Его руки тоже связывал желтый нейлон. На его пестрой, фиолетовой коже невозможно было разглядеть характерные черты.
Что-то привязали к его груди — залитый водой картонный квадрат с буквами, нацарапанными черной краской из баллончика.
— Я не могу разобрать слова. — Голос Уитни сорвался на панический визг. — Что там написано?
— «Смерть власти». — Грудь Квинн заледенела. От произнесения этих слов вслух ее пронзил холод. — Нам нужно уходить. Немедленно.
Они могли победить ополченцев, но это не означало, что они в безопасности.
Что-то еще вышло на волю. Что-то плохое.
Глава 9
Лиам
День восемьдесят восьмой
Лиаму не потребовалось много времени, чтобы найти центр Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям № 109, наспех построенный лагерь рядом с территорией аэропорта Уиллард в Шампейне, университетском городе среднего размера в центральном Иллинойсе.
На то, чтобы найти интересующих его людей, ушло гораздо больше времени.
Облачившись в маскировочный костюм, он провел последние два дня, осматривая лагерь, забираясь на деревья перед рассветом, чтобы иметь достаточную высоту для обзора, и меняя позиции каждые несколько часов, чтобы видеть разные участки лагеря.
Агентство построило объекты на широких открытых полях; лишь несколько позиций позволяли Лиаму подобраться к лагерю под прикрытием деревьев достаточно близко.
Он отслеживал патрули, смены охраны и стационарные посты караула, изучал передвижения и распорядок дня гражданских лиц.
Старик не ошибся. Центр агентства по чрезвычайным ситуациям № 109 напоминал город. Десятки огромных белых палаток и сотни-тысячи модульных зданий, похожих на одноэтажные трейлеры, располагались в виде сетки и были окружены высоким забором из проволочной сетки.
Головорезы Синдиката носили длинноствольные пистолеты и военную форму, без именных лент и нашивок. Они выглядели как солдаты, намеренно используя естественную склонность гражданских лиц уважать и подчиняться американским вооруженным силам.
Охранники патрулировали периметр каждый час. Через каждые пятьсот ярдов на стационарных постах стояли по два дозорных. Еще десятки человек поддерживали порядок внутри ограждения.
Они были хорошо вооружены и организованы, но им не хватало строгой дисциплины военных. Они все-таки не солдаты. Лиам воспользуется этим.
Гражданские выглядели усталыми, слабыми и измученными. Они уходили с дороги, когда мимо проходил охранник, многие вздрагивали. Люди боялись Синдиката.
Он видел, как несколько охранников избивали и мучили гражданских. Один ударил человека, который медленно отреагировал на приказ. Двое других выбили поднос из рук женщины и смеялись, когда она встала на колени, чтобы поднять еду с земли.
Развратные охранники домогались женщин и девочек-подростков. Однажды охранник затащил женщину в соседнее складское помещение. По ее ссутуленным плечам, синякам на лице и руках и по тому, как она отшатнулась от него, Лиам понял, что это произошло не в первый и не в последний раз.
С каждым часом, пока он наблюдал за происходящим, гнев Лиама нарастал, ярость грозилась вырваться наружу несмотря на его обычный жесткий контроль. Если бы его команда спецназа находилась здесь, Лиам бы уже штурмовал лагерь, положив конец этой жестокости. Или сжег бы все это место дотла.
Но он не мог сделать ничего из этого. Он всего лишь один человек, и поэтому заставил себя сосредоточиться на своей миссии, на спасении тех, кого он мог спасти.
Он делал перерывы только для того, чтобы ответить на зов природы или открыть банку фасоли и проглотить ее содержимое. Он восполнил запасы воды в доме Макферсона с помощью ручного насоса, подключенного к его колодцу.
Лиам оставил старику четыре пайка. Остальные нужны ему самому. Хорошо, что он взял с собой припасы на несколько дней. Он будет ждать столько, сколько потребуется.
На третий день в полдень он их нашел.
Примостившись в развилке толстого дуба на высоте двадцати пяти футов от земли, Лиам рассматривал очередной участок бесконечной решетки. Он переделал свой костюм «гилли», добавив в него листья и ветки.
Он замер во время осмотра ряда между палатками, который вел к секции душевых и ванных комнат. По дорожке двигалась женщина. Стройное телосложение, смуглая кожа, короткие черные волосы с сединой.
Пульс застучал быстрее, он следил за ней в бинокль, пока не убедился.
В последний раз Лиам видел миссис Брукс в день ЭМИ, когда принимал ее внука. Тогда она была элегантно одета, седеющие волосы уложены в прическу, макияж безупречен. Более того, она держалась прямо и уверенно.
Теперь она брела в своих безразмерных спортивных штанах и помятой куртке цвета хаки, со сгорбленными от отчаяния плечами. Волосы взъерошены и растрепаны, под глазами темные тени, лицо измождено усталостью и стрессом.
На руках она держала младенца, одетого в маленькое голубое пальто и комбинезон с длинными рукавами, украшенный футбольными мячами и шлемами. Его племянник.
Сердце Лиама сдавило. Воспоминания о том ужасном дне пронзили его разум. Падающий самолет, летящие обломки, трупы повсюду.
Его брат-близнец лежит на улице, не шевелясь. Джесса на кровати, кровь залила ноги, грудь, простыни под ней.
«Спаси его, Лиам. Спаси моего ребенка…»
Отвезти младенца к бабушке и дедушке — правильное решение, но Лиам должен был сам сопроводить их в Тасколу и обеспечить безопасность.
Отказ от племянника воспринимался Лиамом тяжело, словно огромная рука пробила дыру в его сердце. Разбитый горем, потерей и сожалением, он принял глупое решение, позволив им покинуть Чикаго в одиночку.
Его мужество никогда не подводило его в момент боя. Ни разу. Но когда дело касалось людей, отношений и их запутанной сложности, он терял храбрость. Он позволил своему горю, своему страху разорвать связь с племянником.
Лиам не мог ничего сделать, чтобы изменить прошлое. Он потерял то, что потерял. Линкольн и Джесса не вернутся.
Голос Джессы больше не обращался к нему из могилы; Лиам больше не нуждался в ней, как раньше. Но он чувствовал ее, чувствовал любовь, которую она питала к этому ребенку.
С помощью бинокля Лиам следовал за миссис Брукс и запомнил расположение модульного здания, в которое она вошла. Сориентироваться ему помог столб с надписью: «Квадрант 4: Зона С: Ряд 15». Трейлер Бруксов находился в пяти зданиях прямо к югу от столба.
Он ждал и наблюдал еще некоторое время. В 19:00 мистер и миссис Брукс вышли из своего трейлера. Мистер Брукс нес ребенка в слинге, лицом внутрь. Лиам не успел разглядеть его лицо, как они скрылись между зданиями.
Он видел достаточно. Теперь ему нужно несколько часов отдыха. Отбой в 22:00.
Лиам отступил на полмили от лагеря, затем снова расстегнул рюкзак, достал брезент и расстелил его на земле под деревом. Рюкзак он использовал как подушку, положив М4 на грудь.
Ожидание самое тяжелое. Бой, битва, наполненная адреналином — это не то,
