весь стакан с латте и почти полностью съела твердую, как картон, булочку, даже не ощутив ее вкуса. Ну, либо так, либо бегать по городу как сумасшедшая.
Я уселась на водительское кресло. Кэти ждала, когда я что-нибудь скажу. Но я лишь покачала головой:
– Не спрашивай. Пожалуйста. И давай вообще об этом не вспоминать. Ты была права. Поехали ко мне. Когда мы приедем, я, наверно, попрошу тебя сделать мне лоботомию. Меня уже достало вещество у меня между ушей.
Я бросила остатки булочки Ватсону, который поймал ее на лету и с удовольствием проглотил.
Я думала, что мы с Кэти будем весь день искать возможные мотивы преступления и вычислять подозреваемых. Может, поищем что-то в Интернете про Сэмми. Но я заварила чай и растопила камин, Кэти включила передачу «Лучший пекарь Британии» – ее любимую, – мы уселись по обе стороны дивана и закутались в пледы, а Ватсон улегся посередине и захрапел. Вскоре мы тоже уснули.
Удивительно, но мне ничего не приснилось. Никаких видений, как я захожу в пекарню, никаких флешбеков, где двойник Кэти лежит на полу. Не было даже навязчивых снов о том, что я голая захожу в «Черного медведя» и все пялятся на меня. Ничего. Просто блаженное забвение.
Я проснулась спустя полтора часа. Вроде бы за это время я даже успела немного оклематься. Взглянула на Кэти, которая смотрела телевизор и поглаживала Ватсона по голове, и у меня защипало в глазах. Несмотря на то что мы знали друг друга лишь несколько месяцев, мы успели через многое пройти, и дело не только в общем бизнесе. Она уже стала мне семьей, я полюбила ее. Но по-настоящему понимаешь, насколько тебе кто-то дорог, когда едва не теряешь его.
Наверное, почувствовав мой взгляд, Кэти повернулась и улыбнулась:
– Я уже хотела будить тебя. Где-то через час надо ехать к твоим родственникам. Не знаю, может, ты хотела принять душ, как-то собраться.
Поселившись в Эстес-Парке, моя семья стала устраивать еженедельные ужины. Днем я уже общалась с мамой. Она позвонила, когда узнала про Сэмми, и очень волновалась. В тот момент мне хотелось сказать, чтобы меня не ждали вечером, но я была рада, что выбрала другой путь. Окружить себя семьей – это то, что мне действительно было нужно.
В тот вечер пришли все, кроме моих дядюшек. Мы с Кэти сидели за столом рядом с моей мамой и отчимом, Барри, который, как обычно, был одет в яркие цвета – тай-дай футболка, окрашенная в оранжевый цвет, лаймовый и фуксию, и более сдержанные бледно-фиолетовые штаны для йоги. Возле него сидели его дочки-близняшки, Верона и Зельда. Барри даже не подозревал, что у него есть дети. Он узнал о них, когда они были уже в зрелом возрасте. Девушки были явным доказательством того, что гены побеждают воспитание: и Верона, и Зельда унаследовали многие черты характера и особенности стиля Барри. Дальше сидели их мужья, пара близнецов, Джон и Ноа. Четверо моих сводных племянников и племянниц заканчивали круг стола.
Ватсон устроился под стулом Барри. Кажется, он считал Барри чем-то вроде божества.
Как всегда и бывает на семейных ужинах, в доме мамы и Барри царили шум, смех и споры. Звуки семьи. Они были так не похожи на тихие ужины из моего детства, на которых присутствовали только я, мама и папа. Но я уже привыкла. А в этот конкретный вечер это было что-то вроде лечебного бальзама. Надеюсь, Кэти чувствовала то же самое.
– Фред, послушай. – Зельда взяла большую порцию курицы по-охотничьи – в этот раз мама приготовила вегетарианскую курицу, потому что Барри вегетарианец; она часто готовила что-то мясное для всех остальных, но не всегда, – потом передала ее своему отцу и немного наклонилась, чтобы выглянуть на меня из-за остальных. – Не хочу показаться грубой, просто интересно. Мне кажется, что мы сегодня ходим вокруг да около. Ты готова рассказать нам о том, что произошло у тебя в книжном, или мы все просто сделаем вид, что ничего не случилось?
Верона кивнула:
– Я собиралась задать тот же самый вопрос.
– Боже мой, девочки! – Мама покачала головой и потерла свои посеребренные виски.
Барри наложил себе огромную порцию и пожал плечами:
– А мне тоже интересно. Хотел подождать до десерта, но давайте по чесноку, мы все думаем об одном и том же. А если мы все тут сидим и сдерживаем себя, чтобы не сказать или не подумать что-то не то, то ужин пойдет насмарку. – Он подмигнул мне. – И тогда получится, что эта бедная вегетарианская курочка зря погибла.
Я никогда не обижалась на маму за то, что после смерти моего отца она вышла замуж за своего лучшего друга детства. Даже несмотря на то, что это показалось мне чересчур быстрым решением. У меня с Барри всегда были немного напряженные отношения. Но со времени переезда в Эстес все уладилось.
– Да, мы можем это обсудить. – Я посмотрела на Кэти. – Только если ты тоже не против.
– Да все в порядке. Думаю, весь следующий месяц посетители пекарни только и будут говорить, что об убийстве. – Она посмотрела в конец стола, где сидели мои племянники и племянницы. – Но, может, все-таки подождем? Мы же как-никак будем говорить об убийстве.
У Вероны и Джона было два мальчика, Оушен и Лиф, четырнадцати и восьми лет соответственно. У Зельды и Ноа было две девочки, Бритни и Кристина, которым тоже было по четырнадцать и восемь.
– Сейчас не пятидесятые, мисс Кэти. Все хорошо, – сказал подросток Оушен слегка снисходительным тоном.
– И за последние месяцы мы вроде как успели привыкнуть к убийствам. – Бритни сказала практически с той же интонацией, что ее двоюродный брат.
Их младшие брат и сестра решительно кивнули.
– Что ж, это печально. – Странно, но меня снова накрыло чувством вины. – Сегодня офицер Грин заявила, что, возможно, я являюсь связующим звеном последних убийств в городе.
– О, перья дикобраза. – Барри отмахнулся. – Это смешное заявление. И дети правы. Гарантирую тебе, за этим столом они не услышат ничего такого, что бы они не услышали в школе. По крайней мере, это не будет субъективно.
Зельда кивнула:
– К тому же мы сейчас лопнем от любопытства. Рассказывай.
Что я и сделала, и, к моему удивлению, мне полегчало. Кэти поддерживала меня, и, воспроизводя утренние события, я наконец поверила, что с Кэти все в порядке и я не потеряю ее.
Ко мне вернулось спокойствие. Или, по крайней мере, рассудок. Паническое ощущение поселилось у меня в животе в тот самый момент, когда
