заметной обоим молодым людям. — Всего доброго.
Пока сербка разглядывала окрестности деревни, Илья многозначительно придвинулся к Вике и зашептал на ухо:
— Ты зачем согласилась?
— Ну не спать же человеку на улице?
— А кому спать? Мне?
— Почему? У нас же две кровати?
— Ага, значит, мы сегодня с тобой спим вместе?
— Только не думай, что позволю тебе вольности…
— Ты что? Я же тебе обещал…
— Вот и держи слово…
— Молодые люди, что-то не так? — усмехнувшись, спросила Бранкович, до которой долетали обрывки фраз.
— Нет, мы просто обсуждаем некоторые житейские формальности, которые придётся претворить в жизнь, — Вика старалась показать, что ничего особенного не случилось. — Просто мы давно хотели это сделать, но всё как-то руки не доходили.
— У нас мало удобств в жилье, поэтому обсуждаем, как и что поменять, чтобы всем было комфортно, — поддакнул Илья.
— Извините, может это личное, а генерал кем вам приходится?
— Он мой отец, — улыбнулся Илья. — Но на деле это мало проявляется. Папа не делает для меня никаких исключений.
— Это правильно, — кивнула Милица. — А вы, Виктория…э-э-э… как бы это сказать…
— Я — девушка Ильи. Раньше жила с приёмным отцом, но он погиб… Мы с Ильёй облагородили кунг, в котором я проживала с дядей Колей, и теперь сами там хозяйничаем.
— Простите, молодые люди, я, возможно, покажусь бестактной, но не молоды вы ещё?
— Извините, майор, а вы знаете русскую историю? — Илья сразу насупился.
— Ну, в какой-то мере — да. У меня мама была учителем истории в школе.
— Тогда знаете ли вы о новиках в русском воинстве?
— Подождите… — нахмурилась сербка — это, по-моему, во времена Александра Невского, да?
— Можно и так сказать, — кивнул Ермолаев. — У новика, участвовавшего в сече, было право заводить семью. Считалось, что раз кровь во имя Отчизны проливал, значит, стал мужчиной. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
— О! И вы решили возродить эту традицию?
— А почему бы и нет? Кровь проливали за анклав мы оба, значит, имеем право создать семью.
— Да! С такой точки зрения, вы абсолютно правы. И что, генерал даже не ворчал? — удивилась Милица.
— Он в Вике души не чает, — усмехнулся молодой человек. — Даже дочкой иногда её называет.
— Как романтично!
— Но исключений тоже не делает — надо было взять на всякий случай переводчика с собой — дал команду выписать её из медчасти на сутки раньше.
— Вы болели, Виктория?
— Лечилась после ранения. При обороне Рябиновки, вместе с американцами, получила осколок мины в бедро.
— Так вот, за что у вас жёлтая нашивка тяжёлого ранения…
— Так точно, именно за тот бой, — кивнула Звягина. — Илюша сейчас взял всю тяжёлую работу по дому на себя.
— Настоящий мужчина, — улыбнулась сербка. — Такой, действительно, глава семьи.
— Ну, вот мы и пришли, — Илья указал на кунг. — Кыс-кыс-кыс.
— Это вы кого зовёте? — удивилась майор.
— Нашего десантного котёнка — Пирата, — усмехнулась Вика.
— Миу! — раздалось из-под порожка.
— А, вот ты где! Давай, вылезай… — наклонился он и вытащил пушистый комочек. — Не бойся, здесь все свои.
— Какая прелесть! — искренне обрадовалась животному Милица.
— Илья шутит, что у нас полноценная семья — папа, мама и сыночек, пусть и кошачий.
— Аха-ха! Да, можно и так сказать, — согласилась с ней сербка.
— Смотрите, ваша комната будет вот та, — Вика указала на ту, где сама спала раньше. — Чистое постельное бельё у нас есть. Сейчас дам вам комплект. Мы встаём рано, поэтому дверь в эту комнату будем закрывать, чтобы не разбудить вас. Вот только как быть с предметами личной гигиены… хм, придётся вам немного потерпеть, а завтра обратитесь к нашему зампотылу, и он выдаст.
— Отлично, так и сделаю. Спасибо вам, ребята. Вы и правда очень хозяйственные.
— Вы пока здесь можете посекретничать по-женски, а я наведаюсь в столовую и раздобуду хотя бы печенье к завтраку, — предложил Илья.
— Хорошо, — кивнула Звягина. — А я тем временем помогу нашей гостье сменить постель и разобраться, что и где находится.
Понимая, что ничего хорошего из затеи с квартиранткой не получится, Илья на ходу обдумывал, как ему скоротать эту ночь. Он уже решил, что как-нибудь перекантуется на трёх стульях, стоявших у стола. К моменту его возвращения из столовой с небольшим кульком печенья — повара раздобрились, узнав, что у молодёжи будет жить одна из офицеров-сербок, в кунге была проведена полная рекогносцировка — вещи Вики перекочевали в комнату Ильи, а сербка освободилась от кителя и теперь щеголяла в камуфляжной майке. Милица успела сама сходить за водой в ближайший колодец, а Вика поставила чайник и ждала, когда придёт Илья, чтобы растопить на скорую руку буржуйку. Возвратившись, тот быстро наколол мелких дров, и через минуту огонь в печке затрепетал тёплым пламенем.
— Хорошо у вас здесь, тихо… — задумчиво проговорила Милица, глядя на огонь в открытую дверку печи. — Я ещё никак не могу отойти от последних недель… со всеми этими боями… Чумой… И смертью однополчан и гражданских…
— У нас здесь тоже было горячо. Только недавно успокоилось, — сказал Илья, расставляя бокалы для чая и достав пакетик заварки.
— Я как узнала, что с тобой приключилось, всю ночь не спала, — призналась ему Вика.
— Всё закончилось, а мои волосы… ну, пусть это станет платой за мирную жизнь анклава.
— А вы, Илья, умны не по годам, — Бранкович внимательно посмотрела на молодого человека. — Иной взрослый не способен на такой вывод. Поверьте, я многих повидала на своём веку. Так что и семью имеете полное право создать, и командовать ротой вас поставили правильно. Да и Виктория будет за вами, как за каменной стеной.
Вечерние посиделки были не долги — гостья устала, а у Ильи не было настроения — он понимал, что ночка предстоит ему ещё та. Но у Вики были свои планы на этот счёт. Отдавая себе отчёт, что кашу заварила всё-таки она, проводив гостью в приготовленную комнату, девушка начала переодеваться прямо при Илье, лишь отвернувшись спиной. Тот ошарашенно смотрел на весь этот спектакль подруги
