стараюсь нести платье достойно, но это сложно. Это не мой стиль. Я хорошо выгляжу, но совсем не похожа на себя. Мои обычно распущенные волосы собраны в пучок, а на глазах нарисованы стрелки, которые делаю мои глаза раскосыми и очень выразительными. Губы, обычно покрытые гигиенической помадой, сейчас красные и кажется очень пухлыми.
— Ты отлично выглядишь, я восхищена тобой моя подруга, — неожиданно приобнимет меня Ева.
— Не льсти мне, и я жду того момента, когда можно будет снять это, — обвожу руками вокруг себя.
Ева хочет цыкнуть, как это делает только при мне, и дать словесных люлей.
— Добрый вечер, — как гром среди ясного неба звучит твердый мужской голос.
Мы обе замираем и оборачиваемся на голос. Перед нами стоит эталон мужской красоты. Это правда, на него можно молится. Решив меня убить, с красивой улыбкой берет мою ладонь и оставляет на ней свой совсем не влажный поцелуй.
Пока Ева тоже немного дезориентирована с ее рукой он делает тоже самое. Она не успевает одернуть руку.
— Евангелика Витальевна, вы решили выиграть нечестным путем, показывая себя с выигрышной стороны? — с ленцой в голосе скользит взглядом по моей подруге.
— Не называйте меня так, — рычит, вытирая руку об платье, — я же просила.
Он, видя ее попытки стереть его поцелуй лишь шире улыбается. Это война, и они оба отлично держаться. Только мне кажется мужчина принял правила игры, а вот до Евы пока не доходит.
— Это ваше имя. И я полагаю вы не можете меня заставать обращаться к вам иначе как по имени, — подмигивает мне.
Делаю шаг назад и глазами не соглашаюсь с ним. Я не хочу быть втянутой в эту игру. Мне бы домой, в комнату с облачками на потолке.
— Да, что же вам не сиделось в столице?
Моя подруга словно фурия. Вот еще минуту назад была лаской, красивой, ладной покоряющей всех на своем пути. А сейчас того гляди сровняет все с землей.
— Вас приехал перевоспитывать, — издевается над ней.
Даже мне понятно, что пока она не прекратит так на него реагировать он не отстанет.
Ева делает глубокий вдох, но молчит. Хотя я точно знаю, что ей есть что сказать. Ей нельзя тут истерить, ее такую тут не знают.
— Ну же Ева, покажи себя во всей красе, — подначивает он ее.
Забавно топнув ножкой, берет меня за руку и уходит.
* * *
— Ты должна была что-то сделать! — зло восклицает Ева, при этом быстро продвигаясь к столам.
— Что? Признаться ему в любви. Он красивый как Бог! — переставляла свои коротенькие ножки как могла быстро чтобы успевать за ней.
— Ты мне этим не помогаешь, — вздохнув останавливается и дает мне время передохнуть после такого марш-броска, — почему он пристает именно ко мне? Моего терпения уже не хватает, а я должна уважать его, он же судья! А еще я узнала, что он берет мои дела сам, понимаешь! Он специально будто испытывает мое терпение. Я все время переживаю, что из-за него могу проиграть дело, потому что о деле думаю при нем в последнюю очередь.
— А ты попробуй с ним помилее, глядишь ему станет скучно.
От дальнейших дебатов нас отвлекает голос со сцены. Гости начали усаживаться. Мы тоже не стали отличаться и сели за наш стол.
Сегодня пройдет вручение премии «Лучший работник суда». Конкурс был объявлен еще в начале осени, и вот сегодня, наконец, мы узнаем имя победителя.
Голосование проходило в три этапа. Первым было собеседование, и все желающие могли принять в нем участие. Вторым этапом оценивали работу участника, если это судья, то комиссия, независимая конечно, из другого города участвовала в слушании. Они принимали участие от самого начала и до оглашения приговора. Моя подруга была достойна этого звания, она умная, хваткая, умеющая здраво смотреть на ситуацию.
Сегодня проходит заключительная и самая важная часть конкурса, объявление победителя. Зал огромный, и в нем кажется нет свободного метра, до такой степени много гостей.
Мы успели дойти до нашего стола как раз в тот момент, когда на сцену вошел ведущий. Огромные люстры потускнели, делая зал немного темным местом.
Все началось с предоставления всех участников. Каждого финалиста ведущий Дмитрий представлял отдельно, буквально не больше минуты длился рассказ, но в нем было самое важное об участнике.
— Хочу познакомить Вас ещё с одной участницей. Красивая, хваткая, целеустремлённая представительница слабого пола, которая совсем не слаба в знаниях закона. Она как украшение Центрального суда. Нарушкина Евангелина!
Моя подруга улыбается, хоть ей и не нравится ее полное имя. Странно, ведь даже на сайте, когда я голосовала имя было сокращенно до Евы.
Как и участники до нее, она поднимается со своего места поворачиваясь в разные стороны как бы приветствуя всех. Садится на свое место и лицо у нее уже не такое довольное.
— Ты подумай! Даже этот гад участвует, — шепчет мне на ухо Ева, пока я тщательно пережевываю тарталетку с каким-то очень вкусным сливочным паштетом, кажется из какого-то морского гада.
Прислушиваюсь и узнаю, что Бога красоты их суда зовут Руслан.
— Красивое имя, — тяну, пытаясь не облизать пальчики до чего мне вкусно.
— Ненавижу его, — кладет в рот тарталетку и жует, с таким остервенением, что невольно представляю, что она ест Руслана, его сердце, которое минутой назад вырвала из еще живого бога красоты. Это неприлично, но мне не мешает это тихо посмеиваться над своими фантазиями.
Официанты наливают нам вино и ставят на стол горячее. Ароматы божественные. У нас на столе есть куриные шашлычки с овощами, говядина в каком-то соусе и рыба, запечённая пол овощной шубой. Окончательно теряю связь с подругой и этим миром и начинаю орудовать столовыми приборами.
— Много есть не советую, платье порвется по швам. Оно впритык, — с ехидной моськой сообщает мне Ева.
Платье на мне фирменное и дорогое, врядле оно такое хрупкое. Уж это я в состоянии понять. Улыбаюсь ей и молча продолжаю поглощать все, что есть на столе. В меня физически не поместится много, но каждое блюдо я просто обязана попробовать, хотя-бы по маленькому кусочку.
Довольная и очень накормленная откидываюсь на спинку кресла и понимаю, что пора-бы и домой собираться. Но уйти пока не объявят результаты невозможно. А ведущий кажется и не
