целую кучу испытаний. Я хотел рассказать тебе еще вчера, но, в общем…
— Опоздал.
— В точку! — подтвердил дедушка Смедри. — Как бы то ни было, Линза крайне полезна. Весьма и весьма. О ней практически ходят легенды. Я сам не мог поверить; чтобы окончательно убедиться, мне пришлось проверить ее трижды.
Я почувствовал нарастающий восторг, представив Линзу, которая призывала духи мертвецов, чтобы те сражались вместе со мной в бою. Или, как вариант, заставляла людей взрываться в облачке красного дыма, стоило лишь на них сфокусироваться. Красный дым рулит.
— Так что она делает?
— Она показывает, кто говорит правду, а кто — нет.
Я ожидал немного другого.
— Вот-вот, — добавил дедушка Смедри. — Линза Правдоискателя. Я и не думал, что когда-нибудь буду держать ее в руках. Поразительно!
— Я так понимаю… что те, кто врут, от нее не взрываются?
— Боюсь, что так, парень.
— И никакого красного дыма?
— Никакого красного дыма.
Я вздохнул, но все-таки сунул Линзу в карман. Она и правда казалась полезной, хотя, отыскав ее в скрытой гробнице, я всерьез надеялся, что она окажется каким-нибудь оружием.
— Выше нос, парень, — сказал дедушка Смедри. — Думаю, ты и понятия не имеешь, что за сокровище сейчас лежит в твоем кармане. В течение ближайших дней эта Линза может тебе сильно пригодиться. Держи ее наготове.
Я кивнул.
— Я так понимаю, что еще одной пары Линз Поджигателя у тебя взаймы нет?
Он хмыкнул.
— Ага, то есть с предыдущей парой ты наворотил недостаточно? Таких Линз у меня больше нет, но… так, давай-ка посмотрим. — Он снова порылся в кармане смокинга. — А! — воскликнул он, вытаскивая еще одну пару Линз. Они слегка светились и были окрашены в фиолетовый цвет.
Именно, фиолетовый. Мне сразу подумалось: может, люди, выплавляющие Окуляторные Линзы, намеренно пытаются выставить нас слюнтяями, или это все-таки простое совпадение?
— Что это такое?
— Линзы Маскировщика, — ответил дедушка Смедри. — Надеваешь их, мысленно сосредотачиваешься на образе какого-нибудь человека, и Линзы придают тебе его облик.
Звучало это довольно круто. Я с благодарностью взял протянутые им Линзы.
— А с их помощью я могу принять облик чего-то другого? Например, камня?
— Думаю, да, — ответил дедушка Смедри. — Правда, этот камень будет носить очки. Сами Линзы остаются видимыми при любой маскировке.
Это ограничивало их возможности. Но я решил, что все равно сумею найти им применение.
— Спасибо, — сказал я.
— Как вернусь в Цитадель, возможно, сумею откопать там какие-нибудь атакующие Линзы, — добавил дедушка Смедри. — Думаю, наше совещание будет продолжаться еще часа два или три, а потом мы устроим перерыв перед вечерним голосованием. Сейчас около десяти утра; через три часа встретимся в Цитадели Смедри, чтобы обменяться информацией, договорились?
— Договорились.
Дедушка Смедри мне подмигнул.
— Значит, увидимся сегодня днем. Если сломаешь что-нибудь важное, постарайся переложить всю вину на Драулин. Ей это будет полезно.
Я кивнул, и мы оба направились по своим делам.
Глава 5
А сейчас самое время поговорить о ком-то помимо меня. Только, пожалуйста, не убивайтесь так сильно; время от времени приходится заводить речь и о тех, кто не может похвастаться тем же обаянием, умом и импозантностью, что и я сам.
Вот именно, пришло пора поговорить о вас.
Время от времени, проникая на территорию Тихоземья, мне доводилось встречать предприимчивых молодых людей, горевших желанием бороться с библиотекарским контролем в их стране. Вы спрашивали, что можно сделать для пользы сопротивления. Так вот, на этот счет у меня есть три ответа.
Во-первых, постарайтесь купить как можно больше экземпляров моих книг. У них есть целая масса применений (о которых я чуть позже расскажу подробнее) — к тому же с каждой купленной книги мы отчисляем средства в «Алькатрасовский фонд дикой природы для покупки всяких крутых штук Алькатрасу Смедри».
Второй совет, конечно, не настолько крут, как первый, но все равно довольно-таки дельный. А именно — больше читать.
Библиотекари управляют миром при помощи информации. По мнению дедушки Смедри, информация — куда лучшее оружие, чем любой меч или Окуляторная Линза, и лично я начинаю склоняться к тому, что он может быть прав. (Хотя котят с цепными пилами из книги номер два я бы поставил на второе место.)
Лучший способ борьбы с библиотекарями — это прочесть целую уйму книг. Читайте все, что попадет вам в руки. А потом возьмите на вооружение мой третий совет.
Купите целую гору моих книг.
Ой, постойте-ка. Я что, уже об этом упоминал? Ну что ж, значит, на самом деле у меня для вас есть четыре совета. Но это введение из без того вышло чересчур длинным. Четвертым советом я с вами поделюсь позже. Но предупрежу заранее: это имеет некоторое отношение к попкорну.
— Итак, — сказал я, обращаясь к Бастилии. — Как мне найти этого Фолсома?
— Без понятия, — отрезала она, куда-то указывая рукой. — Может, спросить его маму, которая стоит прямо там?
«О, и правда, — подумал я. — Он же брат Квентина, значит, Автозакия приходится ему матерью».
В этот момент она о чем-то оживленно (она всегда так говорит) беседовала с Поем. Я жестом пригласил Бастилию составить мне компанию, но она замешкалась.
— В чем дело?
— Моя миссия официально завершена, — ответила она, состроив гримасу и указав на Драулин. — Мне нужно отчитаться перед Кристаллией. — Драулин уже стояла у выхода из зала и теперь сверлила Бастилию взглядом, который каким-то образом выражал и терпение, и настойчивость.
— А что насчет твоего отца? — спросил я, мельком взглянув в направлении, куда исчезли он с дедушкой Смедри. — Он едва успел с вами увидеться.
— Дела королевства важнее всего остального.
Как по мне, ее ответ был похож на заранее отрепетированную реплику. Наверное, Бастилии частенько доводилось слышать эту фразу в детстве.
— Ну ладно, — сказал я напоследок. — Что ж, значит, еще увидимся.
— Ага.
Я мысленно подготовился к очередной порции объятий (которые в индустрии известны как «принудительная перезагрузка мальчика-подростка»), но она осталась стоять, где стояла, а потом, ругнувшись вполголоса, поспешила следом за матерью. А мне оставалось лишь гадать, когда именно отношения между нами приняли настолько неуклюжий оборот.
Мне вдруг захотелось вспомнить все те случаи, когда мы с Бастилией весело проводили время. Вот она заряжает мне в лицо своей сумкой. Вот пинает меня в грудь. Вот смеется над тем, как я сморозил очередную глупость. Пожалуй, я имел бы все основания подать на нее в суд за жестокое обращение, если бы (1) сам не сломал ее меч, (2) не пнул ее первым, и (3) не был
