У Барри никаких дел, кроме обеда, не было, но по непонятной причине ему хотелось произвести впечатление на неожиданную гостью, и на свою подругу. Выпрямившись, он взглянул на Нинель и, видя её нерешительность, а также предугадывая её желание, подошёл, мягко взял её руку и поцеловал. Нинель смущённо посмотрела на Камиллу и в очередной раз покраснела.
Едва Барри вышел, как Камилла показала большой палец в знак одобрения.
Жером
В участке царила суета с сортировкой буянов. Кого в каталажку, кого под домашний арест. Шкет повёл очередного благородного и исчез. Куда он запропастился, никто не знал. Жером выругался и махнул рукой, что тут скажешь — молодёжь.
Из-за поворота выплыла фигура шефа.
— Жером! Зайдите для получения задания, и Мозеса захватите.
— Какого Мозеса?
— Что значит, какого Мозеса? Вашего напарника! Вы не знаете где ваш напарник? Вы сейчас каким делом занимаетесь? Я вроде вам ничего не поручал. Надо эффективнее работать и привлекать напарника, а не отпускать его неизвестно куда, да ещё одного. Жером, вы меня расстраиваете. Вы же лучший дознаватель, а сейчас ведёте себя как мальчишка, которому нельзя поручить сложное дело.
Шеф ещё немного поразмахивал руками, от чего у него прямо на пузе оторвалась пуговица от кителя, поматерился и ушёл, махнув рукой.
Жером, расстроенный разносом, который устроил начальник, вернулся в свой кабинет. Походил из угла в угол. Шкет отсутствовал, поэтому сорвать зло ни на ком не получилось. Жером со злости плюнул. Посмотрел куда попал плевок и воровато оглянулся. Попадание было стопроцентным, в портрет князя. На портрете, нарисованном местным художником, князь выглядевшим немного придурковатым, но всё же это князь. Подошёл к портрету и протёр рукавом.
«Вот когда вернётся Шкет, уж я ему задам», подумал Жером и следом подумал, ничего ему не задаст, а просто выговорит. Жером не был мягкосердечным, он был дознавателем. Приходилось работать с самыми отбросами общества, людьми без морали и каких либо ограничений. Убийства, расчленёнка, изнасилования настолько огрубили его, что он побоялся заводить семью, о чём сейчас жалел. Но Шкет стремительно ворвался в его жизнь и прочно занял там место. Просто ругаться на него врятли получится.
Усевшись за свой стол Жером начал бесцельно перекладывать бумаги. Где носит этого малолетнего придурка? Вопросы без ответов надоели за время службы. Дверь в очередной раз открылась, заглянул знакомый детектив:
— Там шеф рвёт и мечет. Ты обещал зайти к нему.
Проходя мимо портрета князя, Жером опять плюнул на него, но уже только мысленно.
Перед кабинетом шефа Жером несколько раз глубоко вдохнул и решительно распахнул дверь. Шеф внимательно посмотрел на вошедшего, как будто не узнаёт, но потом махнул рукой на стул.
— Я вынужден поручить вашей группе дело.
— Группе? — Наверное, это он про Шкета, подумал Жером. — Ладно, пусть будет группа. А дело то какое?
— Наш дорогой мэр поручает вашей группе расследовать кражу в кафе у Али-духанщика.
Вот дела. Оказывается у шефа интерес в кафе Али. А то с чего бы такой интерес?
— Я знаю, вы с Мозесом уже провели первичное обследование и готовы продолжать. Это похвально. — Голос за спиной заставил Жерома дёрнуться и обернуться. На диване восседал сам мэр, со своим животом в обнимку. — Мне уже доложил Шене.
Шене? А! Это сам шеф, Жером уже и забыл, как его зовут. Пришлось кивнуть головой.
— Вы отложите все свои дела и займётесь только этим делом. Докладывать шефу ежедневно всю информацию, которую добудете. Мэрия должна заботиться о благосостоянии своих горожан, об их спокойствии и сохранности имущества.
Вот точно, есть у него интерес в деле. Не может мэр так беспокоиться о «смесках». Конечно, он заботится, а отдуваться нам со Шкетом. В это время шеф стал распинаться перед мэром о не отвратности наказания за преступления, об усилиях детективов и дознавателей, которые приложат все силы для раскрытия этого дела. Чем дальше он говорил, тем цветастее были обороты речи и тем запутаннее становился смысл. Окончательно запутавшись в словах и мыслях, шеф стал уверять мэра, что дело уже раскрыто.
— Дорогой Шене, я всё же надеюсь увидеть преступника на деле, а не на словах. Ну и соответственно, похищенное имущество должно быть возвращено владельцу в целости и сохранности.
Выйдя от шефа, Жером направился в кабинет, где закрыл плотно дверь и смачно плюнул в ненавистный портрет, затем достал платок и вытер его, от чего краски размазались и портрет стал похож на листок, по которому прошлись уличной метлой для мусора.
Нинель
День выдался какой-то суматошный и не логичный. Сначала торговки повалили валом, потом Барри. Если бы Камилла не пришла и не позвала на посиделки, то Нинель взорвалась от напряжения. Ещё Барри распустил хвост перед Камиллой, но не охмурял её, а наоборот всячески демонстрировал свою привязанность к Нинель. Посиделки назначили на вечер, было время отдохнуть и подготовиться.
Шагая широкими шагами по фургону, насколько позволяла его длина, Нинель стала прикидывать свои хотелки по отношению к Барри. Сегодняшний распушённый хвост стал намёком на долгосрочные отношения и даже возможно на замужество. Про замужество она думала и ранее, но не думала, что это может придвинуться так близко. Жить свободной женщиной, надеяться только на себя она привыкла уже давно, теперь пришлось думать про совместное житьё-бытьё. Барри конечно хорош, как мужчина, но каков он будет как муж? Его сумасбродный характер и невоздержанность в жизненных ситуациях рисовала совсем неприглядный вид мужа. Нинель остановилась и посмотрела в окно на баркас Барри, который мирно покачивался на речных волнах. Сам Барри отсутствовал, на палубе развалился его кот и принимал солнечные ванны. Как сторож он годился мало, но показывал, это место уже занято и тут живут люди.
Где носит этого неугомонного, она не представляла. Неожиданно раздался стук в дверь. Не ожидавшая визитёров Нинель осторожно приоткрыла дверь.
— Полиция. Откройте дверь.
Перед ней стоял рослый спортивный парень, который совсем не был похож на полицейского, даже скорее наоборот, он был похож на проходимца.
— Придумай, что нибудь более правдоподобное. Иди, я не подаю.
Нинель с усмешкой наблюдала смущение здоровяка.
— Вы не поняли, я
