Полковник Денхольм вновь занял свое место за столом.
– Ну как? Вы пришли в себя, мисс Леннокс? – осведомился он.
Дело происходило в просторной комнате с низким потолком, где еще недавно располагалась сельская пивная. Сладковатый запах прокисшего пива все еще витал в воздухе. Стол полковника стоял слева от широкого камина, в котором потрескивали поленья. Промерзнув трое суток в неотапливаемой комнате, Кэтрин едва поборола соблазн подойти к нему поближе, чтобы согреться. Вместо этого она выпрямилась и встала посреди комнаты, машинально растирая опухшие запястья. По крайней мере не надо было притворяться, что ей не по себе, потому что ей действительно было не по себе.
– Да-да, сэр, это все пустяки, просто затмение какое-то нашло, а теперь, слава Богу, все в порядке, спасибо вам большое за вашу доброту, – зачастила она с густейшим шотландским акцентом и с удовлетворением отметила, что майор Бэрк слегка подался вперед, стараясь разобрать ее слова.
– Вот и отлично. Полагаю, у вас нет оснований жаловаться на жестокое обращение? Еды хватает?
– О, да, сэр, – ответила Кэтрин, часто-часто хлопая глазами для пущей искренности. – Уж куда лучше, чем дома у моей мамаши. Да и спать мне, по правде сказать, приходилось в таких клоповниках, не приведи Господь!
И она покачала головой, как умудренная жизнью старуха, повидавшая всякого на своем веку.
– Рад слышать. Ну что ж, как я уже говорил, это майор Джеймс Бэрк, на некоторое время он возьмет расследование выдвинутых против вас обвинений в свои руки.
Кэтрин сразу поняла, что радоваться нечему, и взглянула на Бэрка с растущим беспокойством в душе. Он отвесил ей низкий поклон (слишком низкий!) и наградил насмешливой полуулыбкой. Ее зло взяло: этот франт насмехается над нею! С величайшим трудом она заставила себя присесть в глубоком почтительном реверансе, как и подобало девушке из простонародья перед аристократом.
– Попрошу вас занять место вот здесь, мисс Леннокс, – продолжал полковник, указывая на стул с высокой спинкой, стоявший возле его стола, – и подробно рассказать майору Бэрку о том, что произошло между вами и подполковником Молем.
– Между мной и тем пол-полковником, сэр? – жалобно переспросила Кэтрин, опуская взор долу словно в попытке скрыть смущение. – Ой, нет, сэр, я не могу. Это было бы неприлично!
Бэрк фыркнул.
– Нет-нет, – вновь откашлялся Денхольм. – Я не то имел в виду. Расскажите нам, как вы познакомились с Молем, ну… и так далее.
– Ах вот о чем! Неужели опять про все про это рассказывать?
– Да уж будьте так добры. И постарайтесь помедленнее, если можно, мы с майором будем вам очень признательны.
– Как вам угодно, сэр.
Она села, чинно сложив руки на коленях, прочистила горло и устремила на мужчин чистосердечный взгляд широко распахнутых глаз.
– Ну что ж, дело было так. Были мы с Юэном в Локерби, понимаете, и как-то вечером засел Юэн за карты, а тут…
– Что вы делали в Локерби? – бесцеремонно перебил ее Бэрк.
Нетрудно было догадаться, что эту сказочку она выучила наизусть. Он решил применить свою излюбленную тактику и сбить ее с наезженной колеи неожиданным градом вопросов.
– Как что? Я была с Юэном!
– Как вы оказались вместе с ним в Локерби?
– Да просто мы с ним перебирались с места на место, вот и оказались там!
– Откуда вы туда прибыли?
– Ой, мы с ним повсюду бывали! Были и в Эбингтоне и в Моффате…
– Откуда началось ваше совместное путешествие с Рэмзи?
Кэтрин сразу поняла, что с майором Бэрком надо держать ухо востро, и решила снабдить свою историю некоторыми правдивыми деталями.
– Из Эдинбурга, сэр.
– Ты родом из Эдинбурга?
– Я… прожила там несколько лет. Мамаша моя там живет.
Это было правдой.
– Ее имя?
Он обстреливал ее вопросами, как картечью. На мгновение Кэтрин растерялась. Не опасно ли назвать этому человеку имя ее матери? Нет, конечно, нет, сообразила она, ведь они так и так знают ее под чужой фамилией! Она назвала им девичью фамилию матери.
– Роза Леннокс.
– А как зовут твоего отца? – неумолимо продолжал Бэрк.
Полковник Денхольм откинулся в кресле, с живейшим интересом наблюдая за ходом допроса.
– Он… он умер, – голос девушки зазвучал глухо.
– Но имя-то у него есть?
– Я… Я…
– Да?
– Я не знаю, как его звали.
– Как же так?
– Мамаша… она сама не знает, сэр.
– Понятно, – кивнул Бэрк, поверив в искренность ее замешательства.
Кэтрин крепко сжала руки в кулаки и стиснула зубы. Обжигающе ледяная волна ненависти, вскипавшая у нее в груди, поразила даже ее саму своей невероятной силой. До чего же легко было рассказывать все эти чудовищные байки о ее обожаемых родителях полковнику Денхольму и как мучительно трудно повторить то же самое этому противному майору!
После недолгого молчания Бэрк вернулся к допросу.
– Как ты познакомилась с Рэмзи?
Денхольм, припомнила Кэтрин, такого вопроса не задавал. Ее неприязнь к высокомерному майору достигла апогея, и она решила сбить с него спесь, нанеся удар по его брезгливости.
– Мы с ним познакомились в таверне Мактавиша, что на Блэк Хорс-лейн. Дело было на заднем дворе, – пояснила девушка, устремив на Бэрка самый что ни на есть бесхитростный взгляд. – Он туда зашел справить нужду у стенки, ну а я как выдула у Мактавиша целую пинту ромового пунша, так и выскочила поблевать на помойку… Такая бурда, доложу я вам, ей там самое место.
Отметив, что его аристократическая бледность явно усугубилась от ее слов, Кэтрин откинулась на спинку стула, весьма довольная собой, и даже перекинула ногу на ногу, чтобы продемонстрировать щедро выглядывающие из-под драного подола точеные лодыжки.
– Вот и слюбились мы с ним прямо с той самой минуты, – продолжила она, смакуя свой рассказ. – Мой Юэн – такой красавчик, видать, его мамаше сам черт помогал, и такой ухажер знатный! Прямо с ног меня сбил!
– В этом я не сомневаюсь, – сухо заметил Бэрк, чувствуя, как в его душе зарождается неприязнь к этой женщине.
– Вот и стали мы парочкой. Славно повеселились, ничего не скажешь. Мой Юэн – игрок, каких поискать, и то не найдешь. На что хочешь готов пари держать, ну просто на что угодно! Бывало, проснется утром, посмотрит в окно и говорит: «Бьюсь об заклад, сегодня дождь пойдет. Что ставишь, Кэт, любовь моя?» А я ему: «Да ничего, сладкий мой. Какой тут дождь, когда на небе ни облачка!» А он мне: «Ну тогда на что спорим, что дождя не будет?» Вот-вот, на что угодно готов ставить, лишь бы поспорить. Бывало…
