— Я вообще никак не собираюсь его брать! И тем более куда-то ходить с ним! — сердито воскликнул Роберт. — Для этого у меня есть стража, ясно вам?! Я хотел просто ещё раз его посмотреть! Он очень красивый. Ну почему все вокруг твердят, чтобы я непременно научился им махать?! Надоело уже! Неужели нельзя прожить жизнь без этого?
— Но это же скучно! — искренне удивилась Бриенна.
— И ничего не скучно! Дядя Петир ни с кем не сражался, и с ним всегда было весело… Думаешь, ему было скучно? Чем он занимался, по-твоему?
— Управлял борделями! — с презрением выплюнула Бриенна прежде, чем успела подумать и прикусить язык. И с трудом удержалась, чтобы не продолжить: «И травил маленьких мальчиков».
— Что такое бордели? — спросил Роберт с живым любопытством. И так как никто не торопился ему отвечать, нетерпеливо повторил: — Я спрашиваю, что такое бордели?!
— Это увеселительные заведения для мужчин, — осторожно сказал мейстер.
— Где их можно посмотреть?
— Если хорошие и чистые, то только в больших городах.
— В Чаячьем городе такие есть?
— Думаю, да.
— Я хочу в бордель! Хочу, чтобы было весело! Если мне понравится, я тоже буду управлять борделями! — с воодушевлением сказал Роберт. — И в пекло ваши мечи!
— Откуда такие нехорошие слова, милорд? — негодующе воскликнула Бриенна.
— Сир Марвин так говорит. — Роберт сначала смутился, но потом упрямо выпятил подбородок, а взгляд снова стал дерзким.
— Это ругательные слова, они совсем не для юного лорда! — сказала Бриенна и добавила с возмущением: — И никаких борделей!
— Это ещё почему? — насупился Роберт. — Если дядя Петир мог ими управлять, то и я смогу!
— Не стоит повторять всё, что делал лорд Бейлиш, милорд, — с неожиданной суровостью произнёс мейстер.
— Считаете, с него нельзя брать пример? — Роберт уже разозлился не на шутку, уголок его губ опасно задёргался. — Да кто вы такой, чтобы указывать мне?!
— Каждая птица своим пером гордится, — снова наставительно-жёстко сказал мейстер. Он и не подумал идти на попятную. — Может, лорду Бейлишу и было, чем гордиться, но соколу не к лицу подражать пересмешнику!
Бриенна с признательностью внимала мейстеру Лерану, но Роберт лишь разгневанно фыркнул и, ни слова не говоря, развернулся и убежал в шатёр к матери.
Ещё до трагического падения Бейлиша и его разоблачения у Бриенны сложилось не слишком лестное мнение о нём. Несмотря на то, что он первый проявил к ней беспричинную неприязнь — к такому отношению со стороны мужчин Бриенна за свою жизнь уже привыкла, — она могла вполне спокойно существовать рядом, благо встречались они лишь в Утреннем чертоге за столом. В тех же редких случаях, когда ей не везло столкнуться с ним в коридорах замка или во дворе, и он не упускал возможности продемонстрировать своё недовольство её присутствием в Гнезде, она предпочитала отмалчиваться, чтобы не подливать масла в огонь, и ни разу никому не пожаловалась на его нападки.
Неоднократно Бриенна видела, как по-доброму Бейлиш общался со своим пасынком, с каким восторгом тот ему внимал, и только за одно это прощала несправедливое к себе отношение. Всего один раз она не стерпела и высказала ему всё, что думает, когда стала невольным свидетелем его поцелуя с Сансой. Наблюдая издалека за их беседой во дворе, Бриенна ждала удобного момента, чтобы подойти и поприветствовать девушку. И не смогла сдержать негодования, когда Бейлиш вдруг притянул ту к себе. Потому что это было не целомудренное прикосновение губ, которым порой мужчины одаривают своих родственниц, а долгий и чувственный поцелуй любовника. И смятение и испуг Сансы не шли ни в какое сравнение с потрясением Бриенны.
— Это подло! — сказала она ему со свойственной ей прямотой, как только перепуганная Санса вырвалась из бесчестных объятий и убежала. — То, что вы сделали, подло и мерзко!
— А подглядывать разве хорошо, миледи? Как и завидовать. Или сир? — с издёвкой спросил Бейлиш. Его глаза зло сощурились, и он с презрением добавил: — Вам когда-нибудь говорили, что вы похожи на мужчину?
— Не раз, — сказала Бриенна. Её тошнило от отвращения. — А вам?
Из-за каменной колонны с другой стороны двора послышался ехидный смех, они обернулись на шум и увидели удирающую прочь Арью.
Об этом безобразном случае Бриенна не осмелилась рассказать Лизе, но та, скорее всего, о чём-то прознала, потому что буквально в течение трёх дней вещи сестёр Старк упаковали и спустили вниз, и Бейлиш увёз обеих в «безопасное место». Роберту Бриенна тоже не стала говорить о недостойном поведении «дяди Петира». И позже промолчала, когда выяснилось, что ушлый дядя всех обманул и доставил Сансу в Винтерфелл, где её выдали замуж за бастарда Русе Болтона, Арья же по дороге сбежала.
Себя Бриенна считала виновной не меньше Лизы в том, что вовремя не развеяла фантазии Роберта о безупречности лорда Бейлиша. В день, когда мальчик спросил у матери, зачем она столкнула дядю Петира в Лунную дверь, Бриенна предвкушала, что он наконец-то узнает всё о своём кумире. Однако Лиза тоже предпочла скрыть самую страшную часть правды.
— Петир очень любил меня, — сказала она сыну. — Так сильно, что не мог смириться с тем, что я люблю кого-нибудь ещё, кроме него. Он ревновал даже к тебе, мой милый. Я очень боялась, что он может тебе навредить. И пыталась защитить тебя.
— А разве нельзя любить двоих? — спросил Роберт растерянно.
— Конечно, можно. Но он хотел быть единственным… И сказал мне выбрать. Я выбрала тебя. Потому что единственный мужчина, которого я буду любить всю свою жизнь, это ты, сын мой…
Петир Бейлиш совершенно не годился, как пример для подражания, но даже после смерти его влияние на Роберта оказалось неимоверно сильным. И сегодня Бриенна получила очередное тому подтверждение. Она никогда не усердствовала в срывании покровов с коварного дяди: попытки донести до Роберта неприглядную правду могли обернуться ссорами и подозрениями — своенравный и избалованный, он мог просто ей не поверить. А если бы поверил, то как бы воспринял, что любимый им человек повинен в смерти его отца и покушался на него самого? Не приключилось бы у слабого духом Роберта необратимого помутнения рассудка? Поэтому Бриенна не спешила с разоблачениями. Однако, получив в лице мейстера Лерана неожиданную поддержку, немного приободрилась.
— Вы знакомы с военным делом? — спросила она его, когда раздосадованный Роберт скрылся за пологом шатра.
Взгляд умных прозрачно-голубых глаз мейстера стал холодным, а морщинистое лицо с крупным пористым носом и глубокой складкой между ярко-рыжими бровями ещё более посуровело.
— Слишком близко, — сдержанно кивнул он. Но потом посмотрел на дружелюбно взирающую на него Бриенну и, возвращая ей Верный Клятве, произнёс чуть мягче: — Бой в Каменной Септе стал для меня последним, миледи. Когда парящие грифоны проиграли Колокольную битву, и Эйрис II отправил Старого Грифа в изгнание, лишил наш дом всех титулов и земель, я не придумал ничего лучше, как направить своего коня в Старомест.
