может, это была какая-то другая ткань. Девушку то ли бросили, то ли уронили на неё, граф зашёл следом. Буквально пару мгновений, и в помещение внесли стул, на который Дерек уселся. В комнате они остались одни, даже дверь закрыли, и, возможно, никто не сможет услышать то, что будет происходить внутри. Видимо, граф прочитал в глазах девушки что-то на тему её комфорта, потому в ответ усмехнулся и проникновенным голосом заявил:
— Посмотри наверх и за спину. Видишь там крюки? Чаще всего на них и подвешиваются те, кого я любезно приглашаю в это комнату на душевный разговор, а они и не отказываются. А теперь посмотри вниз, по бокам камеры есть желобки, уходящие в стены — кровь проще всего смывать большим количеством воды, так меньше мороки. Потому твоё положение здесь почти привилегированное: не висишь, ещё и сидишь не на голом полу, сухая и чистенькая, практически целая.
— Боюсь спрашивать, что тут делает эта тряпка, — прошептала девушка.
— М… действительно, пока тебе об этом знать не стоит, — согласился Дерек. — Я надеюсь, мы с тобой и без этого поговорим по душам. Я хочу, чтобы ты мне объяснила, как тут оказалась. Только учти, я легко поймаю тебя на лжи, и наша беседа будет уже не такой милой.
Мария кивнула. Да, она понимала, что ей предстоит разговор, и Ванеда предупредила, что некоторые демоны умеют чувствовать ложь, но игра стоила свеч. Правда теперь ей придётся придумать свою версию случившегося, но чтобы она не расходилась с той, которые расскажут свидетели, а в том, что граф начнёт разбираться, она не сомневалась.
Ещё в раннем детстве у ведьмы открылся удивительный талант — совмещать магию и музыку. Нет, она не была уникальной, поэтому вопроса "что делать с одарённым ребёнком" не было. Её отдали в музыкальную школу, где она обучилась игре на фортепьяно, попутно опытная ведьма учила вплетать в музыку заветные слова и желания. И теперь навык как раз пригодился. Демон мог заметить агрессивное воздействие, но музыка всё сделала мягко. Мария вплела сразу два условия: демон должен был расслабиться настолько, чтобы легко ответить на любой вопрос, а после забыть и мелодию, и всё, что было во время неё. Видимо ведьме это удалось.
6.
— Так что случилось в комнате? — снова спросил Дерек, и ведьма поняла, что слишком сильно задумалась и ушла в себя.
— Я… Я не знаю, — дрожащим голосом ответила девушка. — Я предложила вам послушать, как я играю на инструменте.
— Зачем?
— Ну… вдруг вы бы оценили мои способности. Да и хотелось сделать вам приятное.
— Приятно мне делают по-другому, — съязвил граф, — и поверь, я в эти моменты предпочитаю совершенно иную музыку. Так с чего ты решила, что сможешь меня удивить простым нажатием клавиш?
— Увы, я не могу больше ничем похвастаться, — прошептала Маша. — У вас было плохое настроение, и я подумала, что смогу его хоть немного поднять. К тому же у вас и так была встреча с теми, кто умеет… ублажать мужчины.
— А ты знаешь, что этому всегда можно научиться, — прошептал мужчины, при этом подался вперёд, пусть и остался сидеть на кресле. — У тебя очень хорошие данные, так что ты могла бы поднять мне настроение так, как могут только женщины.
— У меня нет опыта.
— Это дело наживное. И порой неопытные могут куда больше прожжённых специалистов.
— У меня нет данных.
— У тебя достаточно этих данных, не надо скромничать. А я так вообще за разнообразие.
— Я слишком стеснительная.
— Опытный партнёр — и стеснительность тает, как снег.
— Я… Я боюсь, — прошептала Маша, понимая, в какую ловушку её гонят, но туда попадаться никак нельзя.
— Неужели я такой страшный? — игриво поинтересовался Дерек. — Посмотри на меня. Посмотри, это приказ.
Маша осторожно подняла голову и заглянула в глаза демону. О да, тот, кто прикрывался именем графа, знал, что его боятся. Он сам старательно этого добивался, потому правильного ответа практически не было.
— Я — простая деревенщина, необразованная… Я просто не достойна быть рядом с вами, — тихо ответила девушка.
Дерек откинулся на спинку кресла и рассмеялся, отчего Маше стало немного жутко. Успокоившись, он снова внимательно посмотрел на девушку.
— Ну что, кукла, а теперь вернёмся к твоему проступку. Рассказывай, что случилось, пока я в настроении.
— Да, конечно, — Мария опять склонила голову. — Я предложила вам показать, как играю на инструменте. Вы смилостивились и попросили девушек выйти, чтобы они меня не смущали.
— Они тебя смущали? — сыронизировал Дерек.
— Я боялась ошибиться на своём первом выступлении перед своим господином. Да я вообще недавно в замке работать начала, никого тут не знаю, защитника не имею. И… опыта нужного у меня нет, вот я и стеснялась. И судя по всему, вы очень мудро поступили, прогнав свидетелей из комнаты, мой позор слышали только вы. И вам точно это не понравилось, потому что в какой-то момент бросили в инструмент шар огня. А меня сдали охране и велели наказать плетьми, может быть потому, что я посмела уклониться.
— Что-то я не помню этого, — нахмурился граф. — Давай детали. Что именно ты со мной сделала?
— Я не хотела вам вредить, честное слово, — девушка старалась говорить так, чтобы в её ужас и раскаянье верили, при этом сейчас нельзя было использовать даже каплю магии, вдруг её почуют. — Я не знаю, что точно случилось. Я просто играла и, видимо, задумалась. Порой я дома начинаю подпевать само́й себе, когда заучиваю мелодию, и иногда уже это делаю не осознано. Может быть, я нажала не на те клавиши, а может, вам слова не понравились или голос мой пел фальшиво. Я обещаю, больше никогда не буду играть. Я случайно!
— Что именно ты пела? — не отставал граф, его не устраивала эта ситуация, а собственная амнезия тем более.
— Мне обязательно напеть? — прошептала девушка.
— Можешь просто сказать, — зло сказал Дерек.
Маша сделала паузу, как будто задумалась, а после тихим голосом зачитала:
— Любить тебя словно сон. Мираж, что исчезнет в ночи. Вижу тебя лишь в толпе, а так хочу ближе быть. Скажи мне имя своё, открой мне свой секрет. Смогу увести тебя за собой, не узнаём мы горя и бед… Только последнюю строчку я не успела допеть, после «секрета» вы разозлились.
В комнате повисла тишина. Мария сидела на полу, не смея поднять глаз. Ей не надо было притворяться, волнение так и било девушку, но больше она ничего не могла сделать. Дерек же задумчиво прокручивал слова девушки в
