Несколько секунд он буравил меня взглядом. Я прямо слышала, как супруг скрипит зубами, стараясь вновь не сорваться на грубость.
- Извини. – Наконец-то сказал муж более-менее ровным тоном. – Этого больше не повториться.
Он покинул комнату решительным шагом, и я, наконец-то, выдохнула. До последней секунды не замечала, что была натянутой, как струна, каждое мгновение, что он стоял рядом.
Я незамедлительно бросилась к двери и заперла дверь на задвижку. Что-то блеснуло сбоку. Коробка? Я уже успела о ней забыть. Может, выбросить её в окно? Нет, любопытство замучит.
Я откинула крышку и замерла на вдохе. На шёлковой подкладке лежали блестящие, словно посыпанные алмазной пылью, свадебные туфельки.
14
К свадебному утру особняк Ольгерда преобразился. Перила лестниц украшали живые листья дерева, мне лично напоминающего остролист. Белые салфетки на тумбах и комодах, белые ленты в волосах жён Ольгерда. Их платья сегодня выделялись не яркостью и вычурностью, как обычно, а элегантной простотой: все одного фасона, с тонкими поясками золотых звеньев, которые отлично подчёркивали тонкую фигуру каждой. Да, Ольгерд выбирал своих жён исходя из собственных замыслов, мне пока неизвестных, но каждая была так или иначе красива, и чем-то могла заиграть на фоне других.
К церемонии девушки меня подготовили загодя. Гости едва только начали прибывать, а я уже была искупана, сыта, моя причёска представляла собой копну изящных локонов. Олеся особо постаралась ради неё, используя свои щипцы для волос, принесённые ей Ольгердом с Земли.
- Какое чудо! – Я обрадовалась им, как не обрадовалась бы золотому колье. – Они на батарейках?
- Да. – Немногословно отозвалась Олеся. – Ольгерд их подзаряжает, когда я прошу.
Да уж, что за фантастический мастер. И водопровод на волшебстве придумал, и батарейки зарядить может. Жаль, что он не изобрёл здесь аналог земного электричества. Я страшно по нему соскучилась! От мысли, что я больше никогда не смогу пройти «Чаровника» защемило где-то в моей геймерской груди.
Макияж для меня сделала Алиса; Анна приносила попить воды, когда я просила. Большинство девчонок искренне старались помочь, и я их великодушно простила за то, что они не выпускали меня из дома похлеще, чем это сделал бы сам Цербер.
Карина где-то в доме принимала гостей, остальные, собрав меня, отправились на распевку – сегодня им предстояло выступление перед гостями. Это была одна из красивых традиций в Каллахаре - петь для новобрачных на их свадьбе.
Я открыла окно и не могла надышаться. Что я делаю?! Будет ли для меня путь назад? Действительно ли мне необходим этот брак, чтобы выжить в этом мире? Как проверить, правда ли это?
Поколебавшись, я открыла подарок Ольгерда. Сверкающие серебром туфли за ночь не утратили ни капли своей красоты. Как бы мне хотелось продемонстрировать гордую волю и отказаться от них… Но я не смогла. Отринуть подобное произведение искусства – просто кощунство.
За спиной послышался скрип дверей.
- Алла! - Позвал взволнованный голос Марины. – Пора!
Всё внутри скрутило в узел, пока я следовала за нею ступенями вниз, придерживая подол платья. Сияющая ткань свадебного наряда мерцала ещё сильнее, едва на неё падал солнечный свет. Даже ступни в новых туфлях чувствовали себя непривычно, но вполне сносно. Я ещё никогда не чувствовала себя такой красивой. Красивой, и никому не нужной.
Мы остановились перед высокими двустворчатыми дверьми, ведущими в банкетный зал.
- Там много людей. – Предупредила Марина. – Не бойся. Держи спину ровно.
Она юркнула в один из боковых ходов, присоединяясь к остальным жёнам Ольгерда. Я же подарила себе ещё несколько секунд спокойствия.
Подарила – и толкнула дверь, сразу оказавшись в зале.
Шепотки вдруг стихли. На меня оглянулось несколько гостей. Я стояла неподвижно и изо всех сил старалась придерживаться совета Марины – держала спину прямой, насколько могла.
Их было много, Марина сказала правду. Из высокого витражного окна падал приглушенный, мягкий свет, освещая дорожку, по которой мне следовало идти. Лавки с гостями стояли по бокам и немного в тени – мне было сложно различать их лица. Я гостей считать не стала, но присутствующих было не меньше, чем помещалось в самый большой зал IMAX в моём городе.
Стоявший чуть поодаль стройный хор моих названных «сестёр» пришёл в движение, и чей-то чистый голос расколол тишину. Остальные нежно подхватили, усиливая, и поддерживая друг друга. Я ступила шаг вперёд, но голова вдруг закружилась от волнения, и я вновь остановилась.
Чудесная, нежная песнь звучала на протяжении всего моего пути к алтарю. Ольгерд уже стоял там, одетый в тёмно-синий жакет с серебристой оторочкой и до блеска начищенных сапогах. Он не отрывал от меня жадного взгляда, и этот взгляд был для меня столь неуместен сейчас, что я не знала, куда спрятать глаза.
В момент, когда я подала ему руку, хор девочек замолк, оставив звучать лишь одну из них. Чистейшее лирическое сопрано зазвучало неожиданно сильно, и я украдкой оглянулась, не выдержав бой с собственным любопытством.
Великолепный голос принадлежал Карине.
Мы с Ольгердом выпрямились на возвышении, куда я только что поднялась, но, вместо положенного священника или вообще какого либо представителя духовенства, моему взору предстали, как я уже догадалась, трое представителей Триумвирата.
Единственная среди них женщина выглядела лет на пятьдесят, но обладала довольно пропорциональными формами, затянутыми в облегающее тёмно-бордовое платье. На шее и руках блестели перстни с алыми камнями, а цепкий взгляд нетерпеливо выискивал кого-то за моей спиной.
Мужчины, оба одетые в чёрное, заинтересованно разглядывали меня и негромко переговаривались. Я старалась запомнить как можно больше из их внешности: тёмная короткая бородка и волосы до плеч у одного, округлое лицо и лишний вес у другого. Возможно, в будущем мне пригодится их помощь.
- Я обращаюсь к Триумвирату, - с первыми звуками сильного голоса Ольгерда умолкла песня его гарема, - с просьбой, на исполнении которой я настаиваю, а именно: подтвердить заключённый брак между мной, князем Ольгердом Валениором и девой с Земли Аллой Сириной, наречённой Алайной Валениорой по имени её мужа.
Женщина в бордовом платье поднялась и подошла ближе. На свету её лицо выглядело свежее и моложе, и мне показалось, что я где-то её уже видела.
- Ты Дочь Земли, - она смотрела на меня, и голос её был холоден, словно сталь, - и навсегда останешься ею. Этот мир и эта страна чужие для тебя, и никогда не заменят тебе Родину. Тебе грозит забытье в твоём мире, но также ты способна постичь настоящее величие в этом. Подумай в последний раз, Дочь Земли, прежде чем принять своё решение. Готова ли ты разделить свою жизнь с этим человеком? Достоин ли князь такой жены?
