до завтра. Да, время как написано на приглашении».
«О няне не беспокойся. Она уже получила аванс со сверхурочными и ночными».
«Нет, не возражала».
«Да, расчетливое чудовище».
«И я тебя очень люблю».
«И детей! Им, кстати, передай, что папа вечером заедет».
«Как объяснить? Ты меня в эту командировку отправила, тебе и выкручиваться. Прости».
«Гад, да».
«Про скотину было. Повторяешься, сладкая».
«Тоже очень жду встречи».
«Скучаю безумно».
«Муж!»
* * *
Волноваться перед встречей с собственной женой наверное было верхом идиотизма. За три года я изучил все ее эмоции. Как родинки на спине знал любимые фразы. Мог играть в Нострадамуса, предугадывая ответы.
Но жизненный опыт занудно шептал: «Женщина – это пуля со смещенным центром тяжести. Можно определить ее калибр, высчитать траекторию полета, и все равно оказаться с дырой в голове».
Опыту не хотелось верить. Горький он был как редька. Но я все же прислушивался. После разговора в кабинете Лаевского смотался к нему домой переодеться и побриться. Словно долбанный Санта, явился к детям с подарками. И даже не стал рушить очередную бредовую теорию жены о командировке.
Чувствовал себя акробатом на натянутом тросе. Играл с дочкой. Жадно слушал рассказы моих соскучившихся мальчишек. А спиной ощущал взгляд. Внимательный, серьезный, опасный, будто Лена смотрела на меня сквозь прицел снайперской винтовки.
После такого вечера в узком семейном кругу я даже ужинать у Никиты не стал. За секунду вырубился на гостевом диване. И как шахтер после суточной смены храпел беспробудно всю ночь. До будильника.
Не женщина, а ходячее испытание. Сладкое, красивое. Одуреть можно было от невозможности прикоснуться. И чокнуться от ожидания встречи.
В общем, не знаю, как я не сдох. Весь следующий день кусок в горло не лез. Вода не пилась. От кофе воротило. Собственные часы на руках казались неподъемно тяжелыми. А когда настал час «икс», еще и дышать стало хреново.
Как зеленый пацан стоял во дворе новенького жилого комплекса. Высоченного, со стеклянным куполом наверху. Сминал пальцами металлический браслет часов. Проклинал себя. И ждал.
Самое дебильное занятие на свете.
Самое гадкое и выматывающее.
В миллион раз было проще поехать сейчас домой, усадить свою королевну в машину и, помяв немного сладкий зад, привезти сюда лично. Так как и планировал изначально.
Правильно это было!
Надежно!
Моя жена на моем сиденье. Упругой попкой поближе к хозяину. Чтобы ни сбежать не могла, ни одуматься. Чтобы в месте со мной шизела от того, что нам предстоит, кусала свои сладкие губы и, как пугливая гимназистка, скромно терла коленом о колено.
Я бы ее даже не тронул. Трахал бы глазами, не касаясь. Закачивал бы в легкие любимый аромат и молчал. Вчера весь вечер выдержал, и сегодня бы сдержался… если бы только позволила. Если бы не фыркнула по-царски, что доберется сама. Если бы не выставила своим условием: «Никаких контактов кроме трех встреч!»
Сноровистая, как необъезженная кобылка. Будто проверяла меня. Как у незнакомого, искала бреши в защите.
Сучка! Любимая!
Невозможно было ее ждать. Впервые за много лет пожалел, что бросил курить. Однако стоило рядом с моим джипом остановиться машине такси… Стоило Лене ступить одной ножкой на дорогу… Понял, что никакое курево не спасло бы.
В горле пересохло, и вместо того, чтобы поблагодарить водителя и поздороваться с женой, я сунул таксисту крупную купюру, прохрипев:
– Свалил быстро.
После того как машина отъехала, нам с Леной тоже лучше было бы свалить. Взяться за ручки и войти в здание. Но я и шагу ступить с места не мог.
Пялился на свою охрененно роскошную жену в шелковом вечернем платье. Пытался откашляться. И не знал, в какую сторону лучше сдвинуть внезапно одеревеневшего «младшего».
Инфаркт мой миокарда. С параличом. Частичным.
– И где здесь ресторан? – Лена ожила первой. Внимательно осмотревшись по сторонам, она обхватила себя за плечи.
– Нет его, – раздалось из моей глотки.
– А отель? – Губы жены сжались в нитку.
– Тоже нет. – По моему лицу, словно трещина в бетонной стене, нарисовалась идиотская улыбка.
– Тогда какой план? – Лена переступила с ноги на ногу. – Для чего ты заставил меня наряжаться? Что здесь такого?
Она еще раз демонстративно обвела взглядом жилой комплекс.
– Кровать. – От эстетического шока извилины в голове выпрямились, и я даже нормальное объяснение родить не смог.
– Басманский, ты окончательно сошел с ума?
Она больше себя не обнимала. Тревога во взгляде тоже ушла. Сейчас он горел огнем, и немилостиво будил во мне самые древние инстинкты. Те самые, которые «дубиной по голове и в пещеру».
– Здесь на последнем этаже квартира. В ней кровать.
– А платье?
– Платье, чтобы снять его с тебя. – Чувствуя себя полным кретином, я пожал плечами. – Захотелось красиво.
– Ну, ясно…
Лена тряхнула головой, будто ей действительно совершенно все вдруг стало понятно. Как диагноз врачу после сотни анализов и снимков.
– Пойдем? – Раз даме было ясно, дальше медлить я не стал.
– Пойдем… – Вопреки словам Лена сделала шаг назад. – Только…
– Только?…
– Эд… Мне нужны гарантии, – неожиданно будто гвоздь в крышку гроба вбила она.
Моя челюсть, которая и до того не шибко хорошо закрывалась, сейчас отъехала вниз. Распухший «младший» со всей дури ударился головой о ширинку. И лишь гребаный жизненный опыт спас от второго за неделю фиаско.
Долго заставлять себя ждать я не стал. Под внимательным взглядом любимых глаз достал из-за пазухи сложенный вдвое листок и передал жене.
– Это согласие на развод. Там не хватает подписи, даты и самого слова «согласен».
– Будешь дурить мне голову?
Лена осторожно, словно конверт со спорами сибирской язвы, взяла письмо. Но открывать не стала.
– Нет. – Следом за письмом я достал ручку. Аккуратно, стараясь не повредить бумагу, вписал «согласен» и снова вложил лист в руку жены. – Это аванс. Остальное потом. Но если что – согласие написано от руки. Даже если ты поставишь плюсик вместо моей подписи, любая экспертиза подтвердит, что документ подлинный.
– А если ты его отзовешь? – Теперь уже Лена нервно сглотнула.
– А если ты прямо сейчас поедешь в суд? – вопросом на вопрос ответил я.
– Басманский… – вырвалось у моей ненаглядной с тяжелым вздохом.
Письмо перекочевало в маленькую сумочку. И подозрительно ворчливо, будто с ностальгией, она добавила:
– В прошлый раз был контракт. Подробный, серьезный, со всеми гарантиями и обязательствами.
– Прости, любимая. В прошлый раз я был умнее. – Наши пальцы переплелись. Ноги вместе сделали первый шаг по направлению к большому стеклянному подъезду. – А сейчас прыжок веры. Но с тобой… я уверен, что прямо в рай.
