И ещё ты говорил, что убить собираются не только лишь рабов. Поясни.
— К сожалению, я не знаю, когда они собираются начать, — с трудом, но всё же взяв себя в руки, более спокойным тоном продолжил Роб. — А что до второго, то… Повторюсь, я не до конца в этом уверен… — с сомнением проговорил Роб. — Но когда мы заканчивали с разгрузкой, я смог подслушать последнюю часть разговора Магистра с капитаном, в которой они обсуждали наёмников. Если уши меня не подвели, то речь шла о том, что последних в скором времени необходимо будет сменить на новых. Подробностей я разобрать не смог, но то, с какими лицами они это обсуждали и как произносили слова… Похоже, Магистры планируют избавиться от них так же, как и от нас, — Роб пригладил бороду, и на его лице появилась очень недобрая улыбка. — Признаюсь, мысли об этом меня в некоторой степени радуют, — тихо добавил он.
Эмия внимательно посмотрел на Роба, но говорить ничего не стал. Не ему было судить его за подобные желания, к тому же, причину их Эмия прекрасно понимал.
Чего он не понимал, так это ситуации, которая начинала вокруг него складываться. С одной стороны все элементы вроде и составляли единое целое: разлад между наёмниками и магами, жертвоприношения (а как-то иначе назвать их планы у Эмии язык не поворачивался), предательство одних другими. Всё в меру стройно и логично, однако что-то ему в этом не нравилось. Эмию никак не покидало ощущение, что он что-то упускал.
Ему по-прежнему недоставало информации. Что именно Магистры собирались построить? Почему решили избавиться от наёмников? К чему жертвовать рабами, если их и так жёсткая нехватка? Или же то, что он узнал от наёмников, было скормленной им ложью, а рабов только ради жертвоприношения и старались оберегать?
Множество вопросов крутилось в голове бывшего Стража, но однозначных ответов найти на них никак не получалось. Впрочем, когда имеешь дело с людьми, однозначность это скорее исключение, нежели правило, и уж что-что, а это Эмия знал как никто другой. Слишком уж глубоко ему пришлось познать человеческую природу, чтобы не усвоить данного урока.
И потому лишь один вопрос по-настоящему терзал его мысли. Самый важный и во всех смыслах решающий вопрос.
Когда всё должно было начаться?
* * *
Из воспоминаний и размышлений Эмию вырвал отчаянный детский крик.
— Нет!.. — выкрикнул светловолосый мальчишка, вскочив на ноги и разбив свою миску. — Не хочу… Не могу… — он с силой вцепился обеими руками в свои волосы и начал оттягивать их. — Я так больше не могу! — закричав, он сорвался с места и рванул в сторону океана.
— Эй, вернись на место! — немедленно прокричал один из надзирателей, но мальчишка его проигнорировал.
Несясь со всех ног, он промчался в паре метров от Эмии и продолжил бежать далее.
«Ещё один», — подумал про себя Эмия. Он даже не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, чем всё закончится, ведь итог уже был ему известен.
Кричавший надзиратель не стал размениваться на второе предупреждение. Мужчина сунул руку себе под плащ и извлёк оттуда короткую палку с зелёным камнем на конце.
— Зуро! — произнёс он, вскинув руку, и камень засиял ярким светом.
Затем последовал звон удара металла об металл, звук падения и очередная порция детских криков боли и отчаяния. Этого было более чем достаточно, чтобы пред мысленным взором Эмии сами собой пронеслись кадры произошедшего. Стоило только надзирателю произнести ключевое слово, как стальные браслеты на руках и ногах тощего мальчишки с непреодолимой силой устремились друг к другу, повалив того наземь и заставив скорчится в позе эмбриона. Разумеется, всё это произошло на полном ходу.
— Маленький ублюдок, — сплюнул надзиратель, опуская переставший светиться жезл. — Зиг, Торн, — обратился он к стоявшим неподалёку приятелям. — Тащите его к Мансу, пускай займётся воспитанием.
Парочка кивнула в ответ и нехотя зашагала по направлению к обездвиженному мальчишке, который, лишившись каких-либо других возможностей, просто лежал на земле и плакал. И причиной тому было отнюдь не полученные в результате падения раны и ссадины.
Что бы Эмия ни думал о Магистрах, а на своих ошибках они учились. Подавив первое массовое восстание рабов, маги сразу решили озаботиться предотвращением всех последующих. Зачаровали кандалы всех, кого не убили, связывающими заклятиями, после чего создали несколько управляющих жезлов да раздали их наёмникам.
О каком восстании можно было говорить, когда всех его участников мог парой слов нейтрализовать практически любой охранник?
Ответ на этот вопрос лежал у Эмии перед глазами, и заключался он в глазах всех остальных пленников. Загнанные, полные страха и отчаяния взоры наблюдали за тем, как одного из них не церемонясь тащили по земле. Одинаковый безнадёжный взгляд, который Эмия видел у каждого, к кому бы ни решил присмотреться.
Или почти у каждого?
Подумав сперва, что ему просто кажется, Эмия уже в следующее мгновение отбросил всякие сомнения.
«Пятеро… Нет, шестеро», — сосчитал он детей, чьи взгляды в корне отличались от прочих.
В то время как остальные либо бессильно наблюдали за схваченным товарищем, либо просто отводили глаза в сторону, эта шестёрка была сосредоточенна на совершенно ином. Помимо страха и усталости в их глазах читалась неподдельная решимость и едва сдерживаемое нетерпение. А смотрели они на…
«Вот же идиоты!» — воскликнул про себя Эмия, проследив за направлением их взглядов. — «Вчерашнего вам не хватило?!» — продолжал возмущаться он, сверля недобрыми глазами знакомые лица.
Джерар и его компания, сбившиеся по обыкновению в кучку, немигающими взорами следили за сжимаемым в руке надзирателя жезлом. Напряжённые лица и не менее напряжённые стойки, сигнализирующие о готовности сорваться с места в любой момент, не оставляли никаких сомнений относительно их планов.
Секунда другая и все они без сомнений кинулись бы вперёд в наивной попытке выхватить из рук врага ключ к своей свободе. Наивной и абсолютно безнадёжной попытке.
— Даже не надейтесь, — прошептал Эмия, подбирая лежащий сбоку камушек. — Trace On.
Ставшая уже привычной боль пронзила его тело, что, впрочем, никак не отразилось на лице. Времени было мало, а как-либо выдать себя Эмия не мог. Ему пришлось прибегнуть к магии.
Стиснув зубы от боли, Он применил Укрепление на кисти правой руки и зажал меж пальцами камень, постепенно наращивая напряжение между большим и указательным. И в момент, когда Джерар, как явный зачинщик, начал подниматься первым, Эмия чуть сместил пальцы, выстреливая камнем как из рогатки.
— Ай! — воскликнул Джерар, рухнув обратно и схватившись обеими руками за лодыжку. Эльза, Симон и остальные с перекошенными от удивления и страха лицами уставились
