошу вас быть предельно откровенной.
– Разумеется, инспектор. Хотя вряд ли я многим смогу быть вам полезна.
– Уверен, вы себя недооцениваете. Скажите, – он поймал мой взгляд, – что вы сами об этом думаете?
Я ответила после паузы:
– Леди Хэлкетт-Хьюз трудно было назвать очаровательной. Но за это не убивают, не так ли?
– Убивают по самым разным причинам, – ответил инспектор уклончиво. – Значит, вы не заметили ничего подозрительного?
Я пожала плечами.
– Ненавидящих взглядов или писем с угрозами? Ничего такого, уверяю вас. И, разумеется, я не видела, чтобы кто-то сыпал яд в тарелку леди Хэлкетт-Хьюз. Хотя я не присматривалась слишком внимательно.
– С которого часа вы были в столовой?
– Я пришла около десяти. Быть может, чуть раньше.
– Вы видели, кто дал овсянку леди Хэлкетт-Хьюз?.. Боже мой, что за имя! Пожалуй, я обойдусь «леди Хэлкетт», да простит мне покойная такую фамильярность.
– Я называла ее «леди ХХХ», – созналась я со смешком.
