но и имел, пожалуй, единственную за долгое время возможность посмотреть на свою работу как бы со стороны.
НЕЗРИМЫЙ БОЙ
Победа в битве под Сталинградом… Это событие придавало высокий смысл всему, что было пережито, выстрадано нашим народом за долгие двадцать месяцев войны. Слово «Сталинград» повторяли на всех языках планеты. Оно стало символом стойкости, мужества и героизма советского солдата. Но путь до Берлина был еще очень долог. Гитлеровцы находились пока на нашей территории и прилагали отчаянные усилия, чтобы склонить чашу весов в свою пользу. В конструкторских бюро Германии шла работа по созданию новой военной техники, которая, по расчетам гитлеровского командования, должна была обеспечить успех в будущих сражениях.
Шел незримый поединок, в котором творцы Т-34 имели неоспоримое преимущество перед создателями средних немецких танков. В их распоряжении была конструкция, имевшая огромные возможности для дальнейшего совершенствования, в то время как конструкции германских танков Т-III и T-IV были, как принято говорить, предельными и уступали по всем параметрам «тридцатьчетверке», в том числе и по такому важному, как возможность модернизации.
Немецкие военные специалисты и промышленники искали выход из создавшегося положения.
Казалось, самый простой — скопировать русские танки и наладить их производство. Именно с таким предложением выступил командующий второй танковой армией гитлеровцев Гудериан. На фронт прибыла авторитетная комиссия из представителей штаба сухопутных войск, управления вооружения. Были в ее составе конструкторы, танкостроители. Детально обследовав одну из наших «тридцатьчетверок», специалисты не скрывали, что машина им нравится, но… отвергли предложение Гудериана.
Много лет спустя сам Гудериан, вспоминая этот эпизод, признал:
«Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34...» (Подчеркнуто нами. — К. С. и В. Л. Цитируется по книге А. И. Еременко «Против фальсификации истории второй мировой войны».)
То, что удалось сделать на наших заводах за столь короткий срок в тяжелейших условиях эвакуации, оказалось непосильным для военной промышленности Германии.
Гитлеровцы решили модернизировать свой Т-III, установив на танке новую, максимально возможную крупнокалиберную пушку. Но эта мера не дала ожидаемого выигрыша.
Гитлер с истерической настойчивостью требовал от конструкторов, специалистов сделать все, чтобы в кратчайший срок добиться преимущества в танковом вооружении армии вермахта.
Крупнейшие гитлеровские конструкторы вынуждены были в этой обстановке отказаться от попыток модернизировать уже имеющиеся машины и ускорить создание новых танков. Работа велась интенсивно и продвигалась достаточно быстро. Фирмы «Даймлер-Бенц» в Берлине и «Ман» в Нюрнберге форсировали разработку проекта среднего танка T-V «пантера». Его расположенные под углом броневые листы и длинноствольная пушка были явно скопированы с «тридцатьчетверки». Но далеко было этой копии до оригинала.
В Нибелунгверке любимец Гитлера профессор Фердинанд Порше работал над созданием «тигра» — танка T-VI. А конструктор из Касселя профессор Адерс лично обещал фюреру завершить к его дню рождения новую модель тяжелого танка.
Оба образца уже в апреле 1942 года были показаны Гитлеру и испытаны на полигоне в Кентжине. Фюрер отдал предпочтение «тигру». Эта машина имела немало достоинств. Однако мощная броня и 88-миллиметровая пушка настолько утяжелили ее, что скорость «тигра» оказалась черепашьей — 19 километров в час, а маневренность — ограниченной.
Вот что писал впоследствии участник этих событий, бывший министр вооружений третьего рейха Альберт Шпеер: «Как и всегда при появлении нового оружия, Гитлер ждал от «тигров» сенсации. Красочно расписывал он нам, как советские 76-мм пушки, насквозь простреливающие лобовую броню T-V даже на большом расстоянии, напрасно будут посылать снаряд за снарядом и как, наконец, «тигры» раздавят гнезда противотанковой обороны…
…Началась первая атака «тигров». Русские с полным спокойствием пропустили танки мимо батареи, а затем точными попаданиями ударили в менее защищенные борта первого и последнего «тигров». Остальные четыре танка не могли двигаться ни вперед, ни в сторону и вскоре были также подбиты. То был полнейший провал…»
Историю с шестью сгоревшими железными «зверями» постарались замять, как будто ее не было, а только что спроектированную машину принялись доводить и улучшать.
В 1942 году промышленность Германии выпустила 78 «тигров», за первое полугодие 1943 года — еще триста.
На основе «тигра» Порше создал самоходную артиллерийскую установку «фердинанд» с 200-миллиметровой лобовой броней. Три завода освоили выпуск «пантер». Одним словом, гитлеровцы основательно готовились к предстоящим битвам, и не последняя роль в их расчетах отводилась новым танкам.
Продолжало свою напряженную творческую работу и морозовское КБ. Весь жизненный опыт учил Александра Александровича: в технике не может быть застоя. Не хочешь, чтобы тебя превзошли, — работай, твори, дерзай. Быть в числе первых — это стремление, вполне естественное для любого специалиста, в отношении конструктора имеет особый смысл: конструктор — первооткрыватель.
Однако в данном случае все обстояло еще сложнее, поскольку речь шла о делах куда более важных, чем просто честолюбие. В войне жестокой, беспощадной необходимо было достичь подавляющего превосходства Красной Армии над армией агрессора. Ради победы! Чего бы это ни стоило!
Еще в то время, когда А. А. Морозов только прилетел на Урал, когда и завода как такового еще не было, Александр Александрович выкраивал часок-другой, чтобы осуществить то, что задумал в самолете, на пути сюда. Отобрав несколько конструкторов, поставил перед ними задачу: проработать вопрос об установке на танке огнемета.
— Танков пока у немцев намного больше, чем у нас, — говорил Морозов своим коллегам, — и в один день это положение не изменить, потребуется время. Думаю, мы сделаем доброе дело для нашей армии, если усилим огневую мощь и повысим тем самым эффективность каждой из имеющихся машин.
Группа «огнеметчиков» расположилась в кабинете Главного конструктора. Морозов занимался своими делами, а они — М. И. Таршинов, А. А. Малоштанов, В. Д. Волков, П. П. Васильев, Б. А. Шевченко и один из авторов этой книги В. Д. Листровой — искали ответ на сложную, со многими неизвестными задачу.
Александр Александрович сам вникал в каждую деталь, выслушивал соображения товарищей, советовал, иногда вступал в спор, приглашая оппонента обосновать то или иное решение, идею…
В 1942 году «тридцатьчетверки», вооруженные огнеметами, стали поступать в войска.
Приходившие с фронтов добрые отзывы о Т-34, его преимуществах перед танками противника радовали Морозова, но он понимал, никакое преимущество не может быть данным раз и навсегда.
— По каждому узлу необходимо иметь конструкторский задел, — наставлял Александр Александрович товарищей. — Пусть мы не сможем внедрить то или иное новшество сейчас, сегодня, важно, чтобы такие разработки у нас были, чтобы они находились «в полной боевой готовности» и при первом же удобном случае
