Адриане, который смотрит на то место на моей руке, где парень держал меня. Присутствуют огонь и гнев, которые я видела по телевизору. Только тогда, он врезался в противника, но это меркнет на фоне того, что происходит прямо сейчас.
Мое тело одобрительно гудит, когда я киваю парню, не сводя глаз с Адриана.
— Спасибо. Наслаждайтесь остатком вечера.
— Ценю это, — отвечает он, его голос напрягся из-за затянувшейся хватки Адриана.
Проходит еще секунда, прежде чем Адриан отпускает его и позволяет вернуться к своему другу, который исчез, как только он получил свои напитки.
— Тебе не нужно было этого делать, — говорю я не так громко, как собиралась: мои нервы все еще на взводе. — Он даже не…
— Никто не имеет права тебя трогать, Бамби. Не без твоего согласия.
Адриан кивает Уиллоу, которая улыбается и начинает делать то, что, как я полагаю, является его обычным напитком. Он поворачивается в сторону и кладет одно предплечье на барную стойку, а другую на спинку моего стула. Его карие глаза прожигают дорожку по моему телу, пока он не достигает моего лица, на что он ухмыляется.
— И я единственный, кто может массировать тебе ноги.
ГЛАВА 8
Саманта
Является ли то, что только что произошло, одной из самых сексуальных вещей, которые когда-либо случались со мной? Да, ну, во — вторых, если я приму во внимание то, что произошло, пока он принимал душ. Но то, что он претендует на мои ноги, уже близко к этому списку.
Мое сердце, в настоящее время, бьётся об мою грудину, в то время как мой таз болит из-за того, сколько раз моя киска делала непроизвольные сжатия.
Адриан, будто он умеет читать мои мысли, одаривает меня полным набором блестящих зубов, прежде чем подмигнуть и повернуться к Томми, совершенно не подозревая о буре бабочек, которую он выпустил.
Откуда, черт возьми, у этих тварей еще есть крылья после сегодняшнего дня? Я не понимаю.
— Эй, друг. Как поживаешь?
Позвоночник Томми выпрямляется, его глаза начинают сверкать, как у мультяшного персонажа, когда он отвечает Адриану, и вскоре они теряются в разговоре. Это не редкость, когда он приходит. В конце концов, он Адриан Стоукс. Номер двадцать четыре. Местный герой и вундеркинд. Мальчик из телевизора, которого все знают и за чьим прогрессом все наблюдали.
Обычно я подшучиваю над тем, что я лучшая подруга какой-то знаменитости, но сейчас я пользуюсь этим, чтобы отдышаться и бросить взгляд на свою сестру.
Она смотрит на меня поверхностно, с понимающей ухмылкой на лице, намеренно избегая взгляда на меня.
Вот сучка.
Я знаю, чего она хочет. Чтобы я с ним пообщалась. Чтобы не позволить моему старому страху второго отказа взять надо мной верх. Но мне отказали. В тот день в лесу, прямо перед тем, как я оказалась вся в грязи. Это был явный шаг с моей стороны, и то, что он сделал, меня до сих пор беспокоит. По правде говоря, это также подпитывает мою постоянную тревогу, когда я даже думаю о том, чтобы снова поднять эту тему. Несмотря на то, что вещи явно изменились, я все еще могу нервничать.
Именно тогда я решила, что если что-то произойдёт, то первый шаг должен сделать он. Я не планирую всё упрощать.
Уиллоу наливает Адриану напиток, прежде чем заняться другими гостями, а я поворачиваюсь и выглядываю из окон паба. Пока я работала наверху, прошел дневной парад, но по мере того, как красивые сумеречные цвета сливались с голубым небом, на тротуаре появлялось всё больше людей.
У большинства из них неоново-зеленые ожерелья из светящихся палочек и большие бутылки эля в одной или обеих руках. Все одеты в темные цвета — согласно афише — и скоро будет видна только светящаяся краска, которую на них будут брызгать.
Это довольно крутой концепт, и, честно говоря, я удивлена, что городу понадобилось столько времени, чтобы вместить внушительную ночную толпу.
— Хочешь пойти и посмотреть? — от спокойного голоса Адриана, мои руки покрываются мурашками.
Я глотаю и трясу головой.
— Чуть позже появится много работы. Мне нужно быть здесь, чтоб помочь.
— Для этого у вас есть работники.
Он не прикасается ко мне, но я чувствую, как он двигается ближе позади меня. Один большой вдох, и я знаю, что мои плечи коснутся его груди. Что-то в том, чтобы быть так близко и в то же время не быть, опьяняет.
Возможно, из-за ожидания этой возможности, которая вызывает волнение.
— Почему ты сбежала от меня, Сэм?
Я втягиваю воздух, но он слишком жидкий, и мне приходится прочищать горло. Теперь он возле моего уха, его теплое дыхание щекочет тонкие волоски на макушке. Я благодарна ему за то, что он не может увидеть, как я дважды открываю и закрываю свой рот, прежде чем найду нужные слова.
— Мне не стоило этого видеть. А бегство было уклонением от очень личного момента.
Я слышу ухмылку на его лице, когда он говорит:
— Если бы тебе не суждено было это увидеть, ты думаешь, я бы не остановился?
Боль в моей киске вспыхивает, и мне приходится зажмурить глаза, чтобы успокоить дыхание. Я не могу ответить. Не только потому, что я не знаю, что сказать, но и потому, что мне нужно, чтобы это сделал он. Он должен прямо сказать, что происходит.
Что наконец-то происходит.
После мучительной паузы он говорит это:
— Тебя беспокоит тот факт, что меня должен волновать твой приход?
Возможность дышать исчезает, мои нервы воспламеняются, прожигая конечности и поджигая кожу. Каким-то образом мне удается покачать головой.
Его гул одобрения вызывает дрожь у меня по спине.
— После того, как я выпью этот напиток, я хочу сыграть с тобой в игру, Сэм. В которую мы играли в детстве.
Мои брови хмурятся, интрига и волнение смешиваются с другими эмоциями, из-за чего, все мои конечности напрягаются.
— Что за игра?
На секунду я не уверена, слышит ли он мой приглушенный вопрос сквозь толпу посетителей, но затем он издает низкий смешок.
— Простая игра в прятки. Если я найду тебя, я возьму кое-что.
Это заставляет меня обернуться. Мои глаза быстро всматриваются в его черты, чтобы оценить его серьезность. Когда он поднимает бровь и небрежно берет свою выпивку, я решаю поддержать его игру.
— И что ты возьмёшь?
Он делает большой глоток из своего стакана. Его адамово яблоко подпрыгивает, когда он с трудом сглатывает.
— Твой секрет.
— Мы уже все друг другу рассказали, — возражаю я,
