его качествами.
– Ванька-встанька!
– Фаллос.
– Мотовило.
– Жила подпупная! – я верна традициям и называю самые интересные варианты.
Я сидела попой на мокрой скамейке, парни мокли и мёрзли под октябрьским дождём, но ржали в голос.
– Где ты нахваталась этого? – дивился Аристарх. – Ты ж вроде замужем была всего ничего.
Ага, неделю. Точнее, восемь дней. И если первый день – это свадьба, то остальные – ухаживание за умирающим от удара супругом.
Чтобы хоть как-то отвлечь Акакия от страданий, я читала ему всё, что попадётся под руку. И вот... под руку попался словарь синонимов.
Прочитанные книжки странным образом фотографически запомнились мне, а сегодня я блещу усвоенным материалом.
Игра потекла живее.
Какой богатый синонимический ряд у этого сомнительно притягательного и волнующего образа!
– Писюн.
– Одноглазый змей, – перенял эстафету Миха.
– Дружок!
– Мужское достоинство, – с достоинством и неким облегчением произнёс Аристарх.
– Поршень, – мне показалось или Миха стрельнул в меня глазками?
– Волшебная палочка!
– Свистулька.
– Слоник.
– Нефритовый стержень!
– Э-э... – Аристарх наморщил лоб. Слов осталось всё меньше. – Стручок.
– Шланг.
– Сосиска!
– Крайняя плоть.
– Пожарник.
– Сахарная головка! – и тут ребята с явным интересом посмотрели на меня.
– Лысый, – поднатужил мозги мой друг.
– Палка.
– Леденец!
– Может, в дом вернёмся? – предложил Аристарх, который затруднялся с синонимом, но не хотел второй раз оказаться в проигравших.
Мы вернулись, заправились чайком и вернулись к финальной стадии кона:
– Причинное место, – вероятно, это был последний вариант в арсенале Аристарха.
– Кожаная флейта, – просиял Миха и кокетливо дёрнул бровями на меня!
Ах ты ж стервец...
– Жезл наслаждения! – не растерялась я.
Аристарх приуныл. Сжал кулак. Прорычал.
– Что, всё? – уточнила у него.
– Чёрт... – мой друг вынужден был признать поражение.
– Ладно. Миха?
– Ствол, – незамедлительно назвал тот.
Я отвела взгляд от наглого гостя, повернулась к Аристарху и выдала:
– П*здострадалец!
– Неправда! – оскорблённо выпалил он.
Я хохотала и плакала, глядя, как мой друг заливается краской.
– Мотня, – назвал Миха.
– Петрушка! – не желала сдаваться я.
– Пушка.
Он сдастся или нет? Я хочу победить!
– Сморчок!
– Дубина, – и, клянусь, Миха запустил руку в карман штанов, чтобы проверить свою...
– Тычинка!
– Огурец.
– Инструмент!
Парни прыснули и переглянулись.
– Хм... Хобот, – назвал наш половой гигант.
– Было уже! – зацокала я языком.
– Хм... – задумался Миха, продолжая гипнотизировать меня похотливым взглядом.
– Сдаёшься?
Тот вздохнул и кивнул.
– Что ж, – я просияла. – Это была достойная битва, – и мы пожали друг другу руки.
Подбирать новую ассоциацию не стали, да и разговор лился рекой безо всяких игр. Всё-таки хорошо быть навеселе.
Но стоило мне на пару минут утратить бдительность, как я увидела... Омагад! Миха достал свой шланг и поливал мою шеффлеру в кадке!
Ух, козёл! А туалет для кого?
И тут я поняла: с Михой мне абсолютно точно никогда не быть. И дело даже не в размере его убивца и не в бедности, а в культуре, точнее, в её отсутствии. Одно дело говорить неприличные слова, и совсем другое – писать в горшок. Цветочный!
Мне вдруг не к месту вспомнилась детская приговорка: «И не писай в мой горшок! Ты мне больше не дружок!»
Вот, Ден ни за что не стал бы так делать. Хотя мне было бы интересно обкурить его косячком и вытянуть парочку страшных-престрашных тайн. Эх, мечты-мечты...
Глава 5. Преображение в женщину
Остаток вечера я потратила на зачистку территории от следов мужицкой «аккуратности». Проще говоря, мыла столы, полы и посуду.
С полки на меня грустненько взирал любовный роман «Нищенка в Академии Магии», где героиня шаг за шагом завоёвывает не только уважение сверстников, но и влюбляет в себя опального принца, который под чужим именем преподаёт в Академии. Классика жанра, в общем, но мне нравятся книженции со счастливым финалом. Ибо в реальности жизнь любит заканчиваться нелепо, как у Акакия Фридриховича.
Утром оказалось, что прибиралась я не зря. Правда, моя обкуренная головушка совершенно забыла про пиалу с размельчёнными сушёными листьями каннабиса, которые я планировала завернуть в самокрутки и продать в Обменном переулке, но не успела, и они так и остались стоять на столе.
– Жупочка, это, что, травка? – Дену хватило беглого взгляда, чтобы опознать оную.
– Да не, это пряность для мяса, – не слишком умело соврала я.
Как тут соврёшь? Стоит один раз понюхать, и правда всплывёт, как утопленник в речке.
– Тебя обманули. Это не пряность, – и мой гость с гримасой отвращения на лице высыпал мою травку в ведро под раковиной!
А-а-а!!!
– За что-о-о... – сквозь зубы простонала я.
«Добра-то сколько пропало! – возопила моя вторая сущность, и тут я с ней была полностью согласна. Затем она разошлась: – Убей! Убей мерзавца! Угандошить его за такое и делов!»
Ден глянул на меня куда более заинтересованно:
– Так, значит, пряности, говоришь...
– А чего ты ждал? В моей жизни почти нет удовольствий. Косячок хоть как-то скрашивает моё несчастное существование.
– Жупочка, скоро у тебя начнётся новая, полноценная, жизнь. Радостей и удовольствий в ней будет столько, сколько сама пожелаешь. Дурманящие вещества тебе не нужны.
«Нужны! Ещё как нужны! – бесновалось моё второе я. – Мочи гада, пока он не запудрил твои мозги!»
– Да как-то, знаешь, пока не очень-то верится в новую жизнь... – поникла я головой.
– Даже так? – он изогнул бровь. – Тогда начнём лечение прямо сейчас!
***
По поводу лечения Ден не шутил. Достал из сумки женскую тунику-утяжку и какие-то приспособления из эластичных лент. И всё белое, как саван.
– Утягивающая рубашка нужна, чтобы ленты не натирали твою кожу. Я пока что сделал их слабыми, и они будут медленно выпрямлять твой позвоночник. Это такой своеобразный корректор осанки, созданный специально под твои параметры.
– Звучит многообещающе.
– Давай мерять. По ходу дела я буду регулировать размер и длину приспособления.
И началась пытка, а, как позже оказалось, это было только приготовление к моему личному
