мужиком?
— Нет, — она всхлипнула, да так жалобно, что моё сердце дрогнуло. — Я не знаю, чего хочу… И это меня пугает, Рус. Страшно ничего не хотеть… Вот я и придумала этот сумасшедший вариант с раздельным отдыхом.
— Я не буду тебе изменять.
— Не нужно обещаний, Рус. То, что произойдёт в Турции или на Мальдивах, там и останется, хорошо? Мы ничего друг другу не расскажем.
Мы долго спорили. Я доказывал Аурике, что пауза в отношениях — это бред сивой кобылы и мы можем обойтись без неё. Просто отдохнём друг от друга. Но она была настроена решительно. В Турцию я улетал с тяжёлым сердцем. Был уверен на тысячу процентов, что своим правом на измену не воспользуюсь. Случайные связи никогда меня не привлекали.
Но потом я встретил Лару…
Вечером я заезжаю за Аурикой. Она выглядит шикарно, её глаза сверкают радостью и предвкушением. Отдых на Мальдивах пошёл ей на пользу. Она перестала жаловаться на то, что меня часто нет дома, а я стараюсь уделять ей больше времени. Наши отношения действительно стали лучше. В чём секрет — я не знаю. Уверен только, что правом на лево воспользовался я один. И от этого тошно.
— Зай, ты чего такой серьёзный? На работе что-то случилось? — спрашивает Аурика.
— Нет. Всё нормально.
Мы выходим из машины. Аурика достаёт телефон и делает несколько фотографий.
— Улыбнись, — просит она. — Ну как я такие фотки в инсту выложу? Ты тут терминатора напоминаешь, слишком серьёзный.
Я привык к тому, что Аурика снимает на видео каждый свой шаг. Но сейчас внутри просыпается злость. Я ни черта не понимаю. Собственная реакция на безобидные действия невесты вводит меня в ступор. Я будто не здесь должен быть, происходящее напоминает абсурдный сон. И улыбка Аурики отчего-то кажется мне фальшивой.
— А на какой ряд ты купил билеты? На последний? — допытывается Аурика.
— Не помню.
— Скоро узнаем, — смеётся она. — Блин, этими туфлями я себе ноги натёрла. Поскорее бы в кресло завалиться.
Мы заходим в небольшое помещение. Четыре ряда, удобные диванчики с откидным механизмом, электронное меню и кнопка вызова официанта. Аурика любит этот кинозал, на первое свидание мы пришли именно сюда. Только тогда мы не фильм смотрели, а целовались до нехватки дыхания и дурачились, словно подростки.
Начинается кино. Я плохо за событиями слежу, мыслями то и дело возвращаюсь к сегодняшнему утру. У меня будет ребёнок. Я в этом больше не сомневаюсь. Лара не умеет врать. Она искренняя, живая и непосредственная девушка. Этим мне и понравилась.
— Ой, песня такая классная. Романтичная, капец, — шепчет Аурика. Она берёт мою руку, тянется за поцелуем.
Я люблю планировать всё наперед. Безопасность, надёжность и стабильность — вот, на что я опираюсь. Но внутреннего спокойствия давно не чувствую. Словно я сбился с правильного курса, а как повернуть назад — не имею ни малейшего понятия.
Фильм оказался неплохим, но, как по мне, чересчур сентиментальным. Вместо тупой развлекаловки я получил грустное кино, оставляющее после себя неоднозначное послевкусие. Аурика и вовсе расплакалась под конец.
После фильма мы заходим в ресторан, чтобы закинуть что-нибудь в желудок. Я листаю меню, аппетита нет. За окном барабанит дождь, настроение отвратительное. Аурика всхлипывает и тихо говорит:
— Там такая любовь, такая сильная любовь… Я не знала, что Бонд такой человечный. Хорошо, что мы сходили, правда?
— Ага.
— Тебе совсем не понравилось? Но почему? — театрально взмахивает она руками. Губы нервно кусает, раздражается постепенно.
— Хороший фильм, но я рассчитывал на другое, — отвечаю сухо. На самом деле я пошёл в кино ради Аурики. Чувство вины, зараза, острыми когтями царапает внутренности. Я не должен ему поддаваться, но эмоции берут верх.
— Просто ты бессердечный, — вдруг резко говорит Аурика. — Тебя фильмы не трогают, на эмоции не пробивают. Ты словно в панцире своём закрылся и только умеешь, что работать, академию свою строить, новые исследования проводить. Или чем ты там занимаешься? Видишь, я ничего не знаю, потому что мы не разговариваем, Рус!
— Ты перебарщиваешь, — с нажимом произношу я. — Если у тебя есть претензии, выскажи их спокойным голосом, без истерик и криков.
— Точно робот, — криво усмехается Аурика.
Её телефон вибрирует. Она бросает на меня быстрый испуганный взгляд, хватает свой смартфон и что-то печатает.
Вот уже два месяца у нас с Аурикой всё нормально. Мы почти не ссоримся, разговариваем на бытовые темы, по вечерам гуляем или фильмы дома смотрим. Несмотря на сильнейшее влечение к Ларе, я понимал, что это лишь мимолётный курортный роман. Стабильность и осмысленный подход к жизни — вот, чего я хочу. А разорвать долговременные отношения ради девушки, которую я знаю всего три дня, — верх идиотизма.
Хотя такая мысль меня несколько раз посещала. Острая, как игла, зудящая, надоедливая мысль, слишком упоительная в своей невозможности. Я давно не чувствовал себя настолько живым, как в те несколько дней. Однако это лишь эффект новизны. Любые отношения рано или поздно превращаются в то, что сейчас происходит между нами с Аурикой. Страсть угасает, желание быть вместе двадцать четыре на семь — тоже исчезает. Остаётся лишь дружеская связь, искренность и теплота, которая связывает двух людей. И у нас с Аурикой это есть.
Просто сейчас очередной кризис наступает. Мы его преодолеем.
Аурика откладывает телефон и улыбается мне. Довольно фальшиво, надо сказать. За пять лет я научился распознавать её настроение и замечать наигранные эмоции.
— Что-то важное? — спрашиваю, кивая на телефон. Надо же что-то говорить.
— Нет, ничего такого. Подруга пишет, Леська, ты её знаешь, — тараторит Аурика, бросая взгляд на телефон. Она выглядит напряжённой. Мне это не нравится, однако копаться в её странном поведении не хочу.
— Ясно. Можешь объяснить, чего конкретно тебе не хватает? — возвращаюсь к нашему разговору.
После случайной встречи с Ларой я веду себя,
