Завершение начатого: минимализация русского присутствия
За последние два десятилетия миграционные процессы на Северном Кавказе стали носить ярко выраженный этнический характер. Для оценки масштабов анализируемых явлений возьмём в качестве базовых временные периоды с 1989 по 1999 и с 1999 по 2002 гг. Выбор этих дат обусловлен следующими соображениями: 1989 — год последней всесоюзной переписи населения, в ходе которой была составлена наиболее подробная и достоверная демографическая статистика и зафиксирован этнический баланс в различных сферах жизни региона. Одновременно этот год является пограничным с точки зрения развития процессов политической дестабилизации в стране. С этого момента миграционный отток русского населения, фиксируемый и по материалам предыдущих переписей, дополнился фактором естественной убыли населения: в среднем по региону именно в конце 1980-х — начале 1990-х показатель естественного прироста русского населения пересёк нулевую отметку и ушёл в минус[62].
Начиная с 1989 года происходит безвозвратный выезд русского населения практически из всех республик, входящих в состав Северо-Кавказского экономического района, за исключением Республики Адыгея. Наибольший выход русских, за исключением Чечни, за период с 1989 по 1999 годы наблюдался из Республики Дагестан, откуда выехал каждый пятый русский житель. В остальных — от 3,9 до 5,7 % выехавших за этот период[63].
Следующая точка — 1999-й — является годом введения режима контртеррористической операции в Чечне — начала «второй чеченской кампании». К этому моменту практически полностью завершилась грандиозная по масштабам и последствиям моноэтнизация Чечни и Ингушетии, сопровождавшаяся геноцидом русского населения — о чём подробнее будет сказано ниже, — а также дерусификация Дагестана. В 2002 году была проведена очередная перепись населения, по результатам которой можно достоверно судить о положении дел в области российской демографии.
Итак, в период с 1989 по 1999 год русское население сократилось в целом по Чечено-Ингушетии с 23 % до, примерно, 1–5 %. Здесь следует оговориться, что если начальная цифра непосредственно соответствует данным переписи, то оценки на 1999 год носят приблизительный характер и выведены путём сопоставления данных различных источников. С уверенностью можно утверждать, что к началу 2000-х Чечню покинули не менее девяти из десяти проживавших там на момент 1989 года русских. Количество же русских, населявших соседнюю Ингушетию, сократилось примерно в 13 раз[64]. «Наибольшим был исход русских с территории бывшей Чечено-Ингушской АССР. В итоге двух чеченских войн обе республики превратились в этнически гомогенные регионы — их покинули 293,8 тыс. человек. По сути, то же самое — без всякой войны — происходит и в других республиках. Так, по данным Госкомстата, Карачаево-Черкесскую республику во второй половине 1990-х годов покинуло не менее 20 тыс. человек, что составляет 10,7 % от общего числа русских в КЧР. Более 22 тыс. человек — около 9 % от общего числа русского населения — выехало из относительно спокойной Кабардино-Балкарии в 2005–2007 гг.»[65].
Причиной тому становятся истории, подобные той, что произошла 25 июля 2004 года в станице Солдатской Прохладненского района КБР. С наступлением темноты со стороны соседнего кабардинского села Карагач в Солдатскую въехали три автомашины, в которых находились мужчины-кабардинцы. Высунувшись из окон, они громко выкрикивали ругательства и угрозы в адрес прохожих, пытались схватить и затащить в машину русскую девушку, затем избили бейсбольными битами троих парней-подростков. Около 23 часов гости из Карагача подъехали к дому атамана станицы Солдатская Сергея Штыри, который тогда был заместителем главы администрации станицы и депутатом станичного совета. В это время на лавочке возле домовладения Штыри сидели его дочь с молодым человеком из соседнего дома, а также племянник и племянница Штыри — все возраста 17–19 лет. Одна из автомашин, ВАЗ-2106, подъехала прямо к воротам. Две другие остановились на дороге примерно в 5 метрах от первой. Находившиеся там кабардинцы выглядывали из окон машин, но не выходили.
Из машины ВАЗ-2106 вышли трое кабардинцев возраста 30–35 лет, у одного из них в руках была бейсбольная бита, а у другого — то ли металлический прут, то ли монтировка, — в темноте трудно было различить. Они подошли к подросткам и потребовали, угрожая физической расправой, чтобы дочь Штыри села к ним в машину, прямым текстом заявив, что хотят её изнасиловать, сопровождая требование высказываниями угроз в адрес подростков и русских вообще. Суть угроз сводилась к тому, что русских надо убивать и насиловать, потому как они не имеют права жить «в Кабарде» и должны с этой земли бежать. Подростки пригрозили, что вызовут милицию, на что мужчины ответили: «Убьём вас и вашу милицию». После чего мужчины-кабардинцы, а именно так они себя и позиционировали, попытались схватить дочь атамана Штыри, но она увернулась и успела забежать через калитку домой. Разбудив спящего отца, она в слезах рассказала о том, что происходит на улице. В это время кабардинец, державший в руках биту, угрожая оставшимся у лавочки подросткам, не давал им зайти в дом.
Увидев, что атаман Штыря с женой вышли из дома, мужчины-кабардинцы поставили машину передней частью к калитке, ярко осветив двор домовладения фарами, и громко включили музыку. После того, как Штыря потребовал, чтобы мужчины уехали от его дома, в его адрес посыпались угрозы. Сергей Штыря зашёл в дом и вновь вернулся, но уже со своим охотничьим ружьём, на которое у него имелось разрешение. Увидев его с ружьём в руках, мужчины направились во двор, продолжая выкрикивать угрозы и подбадривая друг друга словами о том, что атаман стрелять не будет: «Это наша земля. Мы вам устроим вторую Чечню. Вас, русских, надо убивать. Мы объявляем войну. Вы будете платить нам дань за проживание в Кабарде» и т. д. Один из мужчин замахнулся на Штырю битой, а тот, в свою очередь, выставил вперёд приклад ружья, чтобы отбить удар. Однако из-за того, что его слепил свет фар, Штыря защититься не смог и удар битой пришёлся ему по голове. Удар оказался сильным. Теряя сознание, Штыря не удержался на ногах и, падая, выстрелил из ружья в машину, при этом пуля попала в переднее крыло машины. Жена Штыри сумела защитить мужа от второго удара — удар битой пришёлся ей в плечо по касательной. Увидев, что на шум и звук выстрела из домов стали выходить люди, нападавшие предпочли покинуть место происшествия и уехали в сторону села Карагач, населённого кабардинцами.
После произошедшего инцидента жена Штыри и соседи безуспешно пытались вызвать милицию — в дежурной части РОВД никто не отвечал на звонки, а в дежурной части города Прохладного линия была занята. Участковый станицы Солдатской в это время находился на усилении. Тогда жена Штыри позвонила в дежурную часть Прохладненского отдела ФСБ и сообщила о случившемся. Примерно через 40 минут автомашина с нападавшими вернулась в Солдатскую с «группой поддержки» — с ними прибыли на машинах 15–16 мужчин-кабардинцев. Однако, увидев, что возле дома Штыри собралось человек 60–70 станичников, приехавшие кабардинцы после невнятных угроз высказали предложение о том, что «это дело надо замять». В это время неподалёку остановилась машина ДПС Прохладненского РОВД, из которой вышли сотрудники милиции, тоже, как и «гости» станицы, кабардинцы. Они подошли к нападавшим и стали с ними приветливо здороваться и обниматься. Когда жена Штыри потребовала, чтобы милиционеры предприняли какие-то меры, те ответили: «Мы дэпээсники, вмешиваться не имеем права». После этого случая атаман оказался в травматологическом отделении городской больницы с диагнозом «сотрясение головного мозга, перелом теменной кости».
