— В принципе, можно, — кивнул Лодовико. — У меня есть, что ещё рассказать, но это не обязательно делать на глазах уважаемой дамы, — он легонько кивнул в сторону портрета.
— Тогда мы сворачиваем здесь всё, — Варфоломей кивнул Джованнине, и она принялась укрывать картину, — а вы там попросите, чтобы к нашему приходу принесли чего поприличнее.
— А мы тебя обычно неприличным кормим? — Лодовико спросил-то Варфоломея, а подмигивал Элоизе.
— А у вас по-всякому бывает, — заявил Варфоломей.
Гаэтано уже звонил и командовал «доставить еды, самой вкусной, какую найдёте».
— Так вот, я об интересном нам музее, — Лодовико поставил бокал на стол и отложил вилку. — Дела таковы, что кроме недавно пропавшего хранителя исчезали и другие сотрудники тоже. За время функционирования музея, а это уже семьдесят лет, пропали три человека, госпожа Райт — четвёртая. Или ушли ночью из дома и не вернулись, или жили одни и не пришли утром на работу. Первый, точнее, первая пропала через пару лет после открытия музея, в 1949-м, второй — в 1983-м, третья — в 2002-м. Есть два интересных момента: все исчезновения случились в конце ноября, между девятнадцатым и двадцать вторым числом. И второе: этой информацией год назад интересовался один из сотрудников музея, тамошний эксперт по имени Мауро Кристофори.
— Знаком с таким, — откликнулся Варфоломей. — Знает много, но глобально — ветер в голове. Только бы заработать, не важно, как именно. То романы пытается писать на музейном материале, то сценарии сериалов. Но в криминале не замешан, или я о том не знаю.
— Лучше сериал, чем криминал, — хмыкнул Карло.
— Год назад, говоришь, — у Элоизы в голове что-то крутилось, но не складывалось. — То есть тоже в ноябре?
— Вот деталей не знаю, увы, — покачал головой Лодовико. — Но готов поговорить с ним, сам или опосредованно. Вот скажи, Карло, ты не хочешь прогуляться до виллы Донати? Ты с виду абсолютно безобиден, о том, как ты стреляешь, как бросаешь ножи и как бьёшь, у тебя на лбу не написано. Треплешься ты качественно и вызываешь доверие к себе ну просто неконтролируемо.
— А чего вдруг сразу я? — встряхнулся Карло.
— А того, — кивнул Варфоломей. — Джованнина, и ты собирайся. Поедешь, осмотришься там и поработаешь с теми картинами, которые тебе укажут. Там из твоего периода на подозрении едва ли не десяток. У них неплохая реставрационная мастерская, и сам реставратор — девочка ничего себе, с руками, но двух слов связать не может.
— Да она, наверное, боится тебя, как огня, ты ж её, поди, задавил образованием, репутацией и саном, — рассмеялся Карло.
— В таком случае Джованнина — идеальная кандидатура. Образование она получала в другом месте, круг интересов у неё тоже другой, моей репутацией она не обладает, и сана у неё тоже нет, — припечатал Варфоломей.
— Короче, собирайтесь и валите, — добавил Лодовико. — Найдите там себе какой-нибудь приличный отель, чтобы ходить на виллу недалеко, и отправляйтесь.
— Да я на колёсах отправлюсь, не пешком же, и ходить вообще не собираюсь. Так что отель выбирай, какой хочешь, — подмигнул Карло Джованнине. — Представь, какой редкостный случай — мы оба едем в одну командировку, и оба исключительно по делу. Я считаю — надо брать.
Джованнина отмолчалась, но она всегда отмалчивалась. Села за стоящий в углу компьютер и принялась искать гостиницу. Когда Карло сообразил, что она делает, то встал за спиной, и дальше они уже вполголоса обсуждали варианты.
— Будете отчитываться каждый вечер, а если вдруг что не так — сообщишь и вызовешь подкрепление, — Лодовико был традиционно обстоятелен.
— А если чертовщина? Если со мной станут разговаривать статуи и что там ещё бывает? — Карло сделал зверскую рожу.
— Чертовщину фиксировать так же, как и всё остальное. Потом зафиксированное сдавать Элоизе, она разберётся.
— Так уж и разберусь, — позволила себе усомниться Элоиза.
— Вот что я вам скажу, госпожа де Шатийон, — Варфоломей посмотрел на неё серьёзно и обеспокоенно. — Чует моё сердце, что вашего посещения виллы Донати нам никак не миновать. Но пусть сначала заинтересованные люди покопаются и поищут факты. А потом уже мы предложим эти факты вам. И вы нам их… проанализируете. Годится?
— Наверное, — кивнула она.
Факты — это нормально. Это привычно и это годится.
Впрочем, разузнать про чертовщину тоже хочется.
* * *
Барбарелла была возмущена. Почему-то вдруг её портрет снова сняли со стены! Более того, его подвергли упаковке и куда-то переместили!
Когда она снова увидела свет, вокруг было совершенно незнакомое место. Она не знала этих стен, этого потолка, и этих людей, которые её окружали, не знала тоже.
Но надо отдать им должное — они обращались с портретом бережно и аккуратно.
А потом пришёл толстый священник, осмотрел её и принялся командовать — видимо, он был там главным. Портрет поместили на подставку и выставили свет. И снова накрыли, теперь уже — мягкой тканью.
Когда белобрысая девушка сняла ткань (натуральная блондинка! а волосы-то, наверное, мягкие-мягкие!), Барбарелла оказалась перед множеством незнакомцев. Они смотрели на неё с любопытством, ей было не привыкать, конечно, на вилле Пьетро на неё всё время смотрели толпы незнакомцев, но там она уже была, как дома, а здесь ей стало не по себе. Тем более, что коротко стриженая девица в брюках обозвала её Магнуса гадостью, а вторая, та самая блондинка, вообще сказала, что это могла быть чья-то шутка! А на самом деле там подушка или собачка! Господи, какие глупости!
Священник пригласил всех усаживаться, и рассказал её историю. На удивление — рассказал правильно, ни одного факта не переврал. Интересно, откуда он столько про неё знает? Неужели Роберто рассказывал? Ох, Роберто, почему же люди смертны?
А в конце рассказа священник сообщил, что далее нужно будет установить подлинность портрета. Глупые они, ну что тут устанавливать! Глаз у них нет, что ли? Смотрят — и не видят?
А тот мужчина, который сказал, что попробовал бы… Барбарелла проводила его взглядом. Воин, или атлет, или танцор, только вот что у него с лицом? Впрочем, если не приглядываться — красавчик.
Красавчик-то красавчик, но ей до того красавчика — как до царствия божия, никак не ближе. Где он — и где она?
Да-да, где она находится? Как далеко от виллы? Как бы изловчиться и что-нибудь об этом узнать? И у неё так мало времени!
08. Чертовщина во сне и наяву
В среду утром Элоиза проснулась по будильнику, собралась и спустилась вниз к завтраку. Очень удачно, отец Варфоломей здесь, не нужно идти в приёмную Шарля.
— Доброе утро, господа, — кивнула она им обоим — за столом сидел ещё и Лодовико.
— И вам доброго утречка, — кивнул Варфоломей.
