Бдыщ. В мой затылок больно влетело что-то мокрое и слизкое, перебив от разговора с Микой. Я медленно провел ладонью по затылку. Это было разбившееся сырое яйцо. Развернувшись, заметил, как какой-то парнишка ухахатывался, тыкая в меня пальцем.
— Проваливай из нашей школы, отброс! — крикнул он на всю столовую, заострив на мне внимание учеников. — Торчкам тут не место!
И тут вся столовая стала хихикать, в меня прилетело еще несколько огрызков от яблок, смачно попавших по лицу.
— Не обращай на них внимания, Роран… — положил ладонь на мое плечо Шоджи. — Они просто придурки.
Вздохнув, я снова развернулся в сторону своей еды и продолжил уплетать четвертую порцию риса. Есть хотелось жутко, поэтому насмешки и прочие издевки меня волновать перестали. Все-таки их отношение — не моя проблема. Нужно было сосредоточиться на отборочных. Тренировки бы способствовали развитию как объемов энергии во мне, так и обучению их контроля вместе с пропускной способностью тела.
Внезапно, проходящий мимо нас студент, остановился на полпути, посмотрел на меня, пожал плечами и подсел. Еды у него не было, видно, доел и держал путь в класс.
— Привет, Роран… — протянул руку парень. На его лицо просвечивали еле-заметные усики, а сам он был довольно худым и незаметным.
— Привет… — протянув ладонь, бросил взгляд на Шоджи.
— Это Масаши… — прошептал Шоджи, наклонившись ко мне. Парень это заметил, но реагировать не стал.
— Привет, Масаши… — кивнул я.
— Слушай, я слышал, что ты тоже участвуешь в отборе на межшкольные… — беззаботно пробормотал он. — Я вот уже второй год подряд пытаюсь выбраться в фавориты, но мне все время попадаются сильные противники.
— И? — пожал я плечами. — Зачем мне это знать?
— Просто я по спискам пробежался… — почесал тот затылок. — И мы с тобой как бы соперники, хотел пожелать удачи…
Глаза парня так сияли, что мне даже стало не по себе. Он явно был настроен побеждать, видев во мне лишь то, что он видел на протяжении прошлого года. Но мне было не особо интересно, что он себе надумывать собирается, я лишь улыбнулся и продолжил восполнять свои силы, закидывая в себя остатки еды.
После столовой мы двинули на последний урок. Там особых неприятностей не произошло. На нас троих особо никто внимания не обращал. Сначала Манабу пытался пару раз кольнуть меня шутками про умерших родителей, но заметив, что меня это вообще не задевает, перестал этим заниматься. На уроке экономики я особо ничего не записывал, лишь старался вспомнить алхимические символы, с помощью которых возможна передача маны от других людей, энергии солнца и природы.
Единственное, что меня радовало, так это то, что вместе с телом мне досталось знание их языка, он довольно сильно отличался от того, который был в моей прошлой жизни. Как позже оказалось, я хорошо читал, стоило лишь вспомнить некоторые моменты, попрактиковаться и набить руку. Уровень образования был для меня самым простым, поэтому особых проблем это тоже не вызвало.
Предметов по развитию собственных навыков было слишком мало, последняя надежда падала на тот предмет для «элиты», который, как мне казалось, мог бы хоть как-нибудь помочь развивать магическую энергию этого скудного тела.
Из рассказов Шоджи, я узнал, что являюсь представителем довольно уважаемого клана. Родители, по их словам, погибли в автокатастрофе, а старший брат решил взять опекунство сестры на себя. Мы оказались на улице по причине нехватки денег за аренду жилья и были посланы хозяйкой к каким-то дальним родственникам, которые принимать к себе нас наотрез отказались, дав небольшую сумму денег на первое время, которую мы с братом благополучно проторчали.
Как оказалось, алхимия в этом мире не была абсолютно так же доступна, как и в моем, поэтому новые знания приходилось получать из собственной памяти. За десяток лет я многое позабыл из алхимии, напоминая себе в тюрьме лишь о двух необходимых техниках — перенесение души и создание безграничного объема маны.
Конечно, чтобы использовать алхимию в действии, мне нужно было гораздо более сильное тело, ведь использование ее требовала неимоверно много маны, но и была очень сильна в применении.
То, как именно я узнал об этом, мне было запрещено рассказывать в своем мире даже самым близким людям. Лишь десяток человек во всем мире были осведомлены об этой технике. Одним из них был тот, кто некогда уничтожил всю мою жизнь, убив жену и детей.
Смотря на все это, я понимал, что мне стоит уделять свободное время лишь на некоторые из предметов, ведь другие не были особо важными, а учителя многого от учеников не просили. Это радовало.
И тут внезапно прозвенел звонок. Я отдернул себя от размышлений, протер глаза и посмотрел на Шоджи с Микой. Те судорожно складывали тетради в сумки и спешно двигались в сторону двери. Я тут же направился следом за ними.
На улицу мы вышли одними из самых первых, дабы не наткнуться на одного из тех, кто все время ходил за нами, а именно Манабу и его компашка. Драться у меня не было ни сил, ни желания, поэтому на предложение «свалить через эвакуационный выход» я отреагировал коротким кивком.
— Л-ладно, м-мальчики, мне на автобус н-надо… — сказала Мика, когда мы перешли дорогу и окончательно убедились в том, что нас никто не преследует. — Увидимся з-завтра!
— Удачи тебе, Мика… — влюбленным взглядом Коджи проводил толстушку, переваливающуюся с короткой ноги на длинную. — Ох, вот это задница, правда, Роран? — его взгляд скользнул на меня.
— О да… — хмыкнул я. — Девушка просто шикарная… на тусовке все одноклассники обзавидуются…
— Ты обидишься, если я признаюсь ей в своих чувствах на дискотеке? — посмотрел тот на меня с жалостью в глазах. — Она ведь тебе тоже нравится…
Я лишь закатил глаза, тяжело вздохнул и положил свою тонкую ручку на его мягкое плечо.
— Эх… в этом бою за сердце Мики я проиграл, но больше так не делай, Коджи…
— Спасибо, дружище! — хотел он меня обнять, но я выставил ладонь. Его потная грудь выглядела не самым притягательным образом. — Я, наверное, провожу малышку, а то мало ли…
— Проводи, конечно… — улыбнулся я.
Попрощавшись и с ним, я зашел в метро, доехал до своей станции и отправился на эту злосчастную улицу, которая была до тошноты противна как мне, так и организму, в котором я находился.
Проходя мимо мусорных баков, умирающих от алкогольного опьянения бомжей и прочего дерьма, в углу одной из подворотен я встретил парнишку, которого некогда избил за плохое обращение.
Нога его была перевязана, а сам он был на костылях, заметив меня, он вздрогнул. С ним был парень, который той ночью был в затхлой квартире. Я не хотел останавливаться при виде их, но они все же позвали меня, махнув рукой. Враждебно те точно настроены не были, поэтому пришлось все-таки остановиться.
— Слушай, Роран, прости нас за вчерашнее… — пожал плечами один из них. — Мы тогда изрядно нанюхались и не знали, что творим. Я вообще подумал, что ты умер, у тебя на минуту пульс тогда пропал, вот я и немного обосрался…
