предал его, требуя отпустить всех рабов, ушел из города. С тех сплетен прошел еще один год. Настали тяжелые времена для великого народа. Юноша наблюдал, как люди начали болеть. Саранча съела весь урожай. Голодные времена, болезни.
Однажды Эхо вновь встретил того незнакомца, не сразу узнав, но запомнив его. Юноша спросил, удается ли ему задуманное. Незнакомец сказал, скоро все свершится. И сказал в ночь полной луны оберегать всех своих родных. Эхо несерьезно воспринял его слова, но был учтив и поблагодарил странника. Люди много судачили об этом человеке. Рабы верили, что он поможет.
Близился указанный день, и Эхо не мог найти себе места. Глупец, сказал он сам себе и вечером тайно выбрался из дома, направляясь к храму Солнца. Предупредив Марику, чтобы она была осторожна сегодня. Рискуя жизнью, он пробирался в хорошо охраняемые покои верховной жрицы. Стражники могли казнить не только его, но и принцессу. Он никогда бы не стал рисковать ее жизнью ради того, что тоскует по ней.
Она была одна, когда он оказался в покоях жрицы. Пробравшись через охрану, едва не будучи обнаруженным и с трудом найдя нужные покои. Он стоял, переводя дыхание.
– Кастилия… – прошептал он. Девушка едва не взвизгнула от неожиданности, когда поняла, что это Дэймаклион. Она прижалась к нему со всей силы, он нежно обнял ее в ответ.
– Боги! Что ты здесь делаешь?
– Возможно, я глупец! Но один человек, о котором так много говорят рабы, сказал, чтобы в полнолуние я обнимал и берег тех, кто мне так важен.
– Ты говоришь о нареченном брате фараона? – удивилась принцесса.
– Неважно, кто он! Важно, что я все эти дни заснуть не мог, допуская хоть одну мысль, что ты можешь быть в опасности. Мне жаль, что понадобилось столько лет и угроза твоей жизни, чтобы я мог найти силы признаться тебе…
Кастилия положила холодные пальцы ему на губы. Из ее глаз текли кристальные капли слез.
– Не прошло ни дня, чтобы я не пожалела, что струсила… Я так мечтала убежать отсюда с тобой. Но судьба решила иначе!
Эхо не выпускал ее из своих объятий и прошептал:
– Судьба – это то, что мы решаем для себя сами! Сразиться со зверем или позволить ему растерзать себя. Долгие годы мой зверь терзал меня! Но сейчас я, разорвав пасть чудовищу, свободен! Стою здесь с тобой!
Она прижалась к его груди, слушая, как бьется его сердце, тихо повторяя:
– Ударами сердца я буду отдаваться в твоей груди! Дыханием ветра буду ласкать. Палящим солнцем согрею в ночи. Будь только со мной, не уходи… Тук-тук, тук-тук, тук, тук…
– Прости, что раньше не пришел, любимая! – тихо прошептал Эхо, поцеловав Кастилию во влажные от волнения губы.
Ночь для них длилась вечно. Словно они оба могли прожить сотни лет на этой земле.
– Сколько ты будешь жить? – спросила принцесса.
– Пока не умру…
Никогда прежде он не испытывал счастья и волнения от близости. Она была робкой, но воинственной. Их захлестывало волнами эйфории. Он никогда не верил в земных богов, но был готов молиться всем и сразу, лишь бы эта ночь никогда не закончилась. Обратившись к своей душе, Эхо поблагодарил того Единого Бога, о котором говорил незнакомец. Ведь без него он не решился бы прийти.
«Прекрасна. Она еще прекрасней, чем прежде», – думал юноша. Принцесса обессилено лежала на кровати, слегка прикрыв грудь шелковой тканью. Закрыв глаза, но не в силах убрать улыбки с лица.
Слегка касаясь ее тела, Эхо водил пальцами. Стараясь запомнить каждый ее участок. Запомнить ее.
– Моя госпожа! Владычица моей души и тела. Я вверяю себя тебе! Ты одна мною избранная, до скончания наших веков! Нет в мире места, где бы я не отыскал тебя, если ты пропадешь. Нет в мире горы, на которую бы я не взобрался. Моря, которое бы я не переплыл. Чтобы найти дорогу к тебе! Нет преграды, которая не позволит мне обнять тебя! Я клянусь тебе в этом… – пообещал Дэймаклион Кастилии.
– В этой и следующих жизнях! – прошептала она.
– В этой и следующих…
К восходу солнца их разбудили голоса, шумно бегающие в коридорах. Что-то случилось. Кастилия уговорила его уйти, сказав, что она в порядке, и опасность уже миновала.
Когда жрица вышла из комнаты, Эхо постарался затаиться и сбежать, не желая подвергнуть опасности принцессу.
Никогда прежде он не слышал столько скорби, криков и плача в одном месте. Он невольно вспомнил, как однажды вернулся с войны, а Аризель сидела и плакала в трауре. Что произошло? Не мог осознать. Хворь? Чума? Почему так много скорбящих? Неужели тот странник был прав и спас его от беды? Эхо не знал, о чем думать в первую очередь.
– Марика! – произнес он, поспешив домой. Дома все уже проснулись и суетливо бегали. На вопрос, куда раб без позволения вышел, ответил, что ходил разузнать, что произошло, чтобы доложить господину о происходящем вокруг.
Марика была цела и невредима. Они обнялись и с легким сердцем начали выполнять указания во всей этой суете.
Донесли, что неведомая болезнь погубила много народу за одну ночь. Среди погибших был маленький сын фараона. Его злости и ярости не было конца. Отчаянье. Он винил во всем своего нареченного брата. Люди горькими слезами оплакивали погибших. Юноша прежде не видел таких болезней и не знал, что думать.
«Словно дуновение смерти пролетело по всему городу. Призывая к неизбежной и быстрой кончине. Не давая шанса спастись!»
Траур длился месяц. Господин приказал ни на шаг не отходить от него, охранять и беречь.
Настали мрачные времена. Много смуты и волнений. Начались восстания, улицы города стали небезопасны. Во главе всего этого был тот самый незнакомец. Но Эхо волновался лишь за одного человека.
«Люди боятся, люди бегут. Люди себя уже не спасут! Ярость правленья льется на них, словно из пепла восставая, доля выпадает на них роковая. Что же им делать? Куда им идти? Смогут ли они себя от фараона спасти? Я лишь тревожусь, я лишь боюсь, что тебя никогда не коснусь. Шаг уже сделан, нужно идти, чтобы тебя смог я спасти! Долго решался, долго я шел, но наконец-то к тебе я пришел»
Глава 13
«Солнце сияет, освещая твой лик.
В море цветов затмеваешь ты их,
Манишь, зовешь, завлекаешь меня.
И в этот момент пробуждаюсь я»
Дэймаклион.
Горят дома. Кричат люди. Смерть. Все началось резко и
