Книга До востребования, Париж - Алексей Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Но потом я беру себя в руки и думаю, что выучиться вину уже невозможно, поздно, начинать надо с детства и с настоящего вина, а не с портвейна «три семерки» на большой перемене в московской школе на Сретенке.
Но утешаю я себя тем, что с каждым бокалом можно вливать в себя новый опыт. Главное, не останавливаться. Гениальный русский ресторатор Анатолий Комм, которому я слепо доверяю за столом, перевернул мои взгляды на связь еды и вина. Конечно, сказал он, вино должно сочетаться с едой. Но почему не наоборот? Начинайте чтение меню с карты вин. Есть шедевры, которым вполне стоит подчинить трапезу. Так и работают некоторые рестораны – вы выбираете бутылку, повар организует к ней закуску в правильных сочетаниях. Конечно, это тоже маркетинг, кухня не резиновая, но как же приятно заставить мир вращаться вокруг твоей бутылки. Что там у вас? Несите-ка самое лучшее, самое подходящее.
Сочетания – целая наука. По-прежнему существуют пуристы, которые настаивают, что даже целую курицу нельзя есть с одним вином: для грудки нужно нечто другое, чем для ножки. Но в этих сочетаниях мы стали гораздо более отважными. Красное можно к рыбе, белым можно запивать мясо – людям вышла полная амнистия. Помните, как в фильме «Из России с любовью» Джеймс Бонд разоблачает вражеского агента в тот самый момент, когда тот требует кьянти к рыбе. Возможно ли это – красное к рыбе? Ясно же, что перед тобой негодяй. Сейчас всё сложнее, и поспешный заказ белого вина в этой ситуации выдаст скорее натасканность в Академии внешней разведки.
Остается слепо доверять своему вкусу и снова и снова ставить на красное и белое, если раз выиграл. Мы все помешаны на попытках выработать свою винную карту, запомнить, что пили, и продавцы этим бессовестно пользуются. Можно уже не записывать в тетрадки, появились программы, которые сканируют этикетки и выдают вам не только рейтинг этого вина, но и то, где и за каким пьяным углом вы можете его приобрести.
Но вот что я вам скажу: пусть ваш iPhone сам же его и пьет. Дело не в том, что у всех свой вкус. Никогда мне не удавалось повторить даже свой собственный опыт. И никакие программы и рейтинги, и никакие умные паркеры тут не помогут, потому что для этого надо не просто найти и купить ту же самую бутылку, но собраться в том же самом месте и в той же самой компании. Вести те же разговоры, думать про то же самое – только так déjà vu сможет превратиться, как говорил один мой старый друг, как же мне его не хватает, в – déjà bu[2].
#парижскаяплоть
Дочка была за завтраком ужасно недовольна круассанами.
– Так себе круассаны, – сказала она с обидой, – не круассаны, а булки какие-то! Где ты их только покупал?
На ближайшие дни соседняя лавка, откуда я принес несчастные хлебобулочные изделия, будет подвергнута бойкоту. Пойду в другую. Благо есть из чего выбрать. В трех минутах ходьбы – три булочные, в пяти – пять. Перепроизводство круассанов? Нет, все равно на всех окрестных булочников находятся покупатели, которые заявляются с утра и с непременными «бонжур» и «бон журнэ» сметают выпечку.
На круассаны в Париже смотрят внимательно. Дело в том, что производство хлеба строго контролируется. Если на дверях написано Boulangerie («Булочная»), значит, хлеб пекут здесь, на месте. Но с выпечкой, со сладким, все сложнее. Нет закона, который бы обязывал печь у себя сладкое от А до Я, то есть, простите, от A до Z. Можно выписывать полуфабрикаты, которые привозят, кстати, в белых коробках безо всяких надписей, чтобы не смущать покупателей. Поэтому любой француз на глазок определит, где пекут из замороженного. Сетевая пекарня? – Как пить дать всё из холодильника! Слишком много разнообразных сладостей на витрине, и каждое как на подбор? – С вами все ясно, роботы пекли.
Но зато, если к вам в руки попадает настоящий круассан, вы его сразу отличите по легким неровностям, потемневшему низу, припеченным линиям на макушке и, главное, по тому, как он разматывается на полоски – из которых он изначально должен быть свернут.
У каждой лавки есть фанаты, которые не пойдут к конкурентам даже в тот день, когда дружественная лавка закрыта. А она закрыта как минимум два раза в неделю – надо же отдохнуть и парижским хлебникам. Так вот, напрасно вы думаете, что в эти тяжелые дни старая дама, что живет в моем дворе, изменит своей знакомой булочнице, той самой, которая всегда заранее откладывает ей два бриоша и хлеб с шоколадом. Что она отправится к другому булочнику, который продает ровно то же самое. Ни за что. Дама, жертвуя собой, поджавши губки, пойдет на угол в супермаркет, где тоже пекут с утра разные хлебобулочные изделия – и в этом не будет предательства персонального, есть-то надо, но, как сказал по этому поводу другой мой сосед, «разве я стану болеть за “Манчестер Юнайтед” из-за того, что “Ювентус” сегодня отдыхает?».
Я не раз видел очереди, в которых парижане стояли за хлебом. Ребята из Russia Today могли бы сделать репортаж про то, что в городе кругом нехватка. Но на самом деле хлеба полно. Другой вопрос – какого.
В моем советском детстве хлеб был чем-то самым простым, дешевым, не стоящим внимания. Пищевой добавкой к «настоящей еде», чтобы посытнее. «Ешь с хлебом!» – говорили нам, ставя на стол макароны, картошку или кашу. Мы плохо представляли себе, что хлеб может быть отдельным блюдом и отдельным лакомством. Для настоящего француза семь верст не крюк, чтобы зайти туда, где он найдет лучший в квартале хлеб, к которому он привык – в старинную «артизанальную» пекарню.
Не поверите, там в очереди за хлебом стоят и женщины!
Француженка, стало быть, не боится за свою драгоценную попу и не позволяет сумасшедшим диетологам лишать себя выпечки. Здоровье здоровьем, но здесь не в чести запечатанные в вакуум немецкие хлебцы с их огромной пользой и бесконечным сроком годности. Это мы оставим «бошам». Над всей этим жалкой заботой о мамоне поднимается настоящий французский багет, палка, украшение стола, символ мужественности.
Недавно, гуляя в Версале, я набрел на старинную булочную на углу улиц Анжу и Ориент. Эта булочная знаменита так же, как выражение жившей по соседству Марии-Антуанетты про хлеб и пирожные. Здесь в воскресенье 13 сентября 1789 года хозяин булочной Пьер-Огюстен Буланже, то есть месье Булочник, имел неосторожность поднять на четыре су цену хлеба. Толпа разгромила магазин и чудом не повесила несчастного Булочника – это было начало беды, ожидавшей королевскую Францию.
С тех пор булочников здесь не трогают, как, впрочем, и мясников. Их в квартале поменьше, но четыре мясных лавки торгуют наперебой. Иногда мы спорим с соседом-болельщиком, где нежнее мясо – в лавке напротив (там торгует комическая пара, похожая на Бурвиля и де Фюнеса в «Большой прогулке») или чуть подальше к Сене (где красуется широкоплечий негр, орудующий разным острым инвентарем, как цирковой метатель ножей). Я как раз предпочитаю жонглера и захожу к нему за покупками специально, чтобы посмотреть, как он чистит стейк или четвертует жареную курицу. Тренировка, расчет, знание анатомии.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «До востребования, Париж - Алексей Тарханов», после закрытия браузера.