Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
— Написано, что он не ведал страха. Однажды ограбил банк и скрылся, причем так подстроил, что шериф искал его за тысячу миль.
— Значит, он был плохой.
— Нет, он заботился о своих. Грабил ради друзей, а они всё равно что семья. — Дачесс прижала ладонь к грудке Робина. — Чувствуешь? В тебе пульсирует кровь Билли Блю Рэдли. И во мне тоже. Мы с тобой — вне закона.
— Ты — наверное. А я — вряд ли.
— Нет, мы оба.
— Как же так? Твой папа и мой папа — они разные люди.
— Ну и что? — Дачесс, едва касаясь, взяла Робина за подбородок, приподняла его мордашку. — Рэдли-то мы с маминой стороны. Если наши отцы ни на что не годились, это ерунда. Мы с тобой одинаковые. Повтори.
— Мы одинаковые.
Когда настало время, свет пригасили, для Стар вынесли стул. Она уселась перед посетителями и спела несколько чужих песен и парочку собственных. Один тип — из тех, с кем она выпивала, — после каждой песни свистел, и вопил, и всячески выражал восторг.
— Скоты, — констатировала Дачесс.
— Скоты, — согласился Робин.
— Не произноси это слово.
Вопивший резко встал, махнул в сторону Стар и сгреб пятерней свои яйца. Еще и вякнул что-то, урод, — словно намекнул: могу всякого порассказать. Обозвал их мать недавалкой. Выдвинул предположение, что она — лесба.
Дачесс вскочила, схватила стакан и швырнула обидчику под ноги. Стакан, понятно, разбился, у выродка челюсть отвисла. Дачесс раскинула руки: мол, так и буду стоять, так и буду.
Робин дотянулся до ее ладони, взмолился:
— Садись, Дачесс. Пожалуйста, садись.
Она опустила глаза, прочла страх на мордашке брата. Взглянула на мать, которая одними губами произносила то же самое: садись, пожалуйста.
Козлище продолжал таращиться. Дачесс показала ему средний палец и наконец-то села.
Робин как раз допил содовую, когда Стар позвала Дачесс, заворковала: моя деточка, мол, поет куда лучше своей мамочки.
Дачесс вжалась в спинку диванчика. Пускай Стар сколько угодно просит, пускай эти, в баре, оглядываются на нее, манят авансовыми аплодисментами. Раньше — да, раньше она пела — и в комнате, и под душем, и во дворе. Маленькая была, ни фига не смыслила насчет жизни.
Стар заявила, что дочь у нее сегодня не в духе, ну а она сейчас еще споет — под занавес. Робин оставил карандаши, глядел на мать как на последнюю из благословенных.
— Моя любимая песня.
— Знаю, — сказала Дачесс.
Допев, Стар сошла с подиума, взяла предназначенный ей конверт и спрятала в сумочку. Баксов пятьдесят там было, наверное. Тот ублюдок вырос перед ней и хвать за задницу своей лапой.
Дачесс выскочила из кабинки прежде, чем Робин успел пискнуть «не надо». Миг — и она возле матери; быстрый наклон — и в руке у нее осколок стекла.
Стар оттолкнула мужчину; он качнулся, но легко восстановил равновесие. Сжал кулак, хотел замахнуться и вдруг заметил: смотрят почему-то не на него, от взглядов будто ниточки тянутся, а ведут — вниз. Он опустил глаза. Вот она, перед ним — хрупкая, готовая на всё, с зазубренным осколком, нацеленным ему в горло.
— Я — Дачесс Дэй Рэдли, и я вне закона. А ты — пидор, тебя на барном табурете имеют. Сейчас я тебе башку отрежу.
Из кабинки донеслись крики Робина — слабые, жалкие. Стар схватила дочь за запястье и трясла ее руку до тех пор, пока пальцы не разжались, не выпустили осколок. Несколько человек бросились между Дачесс и этим уродом, принялись увещевать. Бармен налил всем за счет заведения.
Стар погнала Дачесс к двери, на ходу сгребла Робина в охапку.
На парковке было темно. Они отыскали «Джип», уселись.
Тут-то Стар на нее и набросилась. Орать стала: Дачесс — глупая, тот человек ей вреда не причинил бы, у нее все было под контролем, она не нуждалась в защите тринадцатилетней девчонки. Дачесс слушала молча. Ждала, когда мать выпустит пар.
Наконец Стар выдохлась. Протянула руку к ключу зажигания.
— Тебе сейчас ехать нельзя.
— Я в порядке.
Стар посмотрелась в зеркало, поправила волосы.
— А я тебе не дам везти моего брата, когда ты в таком состоянии.
— Сказала же: со мной порядок.
— Тогда, значит, и с Винсентом Кингом тоже был порядок.
Дачесс видела, что мать заносит руку, но не отвернулась. Приняла пощечину — типа, подумаешь, мелочь какая.
На заднем сиденье заплакал Робин.
Дачесс вытащила ключ зажигания, перелезла к брату. Пригладила ему волосы, утерла слёзы, помогла натянуть прихваченную из дома пижаму.
Часок она подремала, затем перебралась на переднее сиденье и отдала матери ключ. Стар вырулила с парковки, покатила домой. Дачесс сидела рядом, их плечи соприкасались.
— Ты помнишь — у Робина в эти выходные день рождения? — тихо произнесла Дачесс.
Секундное замешательство, и лишь потом ответ Стар:
— Конечно, помню. Он же мой принц.
Заныл живот. Своих денег Дачесс не имела, развозила по выходным почту, потела за гроши.
— Дай мне денег, я всё организую.
— Нет уж, я и сама могу.
— Но…
— Дачесс, блин, я же сказала, что разберусь. Вера твоя где, а?
Она могла бы ответить, что веры у нее убывает с каждым собственным днем рождения, игнорируемым матерью.
Машину трясло на ухабах, пока не выехали на хайвей.
— Есть хочешь? — спросила Стар.
— Я готовила хот-доги.
— А соус купить не забыла? Робин любит с соусом.
Дачесс устало взглянула на мать. Стар погладила ее по щеке.
— Надо было тебе сегодня выйти, спеть со мной.
— Для кучки пьяных козлов? Нет уж, пусть этим профессионалы занимаются.
Стар вытащила сигарету, сунула в рот, завозилась с зажигалкой.
— А сейчас споешь для меня, если я радио включу?
— Робин спит.
Стар обняла дочь за плечи, привлекла к себе, поцеловала в темечко. На минимальной скорости они ехали по пустынному хайвею.
— Сегодня в баре был один парень… у него своя студия. Ну в долине. Так вот, он мне визитку дал и сказал, чтобы обязательно позвонила. Я думаю: это оно самое.
Дачесс зевнула. Веки у нее отяжелели, огни на обочинах слились в одну мутную полоску.
— А знаешь ли ты, Герцогиня Кейпхейвенская, что я всегда мечтала о дочери? Кстати — очаровательный бантик.
Дачесс об этом знала.
— А ты, мама, знаешь про Билли Блю Рэдли?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
