Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
я.
Надеюсь, ничего серьезного. При всех наших разногласиях и даже обидах я не хотел видеть, как Лимирей мучается от боли.
«У меня редкая форма анемии».
Мне стало немного легче. Надо будет только следить за тем, чтобы она не попала под дождь или сильный снегопад, а то может так заболеть, что до лекаря я ее уже не донесу. И Николас отпускал ее одну в леса?! Там же в бурю попасть – как нечего делать!
Высказать свое мнение по поводу безответственности Николаса я не успел. Перо Лимирей дрогнуло, и Лим, быстрым движением руки стерев слезы, написала еще одну фразу:
«Он сделал его для меня».
Кто «он», объяснять было не нужно.
– Николас еще и сам зелья изобретал? – недоверчиво спросил я.
Лимирей кивнула. Она отчаянно старалась не расплакаться.
– Значит, можно за тебя не опасаться? – улыбнулся я и сразу посерьезнел. – Наверняка Николас знал свое дело.
Я замолчал, прикусив язык. Чтобы хоть немного сгладить неловкость, я задал интересующий меня вопрос:
– Лим, а как ты оказалась…
Не дослушав, она склонилась над листком и начала что-то писать. Черные волосы не только спрятали ее от меня, но и закрыли ей весь свет. И как она вообще что-то видела?
Закончив, она протянула лист мне.
«Был кое-какой заказ в городе. Николас опаздывал по срокам с другими, а об этом заказе вспомнил в последний день. Из лаборатории не вылезал, а вечером попросил меня съездить: гонец мог опоздать. Я вернулась уже к полыхавшему дому».
Последние строчки были написаны неровно, а несколько букв растеклись от попавших на них слез.
«Можешь спросить в городе. Я покажу, куда ездила», –
дописала Лимирей прыгающими буквами. Руки у нее дрожали, а плечи вздрагивали. Она снова плакала.
– Мы туда обязательно съездим, – кивнул я. – Хотя бы потому, что тебе нужны новые вещи. Лабораторию, конечно, у меня не развернуть, но…
– Какая такая лаборатория? – ревниво вторгся в разговор Сева. – Не позволю мусорить в моем доме!
– Сева…
– Не позволю! – упрямо повторил домовой.
«Я буду аккуратной», –
написала Лимирей и, оторвав лист, передала его Севе. Домовой с подозрением на нее посмотрел.
– Алхимичить будешь в его комнате и под его ответственностью! – хмуро кивнул на меня Сева. – Взорвешь что-то или подожжешь – я тушить не приду!
Лимирей благодарно улыбнулась, а я с неудовольствием взглянул на сварливого домового. Ну что ж, хотя бы договориться у них получилось.
Я погладил Лимирей по руке, стараясь поддержать ее.
– А враги у вас были? А то бывают истории о шарлатанах, которые продают разбавленную воду под видом зелья, а потом их за это…
Лимирей мотнула головой. Она отстранилась и постаралась с собой совладать, чтобы разборчиво написать ответ. И, кажется, была сердита. Уже лучше. Хоть какие-то новые эмоции.
«Мы не нарушали законов. Ненастоящие зелья не продавали. В Торговой Гильдии не состояли. Я там отметилась как Собиратель, но заказов не брала. Работала только на Николаса. Нас никто не трогал. Зелья сдавали всегда в срок даже самым мелким заказчикам».
– И много у вас их было? – осторожно спросил я. Лимирей мотнула головой.
«В основном городские».
– Может, кто-то из заказчиков… У вас были очень богатые клиенты?
Лимирей подняла на меня вопросительный взгляд.
– Ваш дом кто-то намеренно поджег. Причем не абы как, а прислал духа огня, чтобы наверняка. Сама понимаешь, посреди зимы его где-то надо держать. Позволить себе подобное мог либо тот, кому вы серьезно насолили, либо тот, у кого очень много денег, – сделал я вывод.
Я не сказал, что видел это пламя ровно за день до всех этих событий. Если бы я предупредил их, Николас послушал бы меня? Или все равно с головой ушел бы в работу?
«То есть нас хотели убить?»
Лимирей закусила губу. Взгляд ее метнулся к окну.
– Именно, – кивнул я и взглянул на Лимирей.
Мне в голову пришла мысль, что злоумышленник может прийти и по ее душу, если узнает, что она жива. Видимо, она подумала о том же самом, и в ее темных глазах отразился страх.
– Лимирей, с этого момента ты никуда одна не ходишь. Даже если кто-то потребует срочно что-то сварить, – сурово сказал ей я. – Речь идет о твоей жизни.
«Я не хочу потерять еще и тебя», – оставил я несказанным.
Я поднялся на ноги, раздумывая, с чего начать расследование этого непростого дела.
Может, кто-то видел чужака? Что, если он скрывался под чарами? Тогда Габриэль должен был что-то почувствовать. Где-нибудь зацепка обязательно будет.
– Предлагаю позавтракать и выдвигаться. Может, завалы уже разгребли. Лаборатория ведь была устроена по всем правилам?
Лимирей кивнула, прекрасно понимая, что я имею в виду. Подобные помещения обычно либо обшивали огнеупорным материалом, либо ограждали магической защитой, чтобы зелья, взорвавшись от пламени пожара, как гномский напалм, не уничтожили все в радиусе нескольких километров.
Лимирей замотала перо обратно в тряпку, убрала все в сумку и ушла в комнату. Судя по звукам, она собиралась. Похоже, сегодня я останусь без завтрака.
К дому Николаса (точнее, к тому, что от него осталось) мы пришли спустя несколько минут. Краем уха я уловил пересуды местных и поморщился. Конечно же, кроме пожара в ночь праздника и смерти алхимика, обсуждать им было нечего!
Несколько крепких мужчин помогали полицейским разгребать завалы. Видимо, работа началась задолго до нашего прихода: уже открылась лестница на второй этаж, стены, разделявшие гостиную и кухню, а также изрядно прогоревшая ванная. Пол был так засыпан пеплом, что рассмотреть люк в лабораторию было невозможно.
Однако на него безошибочно указала Лимирей. Она сразу кинулась в кухню и начала разгребать руками золу.
Я не стал ей мешать, а на возмущенное «Кто сюда девку пустил?» цыкнул, заставив замолчать излишне болтливых. Мужчины отвернулись, ворча что-то себе под нос.
Лимирей тем временем уже пыталась открыть неподдающийся механизм. Она то ли в отчаянии, то ли в остервенении дернула замок, и он остался у нее в руке. Я некстати вспомнил о том, что говорил Габриэль, – в Лимирей слишком много силы. Сделать такое было бы возможно, только имея при себе лом или гвоздодер.
– Лимирей, отойди немного в сторону, – негромко попросил я ее, и она неохотно посторонилась и выпрямилась.
Я опустился на пол и приложил руки к земле, выискивая связь со своей стихией. Камень, дерево, твердая почва, отведенная под дом, – все это было единой композицией. Пусть
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
