из самого лучшего хлопка. Наши мастерицы золотыми руками шили.
Гостьи кивали и улыбались, а Агнесса терялась в догадках — понимают ли, что она предлагает?
— У нас тоже есть товар, — произнесла одна и подала невероятной красоты шелк, похожий на тот, из которого были сделаны их платья. Нежный, тонкий и искрящийся, с легким голубым оттенком, словно соткан из света и морской пены.
Агнесса ахнула. Ничего даже приблизительно похожего она никогда не держала в руках. Не находилось слов, чтобы выразить свое восхищение.
— Откуда вы привезли такое чудо? — выдохнула Агнесса, боясь даже коснуться материи.
— Из нашего племени, — улыбнулась незнакомка.
— Что же за племя с такими мастерицами?
— Цзяорены мы. Провидицы и ткачихи. Вы шьете сорочки, а мы судьбы. Твои глаза нам говорят, что сила в тебе есть потаенная. Если смелость найдешь душу услышать, то дела за тобой будут великие.
Агнесса стояла с открытым ртом и только ресницами хлопала. Одна из Цзяорен приблизилась к ней и вложила в руку ленточку.
— Возьми наш дар, да не давай его в руки никому. Вспомнишь наши слова, только когда Тьма придет.
Гостьи растворились в душном воздухе, оставив легкий запах морского бриза. Донна Хельга продолжала заниматься витриной, будто ничего не произошло, а Агнесса сжимала в руке ленточку и пыталась вспомнить, что же говорили прекрасные цзяорены.
***
Агнесса встрепенулась, очнувшись от неожиданных воспоминаний. Что это было? Может, привиделось ей? Почудилось ото сна? Она запустила руку в потайной кармашек юбки и достала тонкую шелковую ленточку.
Почудилось. Наверняка.
Едва она так подумала, как земля задрожала под ногами и кромешная тьма опустилась на город.
Глава 10
Бесконечно длинный белый коридор тянулся, насколько хватало взгляда, и терялся где-то в пятне слепящего света. Сердце Дианы бешено заколотилось — снова сон? Тот же самый ужасный сон? Она осмотрела себя. На ней обычная одежда и руки ее собственные. Прошла немного вперед — слышно приглушенный звук шагов. Значит, это не сон.
Диана силилась вспомнить, что произошло и как она тут оказалась, но ничего не получалось. Последнее, что всплывало в памяти более-менее четко — письмо от мамы.
— Я понимала, что с тобой будут проблемы, но чтобы вот так… ты отдаешь себе отчет в том, что рушишь мой мир?
Диана оглянулась. Смерть злобно сверлила ее глазами. В памяти вспышками пронеслись последние события: таблетки, вино, откровения Бруно, браслеты, поцелуй…
— Я не хочу. Не хочу быть тобой, — сразу перешла к делу Диана.
— Хм, — Смерть презрительно скривилась и сложила руки на груди. — Можно подумать, я хочу отдавать в твои руки свое царство. Но желания тут никто не спрашивает.
Она демонстративно развернулась и пошла прочь.
— Так не должно быть. Я хочу снова стать собой! Хочу вернуть свою жизнь! — закричала Диана вслед. Голос срывался и переходил на визг.
В ответ Смерть только рассмеялась. Снова этот кошмарный, леденящий смех. Как Диана надеялась больше никогда его не услышать!
— Давай пройдемся, — внезапно предложила старуха мягким голосом и пошла по коридору.
Диана поплелась следом, не особенно понимая, что делает. Но не стоять же тут одной? Какое-то время они шли молча, пока прямо перед ними не выросла массивная дверь с морским узором. Волны, ракушки и жемчужины раскинулись по всей поверхности.
«Это вход в подводное царство? Думала, она живет в каком-нибудь унылом подземелье», — удивилась Диана.
Смерть толкнула дверь легким движением. Та мгновенно подчинилась. Диана переступила порог и, вопреки своим ожиданиям, оказалась в светлом кабинете. От белизны у нее глаза начали слезиться. И кто только придумал столько белого? Ярким пятном на фоне остального выделялся алый, почти кровавого цвета, диван.
«Ну и безвкусица», — мысленно фыркнула Диана.
— Присаживайся, нам есть что обсудить.
Из ниоткуда появились два кресла с высокими спинками. Или они тут и были, но сливались с фоном? Диана присела.
— Может быть, чай? Или ты теперь предпочитаешь напитки покрепче?
— Ты пьешь чай? — не сдержала удивления Диана.
— Я могу делать все, что делают люди. Или не делать. Как захочу.
— Ах, ну да! Ты же великая и всемогущая!
Губы старухи тронула улыбка.
— Да, ты действительно совсем не такая, какой была в нашу последнюю встречу.
— Не знаю, как тут у тебя, но у людей вполне нормально меняться. Уж тем более за двадцать лет.
Вообще-то Диана с трудом сдерживала нервную дрожь, но решила ни за что этого не показывать Смерти. Не для того она оказалась здесь, чтобы трястись от страха и лебезить.
— Итак, — Диана сложила пальцы в замок и положила на колени, — я хочу получить ответы на свои вопросы.
— Что ж. Спрашивай. Посмотрим, что можно сделать.
— Почему я должна стать тобой?
— Не мной, — поморщилась Смерть. — А вместо меня.
Диана закатила глаза, но спорить не стала. Она выжидающе уставилась на Смерть. Та разгладила белоснежную юбку и продолжила:
— Таков порядок. Когда алая кровь истинного желания смешается с голубой кровью, тогда вода заговорит и придет новая Смерть. Так было и со мной. Моя мать так жаждала спасти меня, что взяла дар русалок. Я выпила его, прожила свою человеческую жизнь и стала… собой. Так будет и с тобой.
— Я должна найти способ избежать этого, — Диана сжала пальцы до боли, будто желала убедиться, что чувствует свое тело.
— Нет такого способа, — протянула Смерть, и Диана готова была поклясться, что услышала нотку сожаления в ее голосе.
— Чушь! То же самое говорили, когда я хотела избежать встречи с тобой в прошлый раз. Всегда есть способ. Любое правило можно обойти.
— Ты еще не наигралась? — в тоне Смерти зазвенели железные нотки. — Глупая девчонка! Неужели ты не усвоила урок? За все придется платить. Мироздание нельзя обмануть безнаказанно! Иначе это делал бы всякий, кому вздумается. Но оно великое. Оно всегда восстанавливает равновесие.
Диана притихла. С этим аргументом спорить она не могла. Действительно, какой цена будет на этот раз? Чем придется пожертвовать?
— Ты выпила кровь русалки, — продолжала Смерть уже спокойнее, — и этим подписала себе приговор. И не только себе. Ты подписала его нам обеим. Ты встанешь на мое место, а я исчезну, растворюсь в небытии, в эфире. Но даже учитывая это, я веду себя достойно, а не топаю ножкой, будто капризная избалованная девчонка, которой дали игрушку не того цвета. Поэтому смирись.
Отчаяние вперемешку с обидой обожгли горло.
— Мы говорим о моей жизни, а не об игрушке! — Диана соскочила с кресла и принялась ходить из угла в угол. Она нервно потирала запястье, которое отчего-то сводило судорогой.
— Напоминаю, о моей тоже. Если
