Карнеги в Вашингтоне. Кроме того, летом 1942 г. в результате соглашения с Британским правительством военному министерству США было поручено организовать совместную деятельность специалистов обеих стран по использованию ядерной энергии в военных целях. Для этого в августе 1942 г. был официально учреждён «Манхэттенский инженерный округ» инженерных войск США. Все исследовательские группы стали работать по единому плану, который получил название «Манхэттенский проект». Он объединил учёных из США, Европы и Канады в международный коллектив.
Административным руководителем проекта был назначен генерал Лесли Гровс, а научным – доктор технических наук, профессор Юлиус Роберт Оппенгеймер, возглавлявший «сверхлабораторию» по разработке атомной бомбы. Эта лаборатория была расположена на плато Лос-Аламос в штате Нью-Мексико. Все работы, связанные с проблемами использования ядерной энергии, в этом научном городке велись в обстановке абсолютной секретности. Чем занимались учёные-физики в «Манхэттенском проекте», затруднялись сказать даже немецкие и советские разведки.
Об этом свидетельствует небольшой скандал, произошедший на очередном совещании Гитлера. Это случилось весной 1942 г., когда немецкие войска впервые потерпели крупное поражение под Москвой и были вынуждены отступить.
В бункере – накалённая атмосфера, духота и гнетущая тишина. Все присутствующие толком не знали, о чём пойдёт речь на совещании, хотя догадывались, глядя на огромную карту с приколотыми флажками номеров армий, дивизий и соединений Восточного фронта.
Гитлер вошёл в бункер с обычным фашистским приветствием, резко выбросив правую руку вверх. Он был одет в чёрные брюки и серый китель. Чтобы скрыть недостаток фигуры Адольфа – чрезмерно широкий таз, китель во время пошива слегка удлинили. На кителе – железный крест первого класса и красная нарукавная повязка с белой свастикой. На галстуке – булавка-наколка с нацистской эмблемой. Всё вроде было как обычно, однако для многих присутствующих он напоминал тяжелобольного. И действительно, провал плана «Барбаросса» привёл его к депрессии: мечты о молниеносной войне превратились в несбыточный сон…
Однако практически все выступающие на совещании посчитали реальное положение дел на Восточном фронте временными неудачами. Гитлер, придя в себя, приказал срочно разработать план летнего наступления. Потом, стараясь воодушевить себя и присутствующих, он решил объявить об успехах Германии в области ракетостроения.
– Скоро новые образцы этого мощного оружия средней и большой дальности будут переданы на заводы, – сказал он. – В сентябре первая сотня ракет ФАУ сойдёт с конвейера. В конце года мы будем каждый день выпускать их тысячами.
– Мой фюрер, – набрался храбрости один из генералов, – ФАУ ударят по Англии?
– Да, по Англии, – сделав некоторую паузу, ответил Гитлер. – И даже по Америке…
Чтобы не быть голословным, он надавил кнопку звонка. Появился его адъютант генерал Рудольф Шмундт.
– Шмундт, пригласите господина фон Брауна.
Гитлер пожал руку вошедшему штурмбаннфюреру СС фон Брауну и попросил его кратко доложить, как идёт работа над ФАУ. Главный немецкий конструктор ракетного оружия ответил, что работы над ракетами среднего (ФАУ-1) и дальнего радиуса действия (ФАУ-2) ведутся параллельно и достаточно успешно. Обстрел Англии снарядами ФАУ-1 можно будет начать уже нынешней осенью или зимой. Но для бомбардировки американского континента ракетами ФАУ-2 необходима некоторая специальная подготовка. Надо будет переделать две-три океанские подводные лодки, хорошо бы поставить радиомаяки наведения на небоскрёбах такого крупного города, как Нью-Йорк. Бомбардировка в этом случае даст максимальный эффект. Фон Браун считал, что можно будет обстрелять почти любой населённый пункт Америки.
Докладом Брауна Гитлер остался доволен, и от его плохого настроения не осталось и следа. «Это поможет нам покорить весь мир», – подумал он.
Гитлер был уверен, что летом положение дел на Восточном фронте изменится и поражение русских армий неизбежно. На Западе последует решающий перелом в ходе войны: задача будет решена беспощадными бомбардировками Англии, а затем и Америки. В Англии цель – Лондон, в Америке – атомные лаборатории и предприятия Лос-Аламоса. Кроме того, немецкой контрразведке дано указание в короткий срок сформировать диверсионную группу для ликвидации президента Рузвельта. «И тогда, – подумал фюрер, – всё пойдёт как по маслу. Мир будет у моих ног!»
Когда закончилось совещание, Гитлер предложил остаться Гиммлеру и Канарису. Накануне руководитель Главного управления имперской безопасности рейхсфюрер СС Гиммлер в беседе с Гитлером кратко изложил секретные данные о ходе работ по созданию в США атомной бомбы.
Гитлер был удивлён и шокирован тем, что Абвер (его глаза и уши), возглавляемый адмиралом Канарисом, до сих пор молчал. Подумав, фюрер решил лично разобраться в этом.
Он подошёл к огромной карте, висящей на стене, и посмотрел на Северную Америку. Потом, указав на карту, обернулся к руководителю Абвера.
– Здесь или где-то рядом, – Гитлер стал говорить, с трудом сдерживая злость, – американцы колдуют над созданием бомбы массового поражения. Адмирал, Вы об этом хоть что-нибудь знаете?
У Канариса промелькнула мысль: «Это проделки Гиммлера». С ним они были не в ладах.
– Да, мой фюрер, мне кое-что известно, – заявил адмирал.
Наступило тяжёлое молчание.
– Вы знали об этом? Знали и не сказали мне до сих пор?! Скрывали?
В своё оправдание Канарис решил изложить свои доводы и рассказать всё как есть, начистоту.
– Я работаю, мой фюрер. Как правило, не бегу к Вам после каждого первого донесения моего агента. Я не дебютант в разведке. Мне, как никому из присутствующих здесь, хорошо известно, что среди агентов много лжецов, хоть отбавляй. Их информация требует подтверждения. Нужна чрезмерная осторожность, и поэтому я дал указание перепроверить все данные.
Он посмотрел на Гиммлера и улыбнулся.
– Господин рейхсфюрер СС может не волноваться, его данные верны. Действительно, американцы с англичанами работают над созданием атомной бомбы. Она у них называется атомной, а не урановой, как у нас.
– Вот здесь, – показал он, – близ города Санта-Фе, создан комплекс заводов и лабораторий. Его шифрованное название – «Манхэттенский проект».
Гитлер беспокойно и суетливо засыпал Канариса вопросами:
– На какой стадии находятся работы?
– Развернулись ли они на полную мощность?
– Кто руководит ими?
– Вероятно ли, что во главе проекта стоят Эйнштейн и Бор?
На эти вопросы Канарис постарался ответить спокойно и честно.
– Как далеко зашли с проектом американцы и англичане, сейчас сказать трудно. По всей вероятности, у них только начальный период. Моя агентура пытается получить более подробные данные.
Через секунду-две добавил:
– Да, Вы правы, мой фюрер, Нильс Бор и Альберт Эйнштейн – в числе участников проекта. Но руководят не они.
– А кто же?
– Научный руководитель проекта – Юлиус Роберт Оппенгеймер.
– Еврей?! – истерично крикнул Гитлер.
– Сын эмигранта из Германии. Учился у нас в Гёттингенском университете. Там же защитил диссертацию на степень доктора наук.
– Научили на свою голову подлеца! – вновь крикнул Гитлер, да так, что его лицо перекосилось.
Канарис решил успокоить своего
