– Ты никогда не упустишь случая! – с укоризной заметила Глория.
Внезапно став серьезным, Данте пылко схватил ее руку и страстно прижал к груди.
– Я не настаиваю и не тороплю тебя. Я готов ждать сколько потребуется. Что-нибудь слышно из Англии?
Официант принес две порции великолепно приготовленного на гриле лангуста в чесночном соусе: Данте сделал заказ заранее, хорошо зная ее вкус.
– Да, да, конечно. Мой адвокат сказал, что через несколько недель исполнится пять лет раздельной с мужем жизни, и я смогу получить развод даже без его согласия. Письмо пришло сегодня утром, так что, как видишь, никаких проблем.
– Ты уверена? – скептически заметил он.
– Абсолютно, – убежденно кивнула она.
– В таком случае как насчет свадьбы в ноябре?
Данте с немой мольбой ждал ответа. Его предложение могло показаться небрежным, но она знала, что он искренен. Было так просто сказать, что она счастлива и что с нетерпением ждет этого дня, но почему-то при мысли о медовом месяце и необратимости шага, который она собирается сделать, уверенность покинула ее.
– Кара, скажи что-нибудь!
– Ноябрь – это будет чудесно!
Она произнесла эти слова и улыбнулась, а Данте, взяв ее руки в свои, нежно пожал их и поцеловал.
– Спасибо, кара, я обещаю, что ты никогда не пожалеешь об этом. – Отпустив ее руки, он вернулся к еде.
Глория покачала головой и последовала его примеру, но она не ощущала вкуса восхитительной пищи: мысли ее были далеко.
Ей вспомнились первые дни пребывания в Сорренто. После позорного предательства Чейза она переночевала в Лондоне у Кэти, а на следующий день та отвезла ее к своим родителям в графство Суррей. Через пару дней Глория уже ехала с родителями Кэти в Италию, где отец подруги, мистер Кларк-Смайт, занимал пост британского консула в Неаполе. Он представил Глорию синьору Моничелли, владельцу «Райского уголка», и итальянец, убедившись в ее способности к языкам и наличии небольшого опыта работы в Ферест Мэнор, предложил ей место портье.
Ей повезло. Из-за поспешности первого брака паспорт остался на девичью фамилию, и никто, кроме синьора Моничелли, которому она поведала свою печальную историю, и Данте, не знал, что она уже была замужем.
Данте и сейчас оставался большим другом Марко, сына синьора Моничелли, вот почему Глория и познакомилась с ним. До недавнего времени Марко был менеджером отеля, но в результате ужасной автокатастрофы, приведшей к парализации ног, работать не мог. Сейчас он жил с родителями на благословенном острове Ишия, а Глорию назначили менеджером. Она знала, что синьор Моничелли собирается продавать отель, но даже если новым хозяевам она не понравится, стоит ли беспокоиться, если она вскоре собирается начать новую семейную жизнь?
Конечно, ей было бы жаль потерять работу, и она без ложной скромности сознавала, что делает ее очень хорошо. Но так как отец Марко собирался отвезти сына в Америку, чтобы использовать последний шанс излечить его, то она знала, что еще какое-то время поработает в отеле.
Позже, ведя свою маленькую машину по дороге домой, Глория испытывала если не полный восторг, то по крайней мере удовольствие от открывающегося перед ней будущего. Данте обожал ее. Допустим, его поцелуи не воспламеняли ее, но они были приятны, и у нее не было сомнений, что он будет нежным и пылким мужем. Хоть он и поддразнивал ее, постоянно намекая на возможные более близкие между ними отношения, но сам готов был ждать, пока они поженятся. И это, как ей казалось, характеризовало его весьма положительно.
Вернувшись в отель, Глория подошла к приемной конторке, машинально улыбнулась Франко.
– Есть сообщения? – мило спросила она.
– Нет, нет, – быстро ответил тот, но Глория заметила, что он избегает ее взгляда. – Но один джентльмен настойчиво добивается встречи с вами.
– И не хотел бы услышать отрицательный ответ, – отозвался глубокий, резкий голос.
Глория обернулась, и у нее перехватило дыхание, лицо побледнело, и она невольно ухватилась за край конторки в поисках опоры. В ужасе вытаращив глаза на человека, стоящего перед ней, она теперь отчетливо поняла, что это и есть водитель «Бугатти», Чейз ее муж.
– Что с тобой, Глория? Неужели я так сильно изменился? – язвительно спросил он, продолжая довольно откровенно разглядывать ее с ног до головы. – Краткая записка твоего адвоката моему предполагала наличие ответа. Ты ведь этого добивалась, не так ли? Так почему ты так удивилась, увидев меня?
– Я не ожидала снова встретить тебя!
Она подняла глаза, и ее взгляд невольно задержался на его фигуре. Пожалуй, он стал еще более красив, чем она помнила его. Мужественное лицо казалось немного тоньше, знакомые морщинки вокруг чувственного рта теперь были глубже, но, по-видимому, не портили прежней очаровательной улыбки, а в некогда черных как смоль волосах слегка пробивалась седина. Однако ничто не могло умалить его безумной мужской привлекательности. Он был одет в обтягивающие джинсы и мягкую трикотажную рубашку, которые эффектно подчеркивали его великолепную фигуру.
Глория почувствовала сильное волнение и вновь ощутила себя девятнадцатилетней девушкой, которую, как и прежде, тянет к этому человеку. Она ненавидела его, но с ужасом осознала, что ее тело отказывается ей повиноваться, откликаясь на его сексуальный призыв.
– Пойдем куда-нибудь, поговорим, – предложил Чейз и шагнул к ней.
Глория попыталась отступить, напуганная его натиском, но оказалась прижатой к конторке.
– В этом нет необходимости, – ответила она сдавленным голосом. – Нам нечего сказать друг другу.
Их взгляды снова встретились, и она с испугом увидела, как глаза Чейза гневно сверкнули.
– Тебе, должно быть, претит мое присутствие, Глория, но нам есть о чем поговорить, тем более сейчас, – с иронией протянул он. – Я думаю, что следующие несколько недель те6e покажутся тоже очень интересными.
– Если вы рассчитываете остановиться здесь, мистер Нейл то в отеле свободных мест нет!
Она отчаянно пыталась взять себя в руки, но ее голос все еще дрожал от потрясения.
– Ты так говоришь, но…
– Я менеджер, я знаю. – Служебное положение обязывало быть спокойной и вежливой, и самообладание частично вернулось к ней. – Полагаю, вам лучше уйти. – Она указала рукой на выход и прикусила губу, когда сильная мужская рука поймала ее запястье и больно сжала его. – Пустите! – прошипела она, пытаясь высвободить руку.
– Никто не сможет отделаться от меня взмахом руки и уж, конечно, не меркантильная маленькая дрянь вроде тебя – проворчал Чейз.
На его лице застыло такое выражение, что Глория пожалела о своем поступке: не стоило так бесцеремонно пытаться выставить его отсюда.
