Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
себя невероятный каскад реакций, начиная с обнаружения колебаний воздуха (звуков) дистальными отделами усиков и заканчивая нервными сигналами, передаваемыми в мозг. Каскад начинается с очень, очень небольшого отклонения усиков: на несколько 10-тысячных ширины волоса. Это заставляет растягиваться нижележащие сенсорные клетки, благодаря чему открываются ионные каналы, через которые проникают заряженные молекулы, вызывая электрический импульс. В этот момент в игру вступает механический усилитель, своего рода двигатель, который усиливает эффект отклонения. Если муху стимулировать с определенной частотой, чувствительность к этой частоте увеличивается с каждым колебанием, как при толчке качелей на детской площадке. Более низкие звуки предполагают большее расширение[66].
Слухом мухи обычно пользуются во время ухаживания, и считается, что большинство мух, не использующих звук при ухаживании, глухие. Ухаживания плодовых мушек – довольно громкий процесс. Для привлечения самки самцы «поют» песни, генерируемые быстрыми колебаниями крыльев. Исследования, проведенные в Университете Айовы, показали, что слух плодовых мушек ухудшался, если их подвергали воздействию громкого шума, подобного тому, который создается на рок-концерте. Такое воздействие приводило к структурному повреждению нервных клеток, отвечающих за слух. Как и у людей, слух у мух восстанавливался через неделю. Длительное воздействие высоких децибелов на человека приводит к постоянной потере слуха[67]. Однако ввиду куда более короткой продолжительности взрослой жизни мухи, она менее уязвима, даже если невольно оказывается на концерте группы Metallica.
Мастера адаптации
Учитывая невероятное разнообразие мух, а также их приспособленность к окружающему миру, можно смело назвать их оппортунистами эволюции. В следующих главах мы увидим, что мухи разработали невероятное количество оригинальных решений проблем, связанных с выживанием в сложном мире. Великий писатель и юморист Марк Твен восхищался мухой, которая большую часть времени проводит под водой в озере Моно, штат Калифорния. При помощи воскового волосатого панциря крошечная муха-береговушка Ephydra hians задерживает воздух, благодаря чему ныряет на дно и питается водорослями. Твен радовался тому, что ему не удалось утопить мух, о чем написал в путевых мемуарах Roughing It («Налегке»): «Можно держать их под водой столько, сколько вам заблагорассудится, они совершенно не против, более того, только гордятся этим. Когда вы отпускаете их, они всплывают на поверхность сухими, как бухгалтерский отчет».
Эти мухи образуют вокруг себя пузырь, надавливая определенным образом на поверхность воды. Они ползут головой вперед, пока на озере не образуется своего рода углубление. По мере того как «вмятина» становится глубже, давление окружающей воды достигает порогового значения, и оно внезапно поглощает муху, которая оказывается внутри серебристого воздушного кармана. Когтистые лапы и ротовая часть мухи свободны от пузырьков воздуха, что позволяет насекомому скользить по дну. За исключением солоноводных креветок, эта муха – едва ли не единственный организм, обитающий в высокощелочном озере. «Они отлично приспособились, ведь в озере нет рыбы», – говорит Майкл Дикинсон[68], который не так давно описал удивительное поведение мухи, а точнее, более чем через столетие после того, как Твен осыпал ее комплиментами.
С 1940-х годов озеро становится все более соленым. Но, несмотря на это, после отвода в Лос-Анджелес нескольких пресноводных ручьев, которые ранее впадали в Моно, мухи сохранились. Они летают большими стаями, привлекая полчища чаек, которые носятся через них с разинутыми клювами. Мух так много, что они способны поддерживать местную экосистему, привлекающую около 2 млн птиц более 300 видов, каждую весну мигрирующих на озеро Моно. Здесь они находят пищу и размножаются. Все новые отводы воды уменьшают площадь озера, повышая концентрацию карбоната натрия до опасно высоких уровней, даже для мухи. Другая угроза заключается в том, что после купающихся в озере вода содержит остатки солнцезащитного крема[69]; он смывает восковую оболочку мухи, и без нее муха тонет.
Было бы грустно видеть, как их количество сокращается, однако стоит отметить, что мухи способны эволюционировать быстрее человека. Неудивительно, что именно мухи столь разнообразны и так успешно процветают на Земле, учитывая, что за одно наше поколение у мух их сменяется 500. Это важный урок, касающийся нашей способности адаптироваться к антропогенным изменениям, к чему вернемся в заключительной главе.
3
Ты не спишь? (Доказательство наличия разума у мух)
Маленькие шедевры куда лучше больших демонстрируют, насколько удивительна жизнь.
Сантьяго Рамон-и-Кахаль, нейробиолог, Нобелевский лауреат
Есть такой анекдот. Вопрос: «Что в последнюю очередь приходит в голову мухе, когда ее ударяют мухобойкой?» Ответ: «Задница».
Шутка, конечно, показывает довольно непочтительное отношение к мухам, однако все-таки допускает наличие у них разума.
Осознанны ли мухи? Переживают ли они полученный опыт? Муха – вещь или существо? Думаю, эти вопросы можно задать обо всех насекомых. И если одно насекомое можно назвать осознанным, то и всех остальных тоже. Однако могут ли настолько маленькие существа переживать какой-либо опыт? На первый взгляд это маловероятно, однако, если остановиться и понаблюдать внимательно за насекомыми, рассмотреть, насколько скоординированы их движения, насколько сложно поведение (кажется, как будто бы они ведут себя исходя из ситуации), труднее представить их маленькими чистыми досочками, живущими в ментальном вакууме без малейших признаков сознания. Когда я наблюдаю, как муха чистит лапки, потирая их друг о друга, или крылья, проводя по ним задними лапками, или когда я вижу, как оса или жук чистят ртом усики, я понимаю, что передо мной мыслящее существо. И если вы когда-нибудь видели, как богомол будто на шарнирах поворачивает к вам голову и смотрит вам прямо в глаза, вы, возможно, испытывали жуткое чувство, что на вас смотрит существо, знающее, что вы там, где вы есть.
Я не берусь прямо утверждать, что мухи или вообще все насекомые обладают сознанием. Никто не готов это сделать. Попытка установить наличие сознания у другого существа описана влиятельным австралийским философом Дэвидом Чалмерсом как «сложная проблема» науки о жизни. Но это не повод оставаться невеждой до конца дней. У науки есть инструменты для изучения подобных вопросов, включая анатомию, физиологию, эволюционную биологию, нейробиологию, поведение и генетику. Кроме того, мы способны испытывать сильную эмоцию, называемую эмпатией, которая помогает нам взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Мы видим, как другие существа выражают боль, страх, радость, игривость, гнев и т. д., и соотносим эти эмоции с собственными в аналогичных ситуациях.
Конечно, одно дело смотреть, как собака гоняет мячик и представлять себе, как радуется животное, и совсем другое наделять тем же чувством двух спаривающихся мух. По мере того как мы, следуя по древу эволюции, отдаляемся от людей, наша способность проявлять эмпатию ослабевает.
Одна из причин, по которой нужно с осторожностью приписывать наличие
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
