добился. Экипаж «Моники» был совершенно чист перед СКБ. Хотя за некоторые нарушения техники безопасности полетов и потерю планетолета капитану все-таки поставили на вид.
Было уже около полуночи по корабельному стандарту, когда Гардон пришел к Изметинской.
– Можно? – спросил он на пороге.
– Ох, Рэджи, – улыбнулась Кира, – у тебя вечная проблема с дверями. Ты сначала их открываешь, а потом спрашиваешь разрешения. Заходи.
– Вы же сами меня пригласили, доктор, – пожал плечами Рэд. – Нет, я поверить не могу! Кира, солнышко, как тебя сюда занесло?
– Пол Дорвард пригласил поработать во благо АСП. Садись. Сейчас, конечно, курить будешь, отрываясь за те часы, что провел рядом с полковником Дэйвом в образе благонравном и законопослушном?
– Еще одно упоминание его имени сегодня я не перенесу, – сказал Рэд и достал пачку сигарет из нагрудного кармана форменной куртки.
– Все так плохо?
– Нет. Просто он никак не хотел понять, что если бы я мог совершить нечто более выдающееся, я бы так и сделал.
Кира, сидевшая за компьютером, получила на руки распечатку и свернула лепестки экрана.
– «Жили на свете два осьминожка, и было б у них осьминожков немножко…», если бы не вы. Читай. – Она протянула ему первый отчет биологической группы с поверхности Файра. – Я накрою на стол. Будем пить кофе, как в старые добрые времена.
Прочитав отчет, Рэд расхохотался.
– Так эти твари… – он запнулся, подбирая достойный эквивалент слову, вертевшемуся на языке.
– Ты правильно понял, – подсказала Изметинская. – У них была первая брачная ночь.
– День, – Рэд отложил распечатку. – Какая наглость, трахаться среди бела дня на виду у всей экспедиции!
– Дело не во времени суток. Отнюдь! Вы помешали интимной близости инопланетных форм жизни, бестактно запустив в них зондом. Спариваются они не чаще, чем раз в десять лет, и наверняка находят это мероприятие приятным и заслуживающим уважения со стороны всяких пришельцев.
– Ас оранжевыми щупальцами был мальчик или девочка? – вкрадчиво спросил Гардон.
– Похоже, девочка, которой ты изрядно подпортил внешний вид путем отрывания частей тела.
– Не-ет, драгоценная Кира Владимировна, не надо с больной головы на здоровую! – запротестовал Рэд. – Она сама виновата: или любовь, или обед. Хотела нас сожрать, да еще и удовольствие получить. Ей не слишком было бы?
Кира рассмеялась.
– Что, не согласна?
– Согласна.
– А галлюцинации? – поинтересовался капитан.
– Не знаю, Рэджи. Это же предварительные данные – самое начало работы. – Изметинская разливала кофе. – Лучше расскажи, что происходило на мостике.
– В общем, ничего особенного. Дэйв ворчал, пытал стажера и придирался к мелочам. В конце концов сказал, что принципиальных ошибок в действиях экипажа не нашел. И если медики не будут иметь претензий к участникам инцидента, его можно считать исчерпанным.
– А ты как думаешь, медики будут их иметь?
– Я не врач, – отрезал Рэд.
– Разве я сказала «коллега»? – Кира поставила перед капитаном чашечку с кофе, чуть развернула стол, придав ему овальную форму, и уселась напротив, превратив стул в удобное кресло.
– Это уже допрос или можно не отвечать, учитывая дружеский тон беседы?
– За последние несколько лет я составила тебе три липовых заключения о допуске к работам в пространстве, капитан, и думаю, что заслужила тем самым право задать несколько вопросов. – Изметинская вскинула на него глаза.
– Да. Конечно. Просто мне не нравится этот разговор… Извини. – Рэд медленно поставил чашку на блюдце и отодвинул на край стола, так и не притронувшись к кофе.
– А мне не нравится, как ты все время прижимаешь руку к левому виску! И как ты приволакиваешь правую ногу при ходьбе. И еще, как ты неадекватно реагируешь на совершенно безобидные вопросы, мне тоже не нравится! Когда мы виделись в последний раз, ничего этого не было.
Гардон демонстративно убрал руку от виска, вытащил очередную сигарету и подался вперед.
– Когда мы виделись в последний раз, я был в отпуске, а не болтался в клубке щупалец с двумя салагами на борту!
Кира вздохнула и продолжила очень мягко:
– Не буду врать, я ожидала твоей негативной реакции и подготовилась заранее. – С этими словами она поставила на стол небольшую бутылку марочного коньяка. – Думаю, после употребления данного средства мой профессиональный взгляд немножко замылится, а твой язык немножко развяжется.
– Ну, Кира! – ахнул Рэд. – Не знаю, что и сказать. Может, закуришь?
– Я?
– Но ведь застал же я вас как-то с сигаретой в зубах посреди ординаторской, доктор.
– Я тогда с мужем разводилась. А тебе надо было меньше шляться по ночам и не врываться без стука. Видишь, я сделала, что могла. Выкладывай. Судя по тому, как давно мы не виделись, и твоему безобразному поведению у меня есть все основания предполагать, что дела идут не лучшим образом.
– Хорошо, – сдался Рэд, разливая коньяк. – Твой последний аргумент оказался очень убедительным. Последний месяц, может, чуть больше… со мной действительно что-то происходит. Стареем, как говорит Блохин, – капитан усмехнулся.
– Тебе тридцать пять лет, Рэджи.
– Тридцать шесть.
– Ах да… О какой старости тут может идти речь?
– Тогда, я скажу, что устал. По ночам мне начал сниться всякий бред. Файр достал меня своими светофонтанами. Вейс – своими распоряжениями. Неделю назад монтажники сорвались с консоли, ловили их по всему космосу. Только что Стрэйк чуть не погиб из-за небрежности наземных служб, я еще и за него отпахал. Какой вывод напрашивается для руководителя экспедиции? Люди измотались. Так ты дай передохнуть, а не выслуживайся перед начальством за чужой счет. На кой черт эта планета вообще Департаменту сдалась!
Кира предостерегающе поднесла палец к губам. Рэд плеснул себе еще коньяка. Он безусловно понял намек, но все равно закончил мысль вслух и даже с некоторым вызовом в голосе, адресованным потенциальному наблюдателю.
– Деньги отмывать и технику списывать можно в менее экстремальных условиях. И тут еще ребята вляпались так, что пришлось угрохать оборудование стоимостью в несколько миллионов. А потом целый вечер объяснять СКБ, что я не имел целью получить страховку и не развлекался, превышая скорость, указанную в технических характеристиках моих кораблей!
– Я так и думала, что здесь без стажера не обошлось. Изметинская чувствовала, как тяжело Гардону говорить.
Он относился к той категории людей, чьи слабости окружающим видеть не дано. И Кира решила дать ему передышку, переменив тему. Рэд купился.
– Все так думают, но мальчишка не при чем, уж поверь мне, – проворчал капитан. – Даже если бы на его месте действительно был Стрэйк, ситуация все равно вышла бы из-под контроля. Кто знает, может, именно благодаря стажеру Гетт остался в живых. Но ты ведь хотела поговорить обо мне, а я… Меня все это окончательно из колеи выбило.
