— Обязательно. Теперь будем видеться чаще, можно даже выбраться на выходных к моим, устроить шашлыки. Я вроде как выползаю из раковины, — неловко улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу.
— Мне нравится твой настрой, — Геля обняла меня, легко мазнула губами по щеке и упорхнула в сторону выхода.
Выбрала черничный тортик и захватила еще мамино любимое суфле в шоколаде. Таксист притормозил возле дома, выбралась из машины, едва устояв на ногах, когда каблук попал в расщелину между камнями, которыми была выложена тропа.
Толкнула дверь бедром и впорхнула на территорию, так же элегантно прикрывая за собой, потому что руки были заняты. Маменька ухаживала за своей гордостью — кустовыми розами, а отец возился возле электрического гриля, разговаривая с кем-то по телефону.
— Дорогие родители, встречайте свое дите! — мама тут же обернулась в мою сторону, принимаясь стаскивать перчатки. Отец оторвался от звонка, приветливо махнул рукой и вернулся к своему занятию.
— Проходи в дом, Кирочка. Я сейчас доделаю здесь все и присоединюсь к тебе. Стол уже ждет, скоро мясо будет, — меня обняли и подтолкнули к входной двери.
Сбросила босоножки, ныряя в мягкие тапочки, оставила покупки в прихожей, чтобы потом не забыть, и направилась на кухню, минуя зал, где меня действительно ждал стол. Создалось впечатление, что не только меня одну. Голодную роту солдат — как минимум.
Родители в своем репертуаре.
В мои не слишком частые визиты всегда пытаются откормить на месяц вперед, считая, что я могу позволить себе только воду с хлебом. Это утрированно, конечно, но в целом мою профессию не одобряют из-за отсутствия стабильности и всегда беспокоятся о заполненности холодильника.
Папа пытался затащить в свой бизнес на теплое местечко, где мне вообще ничего делать не пришлось бы за космическую зарплату. С криками, истериками и угрозами уйти в коммунальную квартиру, отказавшись полностью от родительской помощи, я после института отвоевала право строить карьеру собственными усилиями.
Даже удалось со временем вернуть карту, на которую отец каждый месяц стабильно переводил деньги. Сначала обижался, но потом я напомнила, что он когда-то тоже спорил со своими родителями на эту тему, желая быть независимым. Смирился, но все равно тайно мечтает, чтобы я одумалась.
— Принимай первую порцию, дочь. Остальное сниму и будем ужинать, — папа вручил мне тарелку с сочными кусочками мяса.
Поставила блюдо на стол, вернулась на кухню, чтобы тортик убрать в холодильник. Вокруг все было так уютно, как в детстве, что я даже на несколько минут погрузилась в теплые воспоминания, когда мы с братом вертелись у мамы под рукой и боролись за право облизать ложку после крема, а она специально пачкала вторую, вручая каждому долгожданный приз.
Из воспоминаний меня вырвали голоса родителей.
— Не хочешь остаться до завтра, милая? Постелю в твоей комнате, будить не станем — спи хоть до обеда.
— Ты, Люд, все пытаешься заманить дочь к нам на подольше? — отец открывал бутылку вина, пока я доставала бокалы. Мамуля выудила из холодильника еще несколько тарелок с какими-то закусками. Я уже чувствую, как потащу в машину огромную сумку с контейнерами, которые мне обязательно завернут с собой.
— Совсем родителей забросили. Антоша всего на пару часиков забегал, Кира тоже вниманием не часто жалует, так хоть пусть останется на денечек, посплетничаем с ней о нашем, о женском, — мы переместились за стол, где у меня глаза разбежались от всего домашнего изобилия. Придется после ужина ослаблять молнию на юбке.
— Так выросли уж дети. Тебе лишь бы кости кому-то перемыть, все время с подружками по очереди друг у друга собираетесь, — хохотнул отец, разливая вино.
— Помолчи, старый ворчун, дай с дочерью пообщаться, — мама зло пригрозила, но тут же смягчила взгляд, в котором теперь проскальзывали нежность и теплота.
— Как скажешь, любимая. Ты здесь главная, — на самом деле главой семьи был как раз отец, но он любил делать приятно мамуле, позволяя той наслаждаться мнимой властью. Чем бы женщина не тешилась — лишь бы улыбалась и обнимала его как тридцать лет назад.
— Ой, да ну тебя. Расскажи лучше, милая, как твои дела?
— Все хорошо, мам. Получила новый заказ, возвращаюсь в строй. Буду обустраивать ресторан, покажу потом фотографии. С братцем уже успели увидеться после его возвращения.
— Что-то он нам не договаривает, — мамуля задумалась и положила мне в тарелку слишком много салата. — Ой, что-то я переборщила. Ну ничего, кушай, тебе можно не бояться за фигуру.
— Разберется, не маленький, — мужской голос прервал щебетание матери. — Кира, ты уверена, что готова? Я бы мог посадить тебя в один из филиалов, свободный график, под моим присмотром опять же.
— Пап, мы уже говорили об этом. Я не хочу копаться в бумажках, — строго посмотрела на отца.
— Стоило попробовать еще раз, — подмигнул и вернулся к мясу.
Переключились на нейтральные темы, после ужина перемещаясь в беседку с маминым фирменным яблочным пирогом и моим тортиком. Меня хватило только на маленький кусочек первого, но я клятвенно пообещала захватить с собой тарелку с оставшимся пирогом, чтобы не обижать родительницу.
Ближе к ночи засобиралась домой — ночевать мне все же больше нравилось в собственной постели. Да и знаю я маму: начнет выспрашивать обо всем. Папа вызвал для меня машину с проверенным местным водителем, помог загрузить пакеты, напоследок напоминая о том, что я всегда могу к нему обратиться, если вдруг мне что-нибудь понадобится.
По возвращении домой утрамбовала все в холодильник, где не осталось больше ни единого свободного сантиметра. Сходила в душ и разместилась на лоджии с книгой и телефоном под рукой.
«Не спите, Кира Валерьевна?» — от интересной истории меня отвлекло сообщение будущего заказчика.
«Отношения между заказчиком и дизайнером не предполагают переписку в столь поздний час» — не смогла удержаться от колкости.
«Думаю, после всего мы можем позволить себе ночной разговор».
«Ошибаетесь».
«Колючая. Ты подумала над моим предложением?».
«Проституция — не мой конек».
«Что?».
«Уже забыли, Руслан Тимурович, что предложили мне трахаться за деньги? Не нуждаюсь».
«Сложная ты, птичка, но от этого еще сильнее хочется заполучить тебя в свою постель».
«Найди простую и прекрати меня доставать» — так разозлилась, что не заметила, как соскочила с официального тона.
«Я хочу тебя».
«А я хочу спокойствия. Всего доброго» — выключила телефон и погрузилась обратно в буквы на бумаге.
С одной стороны, нужно было строго пресекать подобное и общаться с Русланом только на тему ресторана, а с другой — каждый раз я не могла отказать себе в удовольствии вступить в словесную перепалку с этим мужчиной.
