Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
мир может быть таким неустойчивым. Ниже я покажу, как это работает, на примере знакомого нам пирога [8].
Логика неконтролируемых личных интересов в действии
Представьте, что земли, налоги и прочие трофеи всех 13 колоний – пирог, которые должны поделить между собой британская корона и американские колонисты. До революции корона имела гораздо меньше, чем считают современные американцы. Да, Британия получала прибыли различными способами, в частности продавая в колонии мануфактуру и прочие товары повседневного спроса. Однако налогов корона собирала жалкие крохи. На каждые 26 шиллингов, которые отдавал в казну британец, приходился только один шиллинг от жителя Новой Англии.
Британии это надоело. На протяжении многих лет она тратила деньги на содержание империи. К тому же возникли огромные долги из-за необходимости защищать эти 13 колоний от Франции в войне, разжиганию которой способствовал Джордж Вашингтон. Довольно! Пришло время колонистам платить свою долю за администрирование и оборону их континента. И корона начала вводить налоги.
Но тут возмутились колонисты. Почему это мы должны платить, вопрошали они, тем более что у нас нет своих представителей в парламенте? Американцы апеллировали к древнему и наполовину символическому конституционному принципу: собирать налоги с граждан имеет право только законодательная власть, которая их представляет.
У обеих сторон были свои аргументы. Но вооруженный конфликт для всех был бы длительным, жестоким и дорогостоящим. Почему же они не пошли на компромисс, при котором американцы согласились бы оплачивать свою инфраструктуру и оборону, а британцы гарантировали бы им большее представительство в парламенте?
Чтобы разобраться с этим, вообразим пирог и условимся, что у обеих сторон равные шансы на победу, а лидеры оценивают свои затраты в 20 долларов. В таком случае обе стороны могут получить больше прибыли от мирного раздела этой суммы в ходе мирных переговоров.
Важный нюанс: группа в этом случае должна действовать как единое целое, то есть ее правители должны руководствоваться максимальной пользой и выгодой для интересов коллектива, а не только для самих себя. Это означало бы, что Джордж Вашингтон оценивает издержки и приобретения своих сограждан как личные издержки и прибыли, что он ограничивает свой ненасытный аппетит к землевладению и ради общего блага уступает драгоценные территории Канаде. В свою очередь для короны это означало бы, что король Георг и его аристократия, которая заправляет в парламенте, поступятся своими личными интересами и примут во внимание интересы рядовых солдат или сбои в деятельности британских торговцев – ни те, ни другие права голоса не имели. В этом случае развязывание войны для обоих правящих классов показалось бы слишком рискованным и затратным мероприятием с шансами на успех как при бросании монетки: орел – и они получают все, решка – все теряют. Как вы помните из примера с уличными бандами, силовое противостояние в перспективе способно принести победителю не больше 40 долларов, так что любое мирное деление, которое предлагает больше 40 % пирога, лучше войны.
Что произойдет, если мы откажемся от предположения о наличии великодушного автократа, унитарного актора, действующего во имя лучших интересов группы? Допустим, Джордж Вашингтон – земельный спекулянт и лидер узкого правящего класса отцов-основателей, а король Георг и его аристократы неподконтрольны и эгоистичны.
В самом простом случае эти эгоистичные, никому не подотчетные политические группы просто проигнорируют военные издержки, ведь для них важны только небольшие куски пирога, которые они могут заполучить. В результате диапазон переговоров сократится примерно таким образом.
Обратите внимание, мы все еще не говорим о вооруженной революции. Открытый конфликт предполагает издержки и для лидеров. Диапазон переговоров остается и в этом случае. Лидерам, даже авторитарным, в случае войны, как правило, есть что терять. Во-первых, вести ее дорого. Во-вторых, они могут лишиться власти, жизни или места в истории. Так что у них остаются стимулы договариваться, даже если они не такие весомые, как хотелось бы рядовым гражданам.
Предрасположенность к войне заметна во всей истории человечества. Без этого мы, вероятно, не смогли бы понять непрестанные войны в Европе раннего Нового времени или в Африке второй половины XX века, Но эта предрасположенность редко является определяющей. Скорее, она сужает набор мирных вариантов решения конфликтов и делает противников более уязвимыми к воздействию четырех других причин. С этой темой мы будем сталкиваться неоднократно.
Является ли предрасположенность к войне достаточно сильным самостоятельным фактором? Да, такое возможно. Дело в том, что правителям война порой оказывается выгодна. Они могут приобрести новые территории, заполучить трофеи или повысить шансы остаться у власти. Конфликт также раскрывает перед ними государственную казну, поднимает авторитет исполнителей и дает возможность прибрать к рукам еще больше контроля и власти [9].
Еще раз обратимся к примеру Американской революции. Предположим, Джордж Вашингтон и отцы-основатели ожидают получить некоторую долю пирога в случае компромисса с короной, но в случае военных действий имеют возможность заграбастать еще больше. В таком случае диапазон переговоров может сократиться до нуля, ситуация – перевернуться, что даст правящему классу очевидный стимул к войне [10].
Однако не это стало причиной Американской революции. Как в истории, так и в современности есть много сюжетов о том, как личные стимулы приводили к войне. Вспомним прощальное обращение президента США и бывшего генерала Дуайта Эйзенхаура. Покидая президентский кабинет, он беспокоился о том, что могущественный бизнес и военные элиты сужают диапазон переговоров. Он посвятил свое выступление военно-промышленному комплексу и призвал американцев быть бдительными [11].
В пьесе Уильяма Шекспира «Генрих IV» король советует сыну:
Веди войну в чужих краях, мой Генри,
Чтоб головы горячие занять.[3]
Легко можно представить непопулярного премьер-министра, который в преддверии выборов хочет получить поддержку населения, организовав нападение на врага. Политологи называют это эффектом сплочения [12].
Еще один распространенный пример – так называемые прокси-войны. Во время холодной войны Советский Союз и Соединенные Штаты поддерживали повстанцев в странах-сателлитах противника и финансировали борьбу с антиправительственными силами в странах-союзниках. Таким образом они вели войну чужими руками.
Такие конфликты в значительной степени помогают объяснить причины многих гражданских войн XX века. Сверхдержавам было, что приобретать в плане дележки глобального пирога. Но люди, оказавшиеся втянутыми в конфликт, не имели никакой возможности возложить ответственность за него на США или СССР.
Наконец, вспомним о кровавых алмазах и прочих поддающихся разграблению природных ресурсах. Политические волнения позволяют полевым командирам и коррумпированным чиновникам продавать драгоценные товары на черном рынке. Аналогичным образом лидеры,
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
