и с важным видом начинал излагать, почему это так важно для граждан. Вик чаще всего не слушал. Слишком устал от самодовольных излияний сильных мира сего.
— Тебе пора подумать о будущем, — помыв руки, Билл закурил. Протянул пачку, но Вик отказался. — Ты не можешь заниматься этим бесконечно. Либо ты уходишь на покой, либо начинаешь работать в команде.
— Я работаю один, — прорычал Вик.
Уотерс закашлялся от смеха:
— Я думал, ты слишком стар для таких штампов. Не надо корчить из себя крутого шерифа. Ещё полгода, может год. Потом ты просто физически не сможешь тянуть это всё на себе. Конечно, при условии, что тебя завтра не пристрелят в какой-нибудь подворотне.
Да, Синтия была права. Но что он ей скажет? Эта работа — всё, что у него есть. Без неё, какой во всём этом смысл? Да и потом, они столько времени прожили друг без друга. Последний раз, когда они снова пытались сойтись, всё пошло наперекосяк. Смогут ли они смириться друг с другом? Примет ли его Норман? Вик почувствовал, как к горлу подступает комок.
Они нуждались в нём так же, как и он в них. Он просто боялся. Боялся, что они снова его отвергнут.
Вик только раскрыл рот, как услышал в коридоре крики и топот множества ног. Билл бросил сигарету в раковину и помог ему подняться. Поддерживая плечом, Уотерс дотащил Вика до двери.
В коридоре собрались пациенты с медсёстрами и докторами. Все они завороженно смотрели на экраны телевизоров и коммуникаторов. На дикторов и блогеров, чиновников и просто сторонних людей, связанных с Семьями. Все перекрикивали друг друга, кто-то был на грани истерики. И всё же, не понять тему было невозможно.
— Всю экспедицию…
— Тысячи погибших и раненых! Это нападение!
— Они вырезали нашу мирную делегацию, такое простить невозможно!
— И мы будем это терпеть?! Мы величайшая, мы единственная, чёрт возьми, цивилизация, которая…
— Почему молчит генштаб? Чем армия вообще занимается?!
— Без объявления войны…
— Берите оружие, заприте двери, ждите. Скоро за вами придут…
— Там был мой брат! Они убили моего брата! Уроды, я вас ненавижу!..
Вик почувствовал, как кружится голова. Пол уходил из-под ног. Действие обезболивающего ослаблялось. А на экранах, тем временем, возникло лицо короля.
— Моё сердце сейчас с теми, кто потерял любимых и родных в этой предательской атаке. И всё же, мы должны быть сильными. Мы должны ответить на этот акт необоснованной агрессии. Посоветовавшись с духовенством, я вынес решение, что с этого момента мы объявляем миру Вторую Священную Войну!
— Эй! — закричал Билл, но было уже поздно. Вик повалился назад и рухнул на пол. И всё же, он чувствовал, как рот его растянулся в непринуждённой улыбке.
«Последняя война. Всё-таки я дожил…»
Если вам понравилась книга, не забудьте поставить лайкоставить комментарий на странице.
3. Наведение мостов
«Лучшими военачальниками становятся лгуны. Можно похваляться совершенным оружием, умелыми солдатами, да бесконечными ресурсами. Но пока ложь о проигрыше не сломит дух врага, о победе не может быть и речи»
Тэймур Ким, статья «О проблеме Нижних Уровней»
Тихий щелчок — предвестник пустоты.
Боёк в очередной раз ударил по пустой каморе барабана. Два и один, получается три. Хорошее число. Но три и три — это уже шесть.
Если вставить шесть патронов в барабан, можно и убить себя. Если засунуть шесть человек на один катер, стоит ожидать только неприятностей.
Томми убрал револьвер от головы и вытащил патрон. Помедлив, вернул обратно и добавил ещё один.
— Не повезло сегодня, повезёт завтра, — пробормотал он.
На вкус Томми каюта рулевого была слишком мала. И всё же намного больше шкафа, в который его запихнули копы Башни после ареста. Томми украсил пространство как смог: развешал рекрутинговые постеры полиции, изображения короля, немного религиозных картин, а на двери вверх ногами водрузил распятие. «Держи врага ближе», гласила пословица. Враги Марцетти смотрели на него со стен и просачивались в сны.
Револьвер Томми бросил под подушку. Постель насквозь пропахла потом и кошмарами. И если вонь исчезала после утилизации, кошмары уходить не собирались. Что же, в нынешних условиях сон ему почти не грозил.
Стоило отпереть дверь, как Марцетти наткнулся на медичку. Та мирно сопела на полу в позе эмбриона. Мускулы расслабились, и её лицо уже не казалось таким отвратительным. Из валявшейся рядом кожаной сумки торчала синяя железная шкатулка с гравировкой на крышке. «Эмме от Рэя, навеки и навсегда». Томми застегнул замок сумки, чтобы подарок не выпал, и укрыл медичку валявшимся в каюте одеялом.
«Катер рассчитан на команду из трёх человек, — крутилась в голове казённая инструкция. — При большем числе служащих не гарантируется оптимальное время для отдыха из-за недостатка личного пространства».
Походив по трюму и проверив мешки с рисом и фасолью, Томми поднялся по лестнице на главную палубу. Капитан что-то напряженно обсуждал с громилой-иммигрантом и синегубым.
Томми начинало трясти от одного взгляда на длинноволосое чучело в перьях. Он ненавидел сааксцев меньше, чем Синдикат и полицию, но на таком расстоянии возненавидеть можно кого угодно. Подумать только — королевский лизоблюд даже разрешения не спросил, притащив врага на Катрину! «Моё! — хотел заорать Томми. — Вы всё отняли, но катер не отнимите!»
Еле сдерживаясь, Томми прошёл в кабину рулевого. Не без удовольствия отметил, что после моста капитан ходил как в воду опущенный. Последний рубеж цивилизации остался позади.
«Здесь моя вотчина, сынок».
Ли дремал стоя, облокотившись на штурвал. Отвесив мальцу воспитательный подзатыльник, Марцетти отбросил его и рыкнул:
— Моя очередь. Ступай в трюм.
Как всегда, Катрина разомлела в его руках. Мягкая, послушная, она внушала спокойствие и привносила гармонию в хаос жизни. Томми почти что ощущал её ладонь на щеке и готов был замурчать от удовольствия. Но дела не ждали. Взяв рацию, он произнёс по громкой связи:
— Что же, дети мои, вам не кажется, что стоит обсудить вопрос оживших мертвецов?
Как он и ожидал, пассажиры на корме вздрогнули, услышав голос из динамиков. Сааксец метнул дикий взгляд — ну что ещё ожидать от зверёныша? Иммигрант раскрыл было рот и тут же его захлопнул, обратившись в слух. Капитан проявил инициативу:
— Ты знал Эймса?
— Не так близко, как тебе хотелось бы, кэп, — съязвил Томми. — Скажу честно, до его смерти всякой чертовщины меньше творилось. А сейчас к какой базе ни пришвартуйся, везде байки рассказывают.
— То есть ты не вёз его на катере по этой реке? Получается, Ли соврал?
«Будь проклят малец и его длинный язык. Почуял возможность вернуться
