Этот, не побоюсь этого слова, олух Царя небесного притащил на озеро своих друзей, и они стали рассматривать девчонок сальными глазками. Подруги мои были дамами приличными, можно сказать замужними, поэтому мы гордо оттуда удалились. Светка шла впереди меня, плавно покачивая бедрами, мне даже захотелось шлепнуть ее разок, за то, что она одному из этих олухов озабоченных, подмигнула. Недолго страданья ее длились!
Когда мы пришли ко мне, музыка так и орала. Девчонки устроили дискотеку и, передвигаясь танцевальным шагом, мы убрали все со стола, загрузили посудомойку, сели в шезлонги на веранде и начали задушевные разговоры под фруктики и чай. Разговоры разговорами, но ровно в двадцать два ноль-ноль я вырубила песню на полуслове, чтобы так сказать, добрым примером показать, что значит вежливые и воспитанные соседи.
Мужской хохот, долетевший до нас с соседнего участка, немного покоробил. Чему это они радуются? А девчонки наоборот приободрились, глазки у них заблестели. Учуяв своим женским существом, что дамы еще немного и захотят присоединиться к тем самым представителям человеческой расы, которую мы недавно дружно ругали, я решила рассказать девочкам о том, какую психологическую травму нанес мне в детстве так называемый Ромашка, когда под корень состриг мне челку. Девки долго веселились, вспоминая, как они сами себе тоже стригли волосы и даже ресницы. Поняв, что подруги не испугались, я рассказала, как однажды мы с Ромашкой стянули у его бабушки новую тюль.
— А тюль-то вам, зачем понадобилась? — заинтересовалась Ирка.
— Да этот соседушка где-то увидел, как ловят сетями рыбу. А так как сетей мы не нашли, то взяли у его бабы Нюры шторку с дырочками, а потом пошли к нашему озеру и, между прочим, наловили целое ведро рыбы. Только потом я не поняла, почему мои родители поставили меня за это в угол.
Девчонки рассмеялись.
— Ну, вы даете, а что еще интересно в вашей совместной жизни было?
— Что было, что было... — проворчала я, вспоминая какую-нибудь грустную историю, связанную с моим так сказать другом детства. — Он однажды меня прямо в новом сарафане в озеро столкнул!
— Да ты что? Вот садист! — засмеялась Светка, — Ты, наверное, ему глазки строила, а он решил, таким образом, твоё внимание привлечь?
— Ничего я не строила! Просто меня оводы жрали, вот он и затащил меня в воду, чтобы они моё бренное тело не доставали.
Девчонки засмеялись пуще прежнего.
— Так это что ж, он спас тебя? Так получается?
— Слушайте, вы чего? Вы что за него что ли, или за меня? Он лягушек через соломинку надувал.
Девчонки заржали совсем неприлично, хватаясь за животы и грозя завалиться под стол. Не успел их хохот угаснуть, как зазвучало неизменное:
— Я свободе-е-ен! — в исполнении моего соседушки.
Атлас тут же отозвался тоскливым воем.
— Как поет! — с восторгом прокомментировала Светка.
— В смысле? — возмутилась я.
— Да я про Атласа, расслабься. Видела я такое видео в Вк, где овчарка подпевала какой-то там песне. Вот бы этих певцов вместе снять и выложить где-нибудь. Мы бы столько бабла срубили, — с сожалением прокомментировала Светка.
— У меня тоже была такая мысль. Он ведь вот так каждый вечер поет. Радуется, что свободен.
— Ну и чего сидим? — спросила Ирка.
— А что делать? — удивилась Светка, — Лишить его свободы?
— Пошли ценные кадры добывать!
— Ну, а почему нет? — обрадовалась я. В голове еще немного шумело и мне хотелось каких-нибудь приключений.
Забор у меня высокий и из металлопрофиля, поэтому мы вооружившись двумя табуретками и стремянкой пошли к тому самому месту, откуда раздавались мужские голоса. А затем мы залезли на то, что принесли, достали телефоны и начали снимать.
К сожалению, мужики не пели больше, а что-то тихо обсуждали. Замерев, и практически не дыша, мы услышали:
— Знаешь, Ромка, — говорил чей-то пьяный голос, — я, конечно, тебя уважаю, но чего ты у этой ведьмы патлатой своего Платона-то не забрал?
— Слышь, Антоха, не бузи! — заплетающимся языком ответил Ромашка. — Щас пойду и заберу! — Он встал с кресла, которое, по всей видимости, вытащил из дома, но тут же упал обратно, — сразу как ведьмы уснут, пойду и заберу, — закончил он.
— Пра-ально! — встрял третий, тоже, кстати, пьяный, — инквизиция не дремлет! Мы этих ведьм... А давай ты им клумбу вытопчешь?! За моральный, так сказать, ущерб!
— Так я еще могу польку-бабочку станцевать у нее на участке.
— А я бы с этой станцевал, с пятым размером которая.
Светка польщено зарделась, даже в темноте видно было.
— Значит, сидим, ждем, когда ведьмы уснут, а там пойдем танцевать? — подвел итог мой сосед. — Я покажу этой обезьянке небо в алмазах!
Вовремя мы решили заснять это трио. Материалу теперь хоть отбавляй, можно спокойно в полицию нести. Но мы, немного посовещавшись и похихикав над неразумным мужским полом, сделали вид, как будто уснули. Выключили свет в доме, на участке немного его приглушили, а вот изображение камеры наружного наблюдения вывели на плазму, которая висела в гостиной. Расположились на диване и стали ждать явления Христа народу.
Ждали мы недолго. Неуклюже перевалившись через забор, Ромашка выпал на мой участок. Мы с девчонками поржали над тем, как он пьяной походкой пошел по направлению к дому, и тут у меня возникла гениальная идея. Дом- то у меня “умный”, даже систему полива можно с пульта запустить, ну я ее и включила! А что? Весь день жара стояла и огород полить надо!
Девчонки, схватив телефоны, со смехом высыпали на крыльцо, мало им было над картинкой с видеокамер ржать, как в брызгах прыгал сосед. Мой соседушка стоял перед ними, обтекая и пялясь на хихикающих девиц. Я тоже, осторожно закрыв дверь за собой, вышла полюбоваться на картину Репина “Приплыли”.
— А я смотрю - свет потушили, музыку выключили, заскучали, наверное, вот пришел вас повеселить.
— Что, неужели стриптиз станцуешь? — выступила Светка.
— Да хоть и стриптиз. Танец посвящается похитительнице собак. — Янке-обезьянке, — громко возгласил возмутитель спокойствия и заорал:
Моя невеста, ты моя невеста —
И, если честно, мне с тобою так повезло.
Моя невеста ты моя невеста —
Мне интересно это наяву или сон.
Он начал крутить своими телесами и стягивать футболку. Мы обалдели. Светка заулюлюкала, а потом я услышала, как еще два мужских голосочка стали подпевать нашему танцору. Ирка хлопала в ладоши и громко смеялась. Светка все снимала. “Эх, внутри давясь смехом, — подумала я. - Жалко губы не накрасила, так бы присоединилась к этому извращенцу, но придется артисту погорелого театра отдуваться самому”.
