— Ты никогда не повзрослеешь, да? — тихо пробубнил он, успокаиваясь.
— Я уже повзрослела! Или вы внезапно ослепли?
Мужчина скользнул по ней таким взглядом, что она мгновенно почувствовала себя обнаженной. Даже невольно прикрыться захотелось. Неловкость между ними множилась. К счастью, в этот самый миг распахнулись дверцы лифта. И, кажется, оба облегченно выдохнули.
«Господи, да что со мной такое? Почему я вновь чувствую себя оголенным электрическим проводом, когда оказываюсь рядом с ним? Так не должно быть! Это ненормально!»
Лена думала, что он оставит пакеты у двери, но Виктор Эдуардович нахмурился ни с того ни с сего и бесцеремонно протиснулся внутрь, не дожидаясь приглашения. А после зашагал прямо на кухню, не соизволив при этом даже разуться. Белова буквально задохнулась от подобной наглости:
— Эй! Я, вообще-то, полы сегодня мыла!
— Значит, еще разок протрешь! Не переломишься! — невозмутимо фыркнув, мужчина принялся увлеченно искать что-то в одном из пакетов. — Все полезнее, чем трахаться с кем попало!
— Да вы…
— А это я конфискую! Обойдешься!
Она изумленно вытаращилась на преподавателя, когда увидела в его руках презервативы.
Те самые презервативы. Причем обе пачки.
— Не имеете права!
— Еще как имею! — хищный оскал. — Мне они нужнее!
— Не отдам!
— А если отберу?
— Я за них деньги платила!
— Считай, что я их у тебя перекупил!
Это было сродни удару в солнечное сплетение.
Грудную клетку так сильно сдавило, что ни вдохнуть толком, ни выдохнуть Лена не могла.
«Конечно, нужнее! Сейчас поедет трахать Таню свою текущую… Моими же презервативами! Сволочь!»
Секунда. Другая. Третья.
Не выдержав напряжения, она подлетела к нему, точно разъяренная фурия.
— А с размерчиком не ошиблись? Нет?
— В самый раз!
— Да чтоб вы в них утонули! — эхом отразился от стен ее отчаянный всхлип. — Провалились по самые… бубенчики!
— Не надейся! — прозвучало как приговор.
И это стало последней каплей в чаше ее терпения.
Кровь ударила в голову, и что творит, она понимала уже с большим-большим трудом.
Обхватив ладонями лицо мужчины, Лена подалась навстречу его губам (прямо как тогда, в спортзале), но не поцеловала. Нет. Намеренно замерла в жалких сантиметрах, не без удовольствия отмечая, как сильно дернулся его кадык. Как помутнел взгляд. Как сильно сбилось дыхание.
Дурея от их нечаянной близости, она соблазнительно прошелестела:
— Докажите! Хочу убедиться!
Глава 4
Виктор
«Доказать? Или показать? — истерически хохотнул про себя, машинально запихнув презервативы в задний карман джинсов. — Да будь ты лет на пять постарше, я бы тебя даже… черт! О чем только думаю?!»
Скрипнув зубами, Виктор застыл, прожигая Лену напряженным взглядом. Долгим. Предостерегающим. Цепляясь за последние крохи самообладания, жадно втянул в себя чертов кислород. Медленно выдохнул, чувствуя, как отчаянно пульс долбит по вискам. Как остервенело сердце барабанит за ребрами. Как немеют пальцы от дикого, почти нестерпимого желания прикоснуться к ее светлым волосам, ощутить их мягкость, намотать на кулак и сжать что есть мочи. Зачем? Да хрен его знает! Странный порыв. Необъяснимый. В данный момент он был настолько обескуражен поведением девчонки и собственной реакцией, что не мог сказать наверняка, чего хочет больше: отстраниться (ведь нежные девичьи ладони жгли кожу точно раскаленным железом) или намертво пригвоздить эту малолетнюю выскочку к своей груди. Да так сильно стиснуть, чтобы все ее косточки захрустели, и мозги на место встали. Чтобы ни шелохнуться, ни пикнуть не могла.
Чтобы даже дышала малявка лишь с его позволения! С его и никак иначе!
«Спокойно. Спокойно! Главное, сам дыши! Дыши, бл*дь!»
Ему сейчас действительно не хватало воздуха. Катастрофически.
Он почти задыхался от злости. От примитивного бешенства.
На нее. На себя. На весь, сука, белый свет.
Ведь осознал внезапно, что до сих пор… вопреки здравому смыслу… помнит вкус ее губ!
Земляника и мята. Дурманящая сладость. Обжигающая свежесть.
И ни с чем не сравнимый аромат податливого юного тела!
«Так, стоп! — одернул себя крайне жестко. — Хватит! Хватит бредить!»
А после, встрепенувшись, сомкнул пальцы на запястьях девушки и мягко отвел ее руки от своего лица, прерывая тем самым их физический контакт. Для надежности попятился назад, отступая на шаг.
— Доказать? — иронично прокаркал пересохшим горлом. — И как же ты себе это представляешь, Белова? Мне спустить штаны и устроить публичную примерку? А тебя не смущает тот факт, что для данного действа мужчина должен быть возбужден? Ты, что ли, собралась стояк мне организовывать?
Явно смутившись, Лена потупила взор.
Ее щеки, уши и даже шея сделались пунцовыми.
Машинально увлажнив губы, она сбивчиво затараторила:
— Нет, конечно! Извините… глупость сморозила!
— Очень хорошо, что ты это понимаешь!
— Угу! — пауза, тяжелый вздох. — Надеюсь, наш уговор в силе?
— Разумеется! — отозвался куда более спокойно. — Ты не создаешь проблем мне, я — тебе! Я спокойно работаю, а ты — спокойно учишься!
— Ладно!
Кивнув в сторону кухонного стола, куда Виктор благополучно водрузил пакеты с продуктами, его новоиспеченная студентка тихо заявила:
— Спасибо за помощь…
— Не стоит!
— А Вы…
— Да? — неосознанный полушаг вперед.
И вновь ее дурманящий запах проник в легкие.
И вновь ее частое дыхание защекотало кожу.
— …сильно торопитесь?
«Тороплюсь? А куда я торо… черт, Таня!»
Чувствуя какую-то тяжесть на душе, Макаров сдержанно улыбнулся.
— А что?
— Ничего! Просто вчера я испекла печенье!
— Вкусное? — прохрипел заговорщицки.
— Очень!
— Очень? — с трудом понимая, что творит, он все же прикоснулся к ее волосам. Чувствуя себя конченым идиотом, пропустил между указательным и средним пальцами светлую прядь, испытывая странный кайф даже от этого.
— Очень-очень! — выдохнула она. Заторможенно и слегка вздрогнув.
— Ну, неси тогда! Попробуем!
