Бабушка качнула головой.
– Его не найти просто так. Этим подарком твоя жизнь обеспечена на несколько лет.
Я вновь нахмурилась.
Мне хотелось узнать больше, однако бабушкин хороший настрой быстро закончился, и она пошла смотреть телевизор, оставив меня наедине со странным подарком.
***
В одиннадцать в наш двор заехал черный роллс-ройс. Из него вышла мама с целой стопкой контейнеров в руках. Через две минуты дверь открылась, и на всю квартиру раздался крик:
– Я дома! И принесла всяких вкусностей!
Я в этот момент сидела на своём балконе в своей любимой пижаме, то есть была готова ко сну, и смотрела на закрытую матовую крышу его кабриолета.
– Джулия, – мама ступила на пол моей «комнаты», – устала сегодня? Ты не вышла меня встречать.
Я, наконец, вышла из транса и оглядела её с ног до головы.
– Прости, задумалась, – я поднялась с постели и обняла её, – как прошел твой день?
Женщина прошла до окна и выглянула на улицу.
– О, всё прекрасно! – довольно ответила она, – я даже не устаю. Это… странно, что он не уезжает, – её взгляд был прикован к машине за окном.
В ответ на её слова сзади раздался голос бабушки, заставив нас двоих вздрогнуть от испуга:
– А Джули сегодня приехала с твоим начальником, Беатрис, – её тон был похож на сытого льстивого кота.
Мама посмотрела на меня странным взглядом.
– Понятно теперь, к чему были его вопросы о тебе, – её брови на секунду взмыли вверх, – ну… главное – не торопи события.
Пояснения её слов мне не требовались. Проблемой было то, что наше знакомство с ним началось с этих самых «событий».
– Я… постараюсь, – нагло соврала я.
Наверное, из-за того, что не хотела её расстраивать. Или же попасться на такой дурости, потому как они обе до сих пор считали меня благоразумной.
– Вот и замечательно, – возвестила мама, – кто пойдет ужинать?
Когда я уже легла в свою кровать, на телефон пришло сообщение от него: «Ложись спать, Джули. Тебе завтра рано вставать. Между-прочим из-за работы».
Я села, отодвинула шторку и взглянула на пустующую улицу за стеклом. С одним единственным ройсом у моего окна.
«Ты сам-то вообще спишь?» – написала ему, а потом добавила «Отстань от моей работы», добавив в конце нахмуренный смайлик.
«Сплю» – короткое.
Мама выключила свет в комнате.
– Спокойной ночи, мам, бабуль, – крикнула я.
В ответ мне пожелали того же. Я нажала кнопку на своей лампе.
«Умница» – пришло через секунду.
«Зачем сидеть под моим окном? Зачем вечно следить? Боишься, что я сбегу от тебя в другую страну?» – отправлено.
Я вновь оглядела улицу. К машине подошел рослый мужчина, заглянул в окно, а после отступил, позволяя выйти Альтаиру. Последний облокотился на автомобиль и уставился ровно на меня, второй последовал его примеру. Было очевидно, что они о чём-то говорят, однако услышать с такого расстояния я не могла. Потому снова задернула штору, упала спиной на кровать и зашипела – в лопатку впилось что-то твёрдое. Я привстала и поднесла к глазам сломанную статуэтку крылатого «Духа экстаза».
Уведомление.
«Не меня одного привлекает одна не в меру любопытная попка».
Я хрюкнула и выглянула за окно снова. Так и представляю, как он пишет мне это, разговаривая с мужчиной, стоящим напротив. Забавнее это выглядело бы, говори они о чём-то, вроде капиталовложения или фондовых бирж.
Но перед машиной стоял уже один Муаммар, который махнул мне рукой и улыбнулся – я будто чувствовала, как он ехидно или пошло смотрит на меня, как делал это почти всегда. И это не был сальный или противный раздевающий взгляд, скорее обещающий или… сексуальный.
Секундная заминка. Я вскакиваю, накидываю на плечи кофту и медленно выглядываю из-за балконной перегородки. Внимательно оглядев освещенный светом фонарей диван с двумя фигурами, я почти бегом обула кроссовки, не забыв вспомнить, что я всё ещё в стёртой растянутой пижаме. Махнула на это рукой и прокралась в коридор, не издав по дороге не одного звука. Входная дверь предательски щёлкнула, скрипнула, однако я была уже в подъезде, и даже если кто-то слышал мой побег, то проигнорировал его.
– Куда ты? – резко распахнулась соседская дверь.
Я вскрикнула и тяжело выдохнула. Кевиновская голова высунулась сильнее, внимательно разглядывая мой образ.
– У тебя датчик на нашей двери? – прошипела я, – как ты увидел, что я вышла?
Это были два риторических вопроса, потому ответа на них я не ждала, пробежав по ступеням вниз и прикрыв подъездную дверь. Шаги за спиной заставили меня ускориться.
– Джей, ты даже не понимаешь с кем связываешься! Этот… п-парень… про него ходят такие слухи! Он убил своего отца!
Я прыснула, посмотрела на него краем глаза и продолжила идти вперед. Через секунду из-за угла вырулил чёрный автомобиль, подъехал ко мне и остановился. Я открыла дверцу и села на кожаное сиденье, желая избежать разговора с бывшим парнем.
– Доброй ночи, Кевин, – я закрыла дверь, оставляя его одного.
Мы резко набрали скорость, отчего меня вжало в сиденье.
– Никаких выходов из дома без меня, Джули, – злое от Альтаира.
Не знаю, что именно во мне сломалось, но я сумбурно подалась вперед и прижалась губами к его немного колючей щеке. Вторая рука двинулась по каменному плечу до шеи и остановилась на его по-восточному жёстких волосах.
На меня обратили внимание чёрные полыхающие желанием глаза. Одна его рука вывернула руль вправо, в то время как вторая притянула меня за подбородок и вжала в его поцелуй.
– Я хочу тебя, Джули, – низкое мне в губы.
Я зажмурила глаза, когда его зубы сжали мою нижнюю губу. Горячие пальцы скользнули по моей груди вниз, едва коснувшись твердого напряженного соска. Внизу живота стало невыносимо горячо и влажно.
– Нам нужно остановиться, – просипела я, пытаясь быть хоть немного благоразумной.
– Мы едем домой, – неохотно отстранился он.
Я открыла глаза, села прямо и оглядела его напряженные профиль с немного жестокими чертами лица. Он выглядел невероятно опасно и одновременно притягательно в бликах вывесок и фонарей. Чёрный ёжик волос, мерцающие глаза и напряженная челюсть. Всё это гармонировало с жилистым напряжённым телом под поло. Про выдающий его мысли бугор на джинсах я даже думать боялась.
– Джули, я чувствую усиление твоего запаха, – медленно начал он, глядя на дорогу, – и ты невероятно пахнешь, но… если ты сейчас не подумаешь о чём-нибудь другом, то второй раз у нас будет таким же «некрасивым» и грязным, как первый.
