– Им требуется…
– Порция адреналина, чтобы поджилки тряслись от страха.
– Джо, но я не сказал бы, что и это что-то новое.
– Правильно, «нет новых сюжетов, но есть возможность показать их по-новому», – процитировал Джо заученную фразу.
– Прекрасно, попробуем, но…
– Никто ничего не знает. Мы держим все в большом секрете.
– Значит…
– Считай, что ты только что дал обещание молчать.
– Джо, о чем речь? Если ты просишь никому не рассказывать…
– Именно никому. Итак…
– Итак?
– Сцена в душе.
– Самая… – Конар поймал себя на том, что повторяет сказанное Джо. Но в этот момент на них внезапно обрушилась молоденькая хозяйка ресторанчика.
– Боже мой, Боже мой, – причитала она, покачивая головой. – Вы слышали?
– Что? – быстро спросил Джо.
– Кто? – хмурясь, уточнил Конар. Эбби! – первое что пришло ему в голову.
– Бренда Лопес! – воскликнула девушка. – Ее убили! – всхлипнула она, глядя на них обоих. – Ее нашли в каньоне Лорел… мертвую.
– Убили… как? – настаивал Джо, желая подробностей. Его голос стал невероятно жестким.
– Ножом… зарезали… и сбросили со скалы вниз, – пояснила хозяйка. – Мой Бог! – И, качая головой, она удалилась.
– Проклятие! – пробормотал Джо Пенни. – Бренда Лопес!
– Какая несправедливость. Умная, красивая и такая молодая…
– Умная? – Густые брови Джо поползли вверх. – Наверное, не очень, если позволила сделать с собой такое. Стерва, которая обладала уникальной способностью наживать себе врагов.
– И агрессивная, – согласился Конар, – амбиций хоть отбавляй! Но…
Джо не слушал, распаляясь все больше:
– Дерьмо! Исполосовать девушку ножом и сбросить в каньон! – Он снова покачал головой, на этот раз скрипнув зубами. – Я не позволю никому нарушить ход съемок. Ни за что!
Конар поднял бокал.
– Конечно, нет. Жизнь и смерть должны соблюдать очередность. Так ведь, старина?
Джо взглянул на него:
– Ты смеешься надо мной, Конар?
Конар глотнул шампанского.
– Тут не до смеха, Джо!
Через пятнадцать минут после окончания съемки Дженнифер уже разгримировалась и переоделась. Собирая свой грим в большую косметичку, она насторожилась, услышав стук в дверь. Недоумевая, кто бы это мог быть, она вспомнила, что, кажется, уже всех пригласила на вечеринку в дом матери. Или, скорее, они все напросились сами, а ей не оставалось ничего другого, как согласиться.
– Джен, ты еще не ушла?
Это Серина. Дженнифер облегченно вздохнула.
– Нет, я здесь. Входи.
Серина влетела в комнату, беспокойно улыбаясь.
– Знаешь, если ты имеешь что-то против гостей, то мне ничего не стоит сейчас же все переиграть. – Она села на стул напротив зеркала Дженнифер и, глядя на свое отражение, недовольно поморщилась:
– Разве это не свинство? Когда мы стояли под лучами дигов, я просто чувствовала, как назревает этот прыщик. Серьезно, я дотрагивалась до него после каждого дубля, и мне казалось, словно он пустил корни и становится все больше и больше. Возмутительно с его стороны! Я думала, что моя кожа всегда будет чистой, даже когда появятся морщины… то ли купить мазь в аптеке, то ли увлажняющий крем?
– Серина! Ты красавица, и прекрасно это знаешь, – заверила ее Дженнифер.
– Ты преувеличиваешь, дорогая, хотя в твоих словах есть доля правды. Мне тридцать пять, и пока ничто не выдает возраст, – промурлыкала Серина, продолжая разглядывать себя в зеркале. Затем, повернувшись на стуле, выпалила:
– Джен! Ради Бога, никогда не позволяй мне вот так сидеть перед зеркалом. Я начинаю походить на своего бывшего мужа!
Дженнифер не могла не рассмеяться, несмотря на то, с каким серьезным видом говорила подруга. Серина в течение года была женой Энди Ларкина. Она разделалась с этим браком с неповторимым изяществом и никогда никому не сказала об Энди дурного слова. «Маленькие конфликты – вот причина развода, – заявляла она, охотно давая интервью. – Он камень, а я вода». Правда, она жаловалась Дженнифер, что при их сумасшедшем расписании они никогда не могли найти достаточно времени, чтобы побыть вместе. Энди Ларкин – мягкий, обаятельный и очень импозантный мужчина – был всецело сосредоточен на себе. Он не мог оторваться от зеркала, придирчиво выискивал намечающуюся лысину в своей удивительно пышной шевелюре, проводил часы в соляриях, целые дни в косметических салонах. Для Серины все это оказалось чересчур.
– Обещаю, – прыснула Дженнифер, – каждый раз, как увижу тебя перед зеркалом, стану давать тебе подзатыльники.
– Я думаю, начинаются возрастные комплексы.
– Тебе тридцать пять. Что за возраст?
– Да, но… – Серина пожала плечами. – У меня есть работа… и немного друзей. Но то другое… мое замужество, беда, закончившаяся разводом.
– Ты сделала прекрасную карьеру. Тебя все обожают, – говорила Дженнифер, изучая ее. – Ах, – мягко прибавила она, – я понимаю, ты боишься, что, завоевав мир, потеряла свою душу.
Серина поморщилась, ее глаза посветлели.
– Я не очень-то уверена, что, снимаясь в «Долине Валентайнов», можно завоевать мир, но согласна, это неплохая работа.
– Мне только сегодня сделали комплимент. Что мы все просто супер! Вжились в свои роли, выглядим естественно и делаем все с одного дубля!
– Что ж, приятно. – Серина рассмеялась. – Просто я… этого требует мое женское начало. Я… хочу семью.
– Тебе только тридцать пять. Женщины рожают и позже.
– Да, но я хочу, чтобы все было как полагается. Заниматься любовью с мужчиной не ради секса, а любить его. Махнуть рукой на все эти пилюли и не высчитывать, опасное у меня время или нет… Ну, ты понимаешь? Разумеется, люди пускаются черт знает на что, лишь бы иметь ребенка, и они правы. Как можно осуждать стремление человека осуществить свою мечту? Но я бы хотела делать все, как принято. Знакомство, любовь, брак, дети…
– Серина, ты создаешь кучу проблем на пустом месте.
– Если бы так! Но, увы, с каждым годом я становлюсь старше, а проблема все острее.
– О, ты еще совсем не старая. Да и меня это тоже касается.
– Двадцать восемь. Девочка моя, ты еще ребенок. Даже тридцати нет.
– Но, Серина, если ты так сильно мечтаешь о ребенке, то многие женщины рожают и без мужа.
Серина улыбнулась.
– Я знаю, в чем моя проблема. Я хочу все сразу: мужчину, любовь, работу…
