Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Кан Инхо потянул Ёнду за руку. Ее негнущаяся, будто задеревеневшая ладонь, казалось, сопротивляется. По всему чувствовалось, что Ёнду некомфортно: зажатая в его руке ладонь беспрестанно дергалась. Выйдя в коридор, Кан Инхо на мгновение отпустил ее руку и на своем скудном языке жестов сказал:
— Не нарушай правила! Я хочу помочь тебе!
Он хотел сказать другое, но не знал, как показать это жестами, и потому просто выкрикнул:
— Ты должна уметь защитить себя! Прошу тебя, не давай себя в обиду!
Черные глаза Ёнду округлились. Он и сам себе стал противен: разве можно кричать на ребенка, которого и без того целый день отчитывали и буквально несколько минут назад подвергли истязаниям… Если бы он мог спокойно, по-доброму донести до нее, что у него на душе! Но как выразить все это на языке жестов? Он снова взял Ёнду за руку и повел по коридору. Сзади послышались шаги Юн Чаэ и старшеклассниц. Бывало ли в его жизни, чтобы он так обостренно воспринимал окружающие звуки? Он здесь и двух дней не пробыл, а уже на пределе сил.
— Черт, черт! Не слышать слов, не понимать слов… Черт бы все это подрал! — бормотал он себе под нос, сам того не замечая.
Похоже, Ёнду, руку которой он снова взял в свою ладонь, не отпускала тревога: ее пальцы не переставая двигались. С его губ сорвался вздох. Отказавшись от идеи высказаться на языке жестов, он сказал сам себе:
— Я с трудом получил это место. Приступил к работе засунув всю свою гордость подальше. У меня тоже сейчас ситуация аховая, можешь ты это понять? И все же это не лезет ни в какие рамки! Так что, пожалуйста, доверься мне и не упрямься, а просто иди за мной, прошу тебя!
Ему было досадно, что Ёнду пытается высвободиться из его ладони, и еще крепче сжал ее беспокойные пальцы.
И вдруг понял: ее пальцы выводят какие-то знаки. Словно на бумаге, Ёнду пыталась что-то написать на его ладони.
За спиной слышался топот девичьих ног, и волосы на голове встали дыбом.
Его кожа под пальцами Ёнду считывала код. Было неясно, то ли это цифры «010», то ли корейские буквы . Он закусил губу и сосредоточил все свое внимание на ладони. Почувствовав, как напряглась его рука, Ёнду стала медленно чертить пальцами знаки — раз за разом, снова и снова, пока он наконец не расшифровал ее послание: «010-9987-ХХХХ, телефон мамы, прошу встречи».
Прислушиваясь к шагам, по-прежнему раздававшимся следом, он взглянул на Ёнду. Она же на него не смотрела. Похоже, она по привычке пыталась отвлечь внимание преследователей. Ёнду еще раз вывела те же самые цифры и буквы. Он остановил ее проворные пальцы и, разжав руку, сам начертил на ее ладони: «ОК».
Лишь теперь из глаз Ёнду, упорно глядевшей прямо перед собой, закапали слезы.
Чтобы запомнить номер, начерченный Ёнду, он запретил себе говорить, думать и даже глубоко дышать. Ёнду была сообразительной девочкой. И тот факт, что этот сообразительный ребенок доверился ему (хотя, казалось бы, само собой разумеется, когда ученик доверяет своему учителю), несказанно обрадовал его.
Как часто, одурманенный алкоголем или табаком, отупевший от бессмысленности существования, он умудрялся забывать телефонные номера близких друзей, день рождения жены или годовщину их свадьбы и даже день рождения дочери! И теперь, отведя Ёнду в общежитие, он опрометью помчался по коридору, влетел в учительскую, едва не растянувшись на полу, схватил ручку и записал цифры на первом попавшемся клочке бумаги. Будь он помоложе, и не будь его мозги отравлены спиртным и табаком, и если бы порочность этого мира не наложила на него свою печать; будь его память по-прежнему цепкой — ведь сумел же он с лету запомнить домашний номер Мёнхи, — тогда, возможно, он бы притормозил и хотя бы немного подумал. Но он не позволил себе раздумывать. Оторвав уголок бумаги с номером телефона, он кинулся на стоянку и забрался в машину. Надо же, за столько времени он не выкурил ни одной сигареты!
Удостоверившись, что окна закрыты, Кан Инхо позвонил. Прошло довольно много времени, прежде чем ему ответил усталый голос женщины средних лет.
— Вы мама Ёнду? Я ее новый классный руководитель в интернате «Чаэ», Кан Инхо.
Так началась эта долгая история.
26— Ох, учитель! Простите, что не вышла на связь первая. Послезавтра у мужа операция, мы сейчас в Сеуле, приехали в больницу… Простите, пожалуйста, — проговорила мама Ёнду виноватым тоном, обычным у добряков, которые чувствуют свою ответственность за все происходящее.
— А, вот оно что… Понятно. Говорите, операция послезавтра?
Пальцы Кан Инхо, нервно поглаживавшие руль, внезапно обессилели.
— Предполагают рак, но, чтобы поставить точный диагноз, надо произвести дополнительные исследования, поэтому пришлось закрыть лавку в Муджине… С этими заботами я совсем забегалась. У Ёнду ведь все хорошо?
— Да, с ней все в порядке. А у вас и вправду сейчас забот хватает.
— Простите, что оставила на вас дочь, а сама ничем не могу помочь. Ёнду в восемь лет оглохла, денег на лечение не было, на нас тогда столько всего навалилось, а государство и интернат оказали неоценимую помощь. Без единой воны взяли под свою опеку наших детей, еще и учат их! Нам только и остается, что благодарить безмерно. В позапрошлом году, когда муж был на ногах, двух поросят купил и угостил всех учителей, а нынче обстоятельства не позволяют, вы уж простите, пожалуйста…
Слушая ее, он смотрел сквозь стекло на погрузившийся во мрак школьный двор. Ветер усилился, раскачивал ветви камелии у центрального входа. Зато хоть туман разогнал: воздух был чистым и прозрачным, в черном небе, как мурашки на коже, рассыпались звезды.
Когда-то ему нравились строки древнего стихотворения: «Рядом с человеком всегда найдется лесистая гора», что в метафоричном смысле означало: «Ты можешь выжить в любых условиях». А были у него в приятелях любители выпить, что шатались в окрестностях университета в поисках пивнушек и в шутку переиначивали эти поэтические строки на свой манер, заменяя «лесистую гору» на «рисовую водку». Молодому Кан Инхо мир казался гораздо несчастнее и несправедливее, хотя напрямую все эти несчастья и несправедливости его самого не касались. Жестокость мира была чем-то абстрактным, словно картина в раме, и об этом можно было подискутировать точно так же, как и об изречениях классиков. Он словно стоял на берегу реки, возмущенно вздыхал и с негодованием сплевывал в воду, так как противоположный берег находился слишком далеко. Ведь тогда на кону не стояла его плошка с рисом. Однако здесь, в Муджине, всего лишь на третий день пребывания ему пришли на ум эти строки: ты можешь выжить в любых условиях. Кто знает, не придется ли ему скоро заменить «лесистую гору» на «несчастья», что по жизни неотступно преследуют человека. Или нет, даже так: «Среди людей всегда найдутся нелюди…»
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
