Книга Караоке - Вета Маркова

Но здесь вошла в комнату Татьяна Алексеевна, и тему разговора мужчины сменили.

Потом, стоя на крыльце дома и затягиваясь сигареткой, Виктор Тимофеевич спросил:

— Ты-то, кто для моей Алёнки?

Антон задумался. Кто он для Алёнки? Он сам себе честно не мог ответить на этот вопрос, но отцу ответил:

— Кто? Не знаю. Честно, не знаю. Я её друг. Сейчас телохранитель. Пытаюсь оградить её от Глеба. Она его очень боится. Таких панических атак, как у Алёнушки после встречи с Глебом, я в своей жизни не видел, хотя повидал многое.

— Алёнушка… — отец вздохнул, было видно, ему понравилось, как Антон назвал его дочь. — У неё в этот приезд глазки другие. Светятся, но только когда на тебя, Антон, смотрит.

— Я знаю… Давно знаю… Сам… — Антон замолчал, собираясь с мыслями, и продолжил. — Понимаете, Виктор Тимофеевич, я профессиональный телохранитель. Это определённый риск. Не хочу я такого Алёнке… Через пару месяцев заканчивается контракт… Раньше думал продлить, сейчас сомневаюсь. У меня есть охранное агентство, так что работа есть, доход не плохой. Алёнка для меня та, с кем хочется постоянно быть рядом, ложиться спать, просыпаться по утру, слышать её голос, её смех… Она моя Вселенная…

— С ней-то разговаривал?

— Нет…

— Не тяни… Поговори… Она девка умная, поймёт… Пойдём в дом, — потушив окурок, позвал Антона Виктор Тимофеевич.

Они вернулись в дом. Алёнка встретила Антона заплаканными глазами. Посмотрела на него и отошла к окошку, вытирая рукой слёзы. Антон метнул недовольный взгляд на Татьяну Алексеевну и подошёл к Алёнке, встал за её спиной.

— Алёна, пожалуйста, не плачь. Хочешь, давай уедем. Как скажешь, так и будет правильно. Только не плачь…

Антон прислонился щекой к её голове, а потом очень нежно поцеловал в макушку. Алёнка замерла от его слов, его прикосновения. Наконец-то она смогла считать его эмоции. Эмоции, которых так давно ждала…

Её взгляд упал на калитку, и она ойкнула, отпрянув от окна. Антон, видя входящего, впервые обнял Алёнку и прижал к себе, укутывая и защищая её своими объятиями.

— Алёна, я рядом. Мы вместе, Алёнушка. Глеб ничего тебе не сделает. Ты только не бойся и верь мне.

Он прижимал Алёнку к себе и шептал ей на ушко, пытаясь хотя бы немного успокоить. Он чувствовал, как дрожит её тело, как её накрывает волной страх встречи с бывшим. Ему очень не хотелось, чтобы к Алёнке вернулась её паническая атака. Антон заметил, как на него посмотрела Татьяна Алексеевна, зло поджав губы, заметил, как тяжело вздохнув, ушёл в спальню Виктор Тимофеевич, явно не желая видеть Глеба.

В дверь постучали и сразу открыли, не дожидаясь разрешения.

— Добрый вечер, Татьяна Алексеевна. Где Алёна? — с порога спросил Глеб. — Она же приехала? Машина у ворот.

Антон поцеловал выкатившуюся из глаз Алёнки слезинку и вышел в прихожую.

Увидев Антона, Глеб остановился и протянул букет роз Татьяне Алексеевне.

— Добрый вечер, Глеб, — поздоровался Антон, но руки не подал. — Мне кажется я уже просил, Вы меня не услышали. Почему?

— Глеб пришёл ко мне в гости, — попыталась вставить Татьяна Алексеевна.

— Допускаю, — спокойно ответил ей Антон. — Вот только он точно знал, что Алёнушка будет здесь. И это мне не нравится. Алёна не желает с ним общаться и не будет, пока у неё такое желание не появится.

— Но… — попыталась что-то вставить Татьяна Алексеевна.

— Сейчас у вас в доме останется кто-то один: или Ваша дочь, которую Вы не видели более двух лет, или Глеб, который здесь бывает часто, — Антон внимательно смотрел на Татьяну Алексеевну, готовый в любой момент зайти в комнату к Алёне и предложить ей уехать.

На Глеба он даже не смотрел, сейчас всё зависело от этой женщины.

Дверь распахнулась. В дом влетела юная девчонка. С порога зыркнула на Глеба и побурчала:

— Опять нарисовался? Задолбал, — потом бросила взгляд на незнакомого мужчину и быстро поздоровалась, бросив. — Здрасьте, — на ходу сбросила куртку и кроссовки, и постаралась прошмыгнуть в комнатку.

Антон перехватил её за руку:

— Маша, если я не ошибаюсь? — девчонка согласно кивнула и обратила на него свои не менее красивые, чем у сестры, глаза. — С Алёнкой аккуратнее, ей сейчас плохо, — и отпустил.

Маша тихо прошла в комнату к Алёнке.

Глеб застегнул куртку и буркнул через плечо:

— Я позднее к Вам зайду, Татьяна Алексеевна, — и вышел.

Антон вышел следом, на крыльце окликнул Глеба.

— Чего ты добиваешься? Ты её потерял давно. Зачем она тебе?

— Тебе не понять. Алёнка мне нужна. С ней хорошо договариваются партнёры. Это всего лишь бизнес, мужик.

— То есть тебе всё равно, что твориться у неё на душе? — опешил от такого заявления Антон.

— Да, мне плевать. Мне нужна кукла, которая зовётся Алёнка, которая знает, где и что нужно сказать. Красивая кукла, заметь, — ухмыльнулся Глеб.

— Она не кукла! Алёнка живой человек, умный, думающий, мыслящий, — возмутился Антон. Как ему хотелось сейчас врезать Глебу, но сдержался. Нельзя. Алёнушка его ждёт.

— Ей просто нужно пролечиться у психиатра и всё пройдёт, — зло хохотнул Глеб и ушёл.

Теперь Антону всё стало предельно ясно. Алёнка для Глеба, как разменная монета, ничего не значащая, просто бизнес. Цинично и жестоко. Такой жестокости он даже предположить не мог.

Антон вернулся в дом и прошёл в комнату к Алёнке. Она сидела в углу дивана, сжавшись в комочек, поджав ноги и обхватив их руками, и ни на кого не реагировала, просто смотрела перед собой в одну точку, по щекам текли слёзы. Как ему хотелось сейчас поцеловать эти солёные ручейки.

— Маша, принеси стакан воды, — увидев нерешительность девчонки, Антон пояснил. — Стакан обычной воды.

Он сел рядом с Алёнкой, приобнял её за плечи и нежно притянул к себе:

— Иди ко мне, Алёнушка. Всё хорошо. Он ушёл и больше не вернётся.

Алёнка перебралась к нему на колени и прижалась к Антону. Он такого не ожидал, но был безумно этому рад. Как ему хотелось прижать Алёнку к себе, взять её на руки. Антон всегда останавливал себя, а здесь Алёнка сама воплотила его мечты в жизнь.

— Вода, — Маша протянула стакан воды.

— Спасибо. А теперь оставьте нас одних. Сейчас Алёнка успокоится, и мы выйдем к вам, — спокойно сказал Антон. — И свет в комнате выключите, пожалуйста. Нам нужна темнота.

Все вышли, отец плотно закрыл дверь. Было слышно, что родители о чём-то тихо спорят