Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 13
class="p1">– Но дядя Миша не разрешает туда заглядывать!
– А ты всё равно загляни! – говорят носочки.
Ну ладно!
* * *
Пришёл Боря к дяде Мише в кабинет.
Подходит к столу.
Что там в ящике?
Выдвинул Боря ящик, а там – шкатулка чёрная.
Боря шкатулку открыл, а внутри – много заколочек.
И ещё – заколочка-ананасик.
Совсем как у Вики!
* * *
Посмотрел Боря на заколочку.
Положил обратно в шкатулку.
И к себе пошёл.
* * *
Там носочки снял, на батарею опять повесил.
В темноту лёг.
Лежит, думает.
А ножки у него не двигаются.
* * *
Утром к Боре дядя Миша приходит.
Он Борю укладывает, массаж ножек ему делает.
– Мне Игнат Сергеич сказал про носочки, – весело говорит дядя Миша. – Вот они, что ли? – и он смотрит на батарею. – Ага, ну, сейчас с вами разберёмся, молодой человек, и отнесём носочки прямиком в «Бюро находок».
Дядя Миша говорит, а Боре вдруг спать захотелось.
* * *
Тут смотрит Боря, а в палату заколочка-ананасик влетает.
Летит по палате заколочка и песенку поёт:
Я заколочка, я ананасик,
Я лежала на этом матрасе.
И садится заколочка на матрасик рядом с Бориным носом.
Боря понюхал матрасик – а он конфетой пахнет.
* * *
Посмотрел он на носочки.
Это же Викины носочки!
Она носила эти носочки и эту заколочку.
А ещё сандалики красные и платьице голубое.
А где же сама Вика?
* * *
– Дядя Миша, – говорит Боря. – А оставьте мне эти носочки?
– Зачем это?
– А мне дедушка забыл запасные положить.
– Ну ладно.
* * *
Потом ночь опять настала.
Смотрит Боря на носочки.
А они вдруг с батареи слетают – и опять Боре на ножки надеваются.
– Ну как, Боря? Ты подумал хорошо?
– Подумал, – говорит Боря.
– И что надумал? – спрашивают носочки.
– Да уж кое-что надумал.
– Ну, пошли тогда.
И они пошли.
* * *
Точнее не пошли, а поехали.
Это Боря решил притвориться, что он не умеет ходить.
* * *
Вот заезжает Боря к дяде Мише в кабинет.
Смотрит, а дядя Миша в кресле заснул, стакан возле руки валяется.
А на лице у него – Викино голубое платьице.
И другая рука – в штанах у дяди Миши.
* * *
– Ты чего? – спрашивает дядя Миша мутным голосом и опять засыпает.
А Боря молчит.
Тут дядя Миша полностью проснулся.
Встал и к Боре подходит шатаясь.
Наклоняется дядя Миша к Боре, а изо рта у него пахнет:
– Ты чего? Ты не охерел?
* * *
И вдруг Боря ножкой доктору в кадык – нннааа!
Кадык – это такая косточка на горле.
Дядя Миша закашлял сильно, на колени упал.
А Боря – в пляс пошёл и знай только гопака вытворяет:
Скок-поскок!
Скок-поскок!
Скок-поскок!
Закричал дядя Миша, взмолился:
– Пощади меня, Боренька! Я любое твоё желание исполню.
А Боря знай топчет его ножками!
По шее, по лбу, по щеке, по губам, по животу, по глазам, по слезам!
Скок-поскок!
Скок-поскок!
Скок-поскок!
И не стало дяди Миши.
А Вику потом нашли.
Она в подвале у дяди Миши была закопана.
Дедушка плачет, Игнат Сергеич плачет, Викины родители плачут.
Смотрит Боря, а Вика из подвала выходит и Боре весело рукой машет.
Только её больше никто, кроме Бори, не видит.
* * *
Увидел Боря Вику – и кааак подъедет к ней быстро!
А потом – кааак затормозит рядом с ней!
И они засмеялись.
Личики
У Емельки день рождения. Родители ему теплоход купили на всю ночь!
Вот это подарок!
Внизу музыка поёт, взрослые пляшут. А наверху ребята бегают, в догонялки играют.
На мачтах лампочки горят и блистают на чёрной воде.
А Емелька всё на газировку посматривает.
Танцуют газики под жёлтыми лучами фонариков!
Но мама Емельке газировку пить не велит.
Это вредно!
Вдруг смотрит Емелька, а там девочка газировку на скамейку поставила и ушла.
Емелька сел на скамейку. А бутылочка с ним рядом стоит, всё шипит да потрескивает:
ссссссссссссссссссссссссссстрессссссссссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссссссссссссссексссссссссссссссссссссссссссссссссс
Емелька бутылку в ротик вставил. Глотнул раз, глотнул другой.
А потом ещё и ещё.
И вот уж всю бутылку он выпил!
Встал, пойти хотел, но чувствует – в туалет хочет.
– Мама, папа, где туалет?
– Там где-то, сходи поищи сам.
Пошёл Емелька туалет искать.
Вышел на палубу.
Одну дверь откроет – не то.
Другую – тоже нет.
Да где же тубзик?
Вдруг смотрит – у самой кормы дверь открыта.
Подходит Емелька, внутрь заглядывает, а там…
Тётя сидит, голову на грудь повесила.
Кожа у неё серая, и платье такое же.
Как будто она в земле была.
Смотрит Емеля, а тётя на унитазе сидит, трусы грязные между ног болтаются.
И думает Емелька: тётя, наверное, спит. А я тоже писать хочу!
Он тётю за плечо трогает.
А тётя не шевелится.
Тогда он её опять трогает – а она голову вдруг на него как поднимет!
Лицо её сморщенное лыбится беззубо, а вместо глаз – маленькие лысые головки торчат.
Мягкие мятые личики.
Торчат из глаз и рожи Емелюшке корчат.
– Бееее! Меееее!
Емелька чуть не описался от страха.
Схватился за шортики – и ну бежать!
А в голове только их голоса дрожат:
– Бееее! Мееее!
Прибегает Емеля к маме.
– Мама, мама! Там тётя странная в туалете сидит!
А мама за столом с дядей Колей улыбается, а дядя Коля мамину ногу гладит.
Тут мама скинула дядину руку, на Емелю глазами сверкнула.
– Какая ещё тётя? Ты дурак что ль совсем? Дай людям в туалет сходить спокойно! Она щас уйдёт!
– Мама, мама, – не унимается Емеля. – Там правда тётя страшная! Она на унитазе сидит без трусов! Ну, мам! Ну, пойдём, пойдём!
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 13
