Книга Мой любимый размер - Инга Максимовская

Он не пошел домой, соврал Машке, что задержится на работе. Квартира в историческом центре города с дорогим ремонтом, казалась ему сегодня тюремным казематом. Тесть расстарался. Все купил доченьке: квартиру, машину, домик у озера ... МУЖА.

Василий и сам не знал, зачем пробил адрес Светки по полицейским каналам, едва вернувшись в отдел. Восемь лет запрещал себе искать ее, и так глупо нарвался. Да уж, не балует Тагир свою подстилку, на всех видимо не напасешься. Райончик то фуфловый.

Он вспомнилл как вернулся после ранения в родной город, как поднялся по лестнице на третий этаж, даже не заходя домой, где его ждала мать. Единственная женщина, которой он был нужен. Просто хотел посмотреть в глаза предательнице, как всегда, задрав при этом голову.

Ее там не было. Все исчезло. Ободранные стены, отбитая напольная плитка и злой взгляд огромного качка, нового хозяина квартиры. Он купил ее за бесценок. Светка бежала от него. Он был настолько ей безразличен.

- Мам, я заеду чуть позже? – спросил Егоров в трубку, пытаясь согреть теплом озябшие ладони. На что он надеялся, стоя в чужой подворотне, словно хулиган поджидающий жертву. Ну придет она и что? Он ведь не подойдет к ней. Просто посмотрит издалека. Но ему так этого хотелось.

Джип вплыл во двор, словно огромный корабль, заполонив своим огромным металлическим телом все пространство. Чертов дурак, ну зачем приперся? Чтобы лишний раз увидеть, насколько счастлив его кровный враг и женщина от которой сводит судорогой все внутренности. А Беросов который теперь еще стал ему молочным братом, похож на счастливого теленка, подкидывая в воздух смеющегося белобрысого мальчишку. И лн ему завидует до одури. Смешно. Василий натянул капюшон и пошел в сторону арки, мерно отмеряя шаги, чтобы не сорваться на бег.

- Ма, мы сейчас в приставку будем рубиться,- несся ему в спину звонкий детский голосок, разбавленный счастливым смехом.

- А какао? Светик, какао у нас есть?

Горькая ненависть поднялась к самому горлу. Одного из Беросовых он взял два года назад. Но этот волчара ему не давался никак. Словно заговоренный. Хотя все вокруг твердили, что Тигран опасный, Василий точно знал – младший Беросов гораздо опаснее, потому что хитрее и умнее. И этот подонок счастлив с женщиной, из-за которой Егоров умер в горах. Вернулась лишь оболочка, пустая, как воздушный шарик.

Рука не слушалась, когда он попытался завести машину. Травма все чаще стала напоминать о себе. Чертов внедорожник, очередной подарок тестя, он ненавидел. Но по крайней мере стало тепло. До дома матери Василий доехал за полчаса. Несся, как сумасшедший, все еще надеясь на божье провидение, в виде убийственного столба или тяжеловоза. Главное чтобы быстро.

- За тобой словно черти гнались,- недовольно поморщилась мать, принимая из его рук куртку.- Проходи. Есть будешь? Я сварила твою любимую солянку. Как чувствовала, что ты приедешь сегодня. Как там Машуля?

Мать накрывала на стол, интересуясь его семьей, он отвечал автоматически. Семья, смешно. Нет семьи у него и не было. Он и женщина существующие в одной реальности, но на параллельных курсах. Семья – это когда дети, а его жена боится испортить фигуру, потерять чертову свободу, которую тратит на массажистов, шоппинги и прогулки по ресторанам. «Массажисты», кстати, меняются со скоростью мысли, но его устраивает такое положение вещей. А так да, видимость благополучия. Жена проститутка и муж мент. Классика жанра. Может бы, роди она, все стало бы проще. И был бы смысл возвращаться в золотую клетку каждый день. Может быть...А сейчас он и сам не может ответить почему не ушел до сих пор. Машка вцепилась в него своими наманикюренными когтями, вбив себе в голову, что его любит. Странной какой-то любовью, правда.

Василий вымыл руки и уселся за покрытый хрусткой скатертью деревянный стол.

- Ма, а ты помнишь Светку? – спросил, сам не зная зачем. Мама мыла посуду, отвернувшись к раковине и ее лица Василий не видел, но по тому, как напряглась спина понял – конечно же помнит. И ненавидит ее, как и тогда, восемь лет назад. Люто, едко, по-женски. Она не приняла ее изначально, посчитала недостойной, и именно мать сообщила ему в письме об измене.

- Это шалаву эту? Которая тебе рога нарастила? - так спокойно, вопросом на вопрос.- Вась, к чему ворошить старое? Девка ушла в прошлое. Тема закрыта.

- Я ее сегодня встретил,- поднося ложку к губам, сказал он. – Ты знала, у нее сын есть?

- Ты бы о Машеньке больше думал. Она мне звонила, жалуется, что ты дома не появляешься. Бедная девочка. А эта шалава Светка нагуляла пузо, пока ты там чуть не умер в госпитале. Она даже презрения не заслуживает. Эх я ей устроила тогда, и всей ее семейке паскудной. Бежали роняя тапки, гадины. Квартиру за бесценок продали.

- Мам, подожди, что ты сделала? – спросил Василий, едва не подавившись ставшим вдруг похожим на отраву материным супом.

- Что было – быльем поросло,- прошипела мать. Женщина, которую он всегда боготворил, и вдруг увидел ее другими глазами, словно со стороны.- Васька, я за тебя убить была готова. И сейчас глотку любому перегрызу. Из –за твари этой я чуть тебя не потеряла, я знаю. Ты же специально лез под пули, мне командир твой написал. Ты прости меня, я ж не знала, что так получится, когда письмо то чертово тебе писала. Но я привыкла быть честной с тобой. А вот Машенька...

- Мам, прости я пойду. Меня жена ждет дома,- выдохнул он. Резко поднимаясь со стула.

- Вот и правильно. Святославу Валентиновичу привет большой передавай, и Катерине Сергеевне. Совсем забыли меня старую, хоть бы позвонили разок. Ну да они занятые люди, шутка ли – генерал. Подожди, я тут снохе любимой пирожочков напекла,- спохватилась мать, суетливо пихая в пакет контейнер с выпечкой. Сказать что ли ей, что все ее гостинцы отправляются сразу в мусорное ведро, потому что любимая «дочечка блюдет себя для массажистов», или уж не стоит? – А девку эту выкинь из головы. Она пропащая. И мальчишка ее...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍